— Да, в самом деле, — ответила она.
— Значит, вы учились в колледже? — вмешалась девочка лет двенадцати, с любопытством посматривая на новую гостью.
— И это верно, — подтвердила Микаэла. — В колледже и даже в университете.
Вдова Купер тотчас извинилась за своих любопытных детей.
— Брайен, не будь таким приставучим, — попрекнула она младшего. Потом сунула дочери в руки курицу: — Отнеси ее обратно, Колин. Мне надо сначала показать доктору Куин ее новый дом.
Угловая комната была небольшая, но светлая. Одно ее окно выходило на площадь, а другое — на боковую улицу. Простая, но приличная обстановка говорила о том, что Шарлотта Купер — энергичная и заботливая хозяйка дома. Ни одной пылинки не было на мебели, и льняные полотенца сияли белоснежной чистотой.
— Такого комфорта, как у вас в Бостоне, у нас, конечно, нет, — извинилась Шарлотта и взялась за ручку двери, пока Микаэла осматривалась в комнате. — Я обычно сдаю только солдатам. И все же я надеюсь, что вы будете себя чувствовать у нас хорошо. — Она еще раз дружески кивнула Микаэле и оставила гостью одну.
Микаэла открыла чемодан. Сверху лежала завернутая в полотно рамка тонкой работы. В нее было вставлено свидетельство об окончании университета, в той приемной, где она работала вместе с отцом, оно висело над ее письменным столом.
Она взяла рамку в руки, провела двумя пальцами по стеклу и задумалась. По правде говоря, она надеялась, что в Колорадо-Спрингс ее встретят с распростертыми объятиями, но здесь явно ценили женщину-врача так же невысоко, как и в ее родном Бостоне, который казался сейчас таким далеким, словно существовал совсем в другом мире.
Прохлада следующего утра более соответствовала этому времени года. Хотя небо по-прежнему сияло безоблачной голубизной, но с гор подул свежий ветерок и принес в Колорадо-Спрингс прохладу.
Микаэле пришлось высоко поднять воротник жакета, когда она вместе с хозяйкой направилась в небольшой магазин всевозможных товаров Лорена Брея. Новая жительница города хотела дать объявление в газету, но Шарлотта Купер объяснила ей, что для этого пришлось бы ехать в Денвер. Так что Микаэла послушалась ее совета и написала объявление от руки, намереваясь прибить его возле двери лавки Брея. В скором времени это объявление прочтет, наверное, каждый житель окрестных мест.
По дороге Шарлотта рассказала Микаэле о некоторых приметных жителях городка.
— Вон там Джейк Сликер, — сказала она и незаметно указала на мужчину, стоящего перед цирюльней. — Он уже вырвал парочку-другую зубов и несколько раз ставил пиявки. Поэтому он считает себя здешним врачом.
Микаэла узнала в нем того мужчину, который приветствовал ее ироническим «Опля!», когда она вчера споткнулась.
— Я боюсь, что он не потерпит конкуренции, — прошептала Микаэла своей спутнице.
— Женской конкуренции, — уточнила Шарлотта. — Женщины, которые разбираются в медицине, здесь могут быть только повитухами.
— В Бостоне было не намного лучше, — согласилась Микаэла и посмотрела вслед беременной женщине, которая как раз переходила через площадь. — Но я бы охотно познакомилась с акушеркой Колорадо-Спрингс. Я думаю, мы могли бы вскоре работать вместе.
Шарлотта остановилась на мгновение.
— Но вы уже познакомились с ней! — воскликнула она, смеясь, и вошла за доктором Куин в лавку. — Я и есть здешняя акушерка!
— Чем могу быть полезен, любезные дамы? — приветствовал их хозяин лавки, мужчина лет шестидесяти.
Микаэла вспомнила о коротком разговоре с этим человеком, когда она только прибыла. И хотя сейчас, следуя правилам торговой этики, мистер Брей предложил свои услуги, выражение лица у него было такое же сердитое, как и вчера.
— Спасибо, нам ничего не нужно, — ответила Шарлотта вместо Микаэлы. — Мисс Куин, новая докторша, хотела бы только повесить объявление.
По лицу торговца пробежала тень. От приветливости не осталось и следа.
— Сожалею, — сказал он, — но доска уже заполнена.
— Ну, мне кажется, некоторые из этих объявлений уже устарели. Они сделали свое дело, и их можно было бы снять, — предложила Шарлотта.
— Я же сказал, места нет, — упрямо отрезал Брей и отвернулся.
В этот момент сзади раздался кашель.
— Что, черт побери, нужно здесь этим бабам? — спросил появившийся на пороге военный.
Доктор Куин и Шарлотта Купер резко обернулись. За спиной военного показались двое мужчин, которых Микаэла видела издалека в день своего приезда. Голову одного из них украшало роскошное сооружение из перьев, Микаэла догадалась, что это и есть Черный Котел. А рядом с ним стоял белый мужчина, тот самый, которого Микаэла видела раньше в группе индейцев. Он выглядел довольно необычно. По внешнему виду его скорее можно было принять за индейца: широкие плечи прикрывало пончо. Такие пончо традиционных цветов ткут обычно женщины из ручной шерсти. Волосы падали локонами на плечи, и только колючие голубые глаза выдавали в нем белого человека. Но за поясом у него — а это был простой кожаный ремень — не торчал кольт.
Лорен Брей молча указал на слова над доской объявлений: «Вход собакам и индейцам воспрещен».
Какое-то мгновение Микаэла смотрела то на мужчин у входа, то на доску объявлений. Потом решительно схватила своей нежной ручкой объявление над доской. «Вот то, что уже давно должно бы быть снято».
В этот момент американский солдат грубо вырвал объявление у нее из рук.
— Не поднимайте руку на частную собственность, мэм! — сказал он с угрозой. И повесил бумагу обратно на стену.
Атмосфера в лавке, похоже, накалилась до предела. Каждый затаил дыхание в ожидании неизбежной развязки.
Уголком глаза Микаэла отметила едва заметное движение длинноволосого белого человека, а спустя какую-то долю секунды тишину нарушил вибрирующий звук. В планку с объявлением врезался томагавк — с такой силой, что осколки дерева разлетелись по всему помещению лавки.
Солдат тотчас вытащил свой пистолет и прицелился. И в тот же момент рядом с белым угрожающе зарычал зверь. Пес оскалил зубы, на губах появилась пена, и тело его, готовое к прыжку, напряглось, как перед смертельным боем.
Солдат посмотрел на зверя, помедлил несколько секунд, потом все же сунул кольт обратно за пояс.
Белый дал знак дрессированной овчарке, и животное тотчас успокоилось.
Солдат смерил тяжелым взглядом своего противника, который все еще стоял в дверях.
Длинноволосый молча подошел к доске объявлений и вытащил из нее томагавк.
Микаэла немедленно прикрепила на освободившееся место свое объявление: «Ищу жилой дом, пригодный и для приема больных».
