Гетман приблизил к себе молодого Ивана Яненченко, мужа сестры. Хмельницкий сделал Яненченко генеральным хорунжим Войска Запорожского и часто звал к себе. Но тот, несмотря на ум, также обладал весьма малым опытом в управлении казацким государством.
Они стали дружны, и сейчас молодой Хмельницкий пожелал видеть своего друга. Он крикнул джуру и приказал:
— Пан Иван здесь во дворце?
— Так, пан гетман, пан хорунжий здесь. Я видел его у конюшен. Он новых коней смотрит.
— Позови его ко мне!
— Так, пан, — слуга поклонился и отправился выполнять приказ.
Долго жать ему не пришлось. Яненченко в синем польском кунтуше, подпоясанном шелковым поясом, в широких шароварах, польских сапогах со шпорами вошел к гетману. Хорунжий был высокого роста, почти на голову выше Юрия, лицо имел скуластое с лихо, по шляхетски, закрученными усами.
— Пан гетман, — он склонился в поклоне.
— Иван? Я жду тебя. Меня снова донимали делами Брюховецкий и Золотаренко.
— Я про то знаю, пан гетман. Они твердили тебе про битву под Конотопом?
— Да, Иван. Говорили как сильны русские и что ссориться с ними не стоит. Они могут легко выставить армию в 50 тысяч человек.
— Как раз только что прибыл гонец от русского воеводы Шереметева. Он требует, чтобы ты его принял.
— Требует? — переспросил Юрий. — От моего отца Богдана они ничего не требовали!
Молодой Хмельницкий был несдержан и быстро возбуждался.
— Но положение изменилось, Юрий.
— Знаю! Брховецкий сегодня мне все твердил: "Ты сам клялся в верности московскому царю, пан гетман. Нам нужна их помощь"! Ты также то скажешь, Иван?
— Прими гонца! Его стоит послушать.
— Я приказал никого ко мне больше не опускать! — капризно насупился молодой гетман. — Гонца приму завтра!
— Юрий!
— Иван! Прекрати хоть ты меня донимать! Надоело все! В первый раз когда мне было 16 лет, сразу после смерти отца мне предложили булаву, но уже через несколько дней забрали её, сказав что я слишком мал! Я отправился в Киевскую академию и уже стал готовиться принять сан священника. Я смирился с тем, что не буду гетманом. Но после битвы под Конотопом ко мне снова стали приезжать полковники и посланцы московского царя. Они все твердили, что гетманская булава моя по праву. Что они обещали мне? Они обещали мне помощь и порядок. Но где все это? Поляки вместе с Выговским и тарары хана Мехмед Гирея сражались против русских. Я с русскими снова воюю против поляков и татар. На Украине снова полно вражеских войск. И снова горят наши села и города. И в том винят уже не Выговского, а меня! Но в чем я виноват? Скажи?
— Пан гетман…
— Когда это все кончиться?
— Прими посланца воеводы, пан гетман. Он многое сможет тебе поведать! Не иди на ссору сейчас, Юрий. Для того еще будет время. Ты знаешь что и я не сильно люблю русских.
— Хорошо пусть он войдет, раз ты настаиваешь, Иван! Кто это такой?
— Полковник Ляпунов из стана боярина Шереметева.
— Зови! — мрачно согласился гетман Украины.
Полковник Ляпунов ждал тут же за дверью и сразу вошел в покои гетмана. Не зря хорунжий Яненченко обещал ему, что гетман допустит его до себя. Он учтиво поклонился и произнес:
— Воевода Шереметев шлет поклон пану гетману. Как пан гетман здоров?
— Хорошо, — ответил Юрий. — Вот только спокойствия в делах, что мне обещали, нет. Где спокойствие Украины? Где поражение хана и короля, что мне обещали?
— Это из-за предательства Выговского так получилось, пан гетман. Скоро все наладиться. Воевода Шереметев готовит войска для похода, и мы выбьем поляков с Украины. Но нам нужна помощь пана гетмана.
— Разве я не отправил к воеводе два моих полка? Разве я не защищаю Чигирин? А это важный стратегический форпост для наступления.
Ляпунов снова поклонился, признавая старания гетмана.
— Про то я и хотел говорить с паном гетманом. Я прибыл не токмо от воеводы Шереметева но и с посланием от великого государя Московского и Всея Руси.
— Вот оно что? — Хмельницкий немного опешил.
— Мой государь царь и великий князь Всея Руси Алексей Михайлович ценит старания гетмана. Но для победы нужно больше. У пана гетмана мало надежных полков. Одни уже сейчас готовы изменить ему и прейти на сторону оного из самозваных гетманов, что готовы появиться.
— Таких самозванцев у нас всегда хватало. Что предлагает мне воевода? И что повелел мне передать великий государь? — поинтересовался Хмельницкий.
— Государь великий Алексей Михайлович свято чтит договор, что он заключил с отцом гетмана великим Богданом и не посмеет его нарушить. Но ситуация такова, что приходиться менять договор для спасения гетмана. Нужно расположить в большинстве украинских городов царские стрелецкие гарнизоны. Тогда ни один полковник не посмеет изменить пану гетману. Да и стоит пану еще раз просить государя великого о милости и покровительства. Пусть государь Всея Руси возьмет Украину под свое покровительство.
— Но мой отец Бога уже получил это покровительство от великого государя Московского и всея Руси. Разве нет?
— Но договор что был заключен в Переславле в 1654 году, стоит пересмотреть, пан гетман. И если пан гетман подпишет новый договор с Москвой, то государь великий пришлет ему много войска.
— И что же великий государь Московский и Всея Руси требует изменить в том договоре, что был заключен с гетманом Богданом? — спросил Иван Яненченко у Ляпунова.
Ляпунов расстегнул золотые застежки своего кафтана и достал оттуда лист с печатями свернутый в трубочку. Он положил лист на стол и произнес:
— Пусть пан гетман изучит это и даст мне ответ. Многие украинские полковники уже читали сей проект и готовы согласиться на все изменения.
— Они читали его вперед меня? — вскипел Юрий. — Я гетман Войска Запорожского или нет?
— Пан гетман, — Яненченко взял его за руку. — Не стоит сейчас начинать сей спор сызнова.
— Хорошо, я посмотрю, пан, и дам свой ответ, и ты отвезешь его воеводе, — успокоился Юрий.
Ляпунов ее раз поклонился и вышел. Свое дело он сделал….
Гетман Юрий развернул лист и стал читать вслух:
"Сей договор межу великим государем, царем и великим князем Московским и Всея Руси Алексеем Михайловичем и гетманом Украины Юрием Хмельницким права и вольности людей всякого звания на Украине подтверждает и оставляет в незыблемости, как было договорено межу царем и великим князем Алексеем Михайловичем и гетманом Богданом Хмельницким.
Такоже подтверждается, что всякие выборные суды казачьи и выборные городские должности должны и впредь отправляться свободно.
