Именно эту армию я видел на высоком западном холме, и я понял: она, должно быть, шла на юг след в след за Мордредом, чтобы захватить Думнонию себе. Эта рать явилась поглядеть, как Артур и Мордред уничтожат друг друга, и теперь, когда битва закончилась, воинство Гвента медленно двинулось вперед под знаменами со знаком креста. Гвентцы пришли править Думнонией и возвести Мэурига на королевский трон. Их красные плащи и алые плюмажи в сумерках казались совсем черными. Я поднял глаза: в небе проступили первые звезды.
Я направил коня к Нимуэ и остановился в сотне шагов от моей былой подруги. Я видел: Олвен не сводит с меня глаз, я ощущал на себе ненавидящий взгляд Нимуэ; и вот я улыбнулся ей, взял Экскалибур в правую руку и высоко поднял левую культю — пусть Нимуэ знает, как я одолел ее чары. А затем я показал ей Экскалибур.
Она разом поняла, что я задумал.
— Нет! — завизжала Нимуэ. Ее безумная армия завопила вместе с нею, и от невнятной тарабарщины содрогнулось вечернее небо.
Я вновь засунул Экскалибур под мышку, подобрал повод и ударил кобылу пятками, разворачивая ее кругом. И погнал лошадь вперед, на взморье; я слышал, что Нимуэ галопом мчится за мной, но она опоздала, о, как она опоздала!
Я скакал к «Придвен». Легкий ветерок наполнял алый парус; ладья уже отошла от косы на изрядное расстояние, и нос ее с камнем-мороком взлетал и падал на бессчетных волнах. Я вновь пришпорил кобылу: она замотала головой, но я наподдал ей пятками, и криком послал ее в темнеющее море, и гнал ее все дальше и дальше, пока холодные волны не заплескались у нее под грудью, и только тогда выпустил повод. Лошадь дрожала крупной дрожью, я взял Экскалибур в правую руку.
Я отвел руку назад. Меч был в крови, но лезвие словно светилось изнутри. Когда-то Мерлин рассказывал, будто Меч Риддерха в конце концов обратится в пламя; может, так оно и вышло — или это просто слезы застили мне взор?
— Нет! — застонала Нимуэ.
И я бросил Экскалибур, с силой бросил его ввысь и как можно дальше, в глубокие воды, туда, где прибой встарь проложил себе путь через пески Камланна.
Экскалибур описал круг в вечернем воздухе. В целом мире не было меча прекраснее. Мерлин клялся, что клинок тот откован самим Гованноном в кузне Иного мира. То был Меч Риддерха и ценнейшее из Сокровищ Британии. Артуров меч, дар друида, вращаясь, полетел навстречу темнеющему небу, и лезвие вспыхнуло синим пламенем на фоне яснеющих звезд. На краткий миг меч застыл в вышине слепящей сине-огненной чертой, а затем упал.
Упал точно посередине русла. Всплеска не было: проблеском вспенилась вода — и меча не стало.
Пронзительно завопила Нимуэ. Я поворотил кобылу и погнал ее назад, на взморье, через завалы битвенного хлама — туда, где ждал мой последний боевой отряд. И тут я увидел — воинство безумцев рассеивается. Они уходили, а уцелевшие Мордредовы люди бежали по взморью, спасаясь от наступающих войск Мэурига. Думнония падет, слабый король возьмет власть в свои руки, саксы вернутся — но мы останемся в живых.
Я соскользнул с коня, взял Кайнвин за руку и повел ее на вершину ближайшей дюны. В западном небе пылало алое зарево, ибо солнце уже зашло; мы стояли вдвоем в сумерках мира и глядели, как «Придвен» взлетает и падает на волнах. Парус ее наконец-то наполнился, ибо вечерний ветер налетел с запада, нос рассекал воду, а за кормой тянулся пенный след. Ладья держала курс на юг, а затем вдруг свернула на запад. Ветер по-прежнему дул с запада, а ведь ни один корабль не может идти прямо против ветра, но я клянусь вам, «Придвен» — шла. Она плыла на запад, и ветер дул с запада, однако парус ее надувался и высокий нос рассекал воду; а может, я просто сам толком не соображал, что вижу, ибо слезы застилали мне глаза и орошали щеки.
А пока мы глядели, над водой заклубился серебристый туман.
Кайнвин крепко, до боли, вцепилась в мою руку. Родившееся из малого пятнышка на воде, постепенно мерцающее марево растекалось все шире. Солнце уже зашло, луны не было, лишь звезды, и сумеречное небо, и сбрызнутое серебром море, и ладья под темным парусом — но туман все равно мерцал и переливался внутренним светом. Мерцал, точно серебряная звездная пыль. Или, может, это у меня в глазах стояли слезы?
— Дерфель! — окликнул Сэнсам. Он явился с Мэуригом и теперь карабкался по песку к нам. — Дерфель! — позвал он. — Ты мне нужен! Иди сюда! Сейчас же!
— Дорогой господин мой, — промолвил я, обращаясь вовсе не к Сэнсаму. Я говорил с Артуром. Я глядел вдаль и плакал, одной рукою обнимая Кайнвин, пока светлая ладья не затерялась в мерцающем серебристом тумане.
Так ушел господин мой. И более его не видели.
Историк Гильдас, написавший «О разорении и завоевании Британии» («De Excidio et Conquestu Brittaniae») предположительно в пределах жизни одного поколения артуровского периода, отмечает, что в битве при «Badonici Montis» (что сегодня обычно переводят как «гора Бадон») имела место осада. Но, что любопытно, Гильдас не упоминает о причастности Артура к великой победе, когда, как он сетует, «негодяи были разгромлены в последний раз».[12] «История бриттов» («Historia Brittonum»), возможно написанная человеком по имени Ненний (а возможно, и нет) по меньшей мере два века спустя после времен Артура, — первый документ, в котором утверждается, что Артур был бриттским военачальником, сражался на «горе Бадона» («Mons Badonis»), и в битве этой «от руки Артура пало в один день девятьсот шестьдесят вражеских воинов, и поразил их не кто иной, как единолично Артур».[13] В X веке монахи Западного Уэльса составили «Анналы Камбрии» («Annales Cambriae»), где упоминается «Битва при Бадоне, в которой Артур носил крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи на своих плечах и бритты были победителями».[14] Беда Достопочтенный, саксонский автор, написавший в VIII веке «Церковную историю народа англов» («Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum»), тоже сообщает о поражении, однако об Артуре не упоминает ни словом. Это и неудивительно, учитывая, что сведения свои Беда почерпнул главным образом у Гильдаса. Эти четыре документа — практически единственные наши ранние источники (причем три из них — недостаточно ранние), в которых содержится информация о битве. А была ли она вообще?
Историки, существование легендарного Артура признающие крайне неохотно, соглашаются тем не менее, что около 500 года бритты одержали победу над захватчиками саксами в великой битве в месте под названием Mons Badonicus, Mons Badonis, Badonici Montis, Mynydd Baddon, или гора Бадон, или просто Бадон. По-видимому, в результате этой битвы наступление саксов на бриттские земли было остановлено и не возобновлялось на протяжении жизни целого поколения. Именно в этом сражении, если верить сетованиям Гилдаса, «негодяи были разгромлены в последний раз», ибо в течение последующих двух сотен лет саксы распространились по всей территории нынешней Англии и вытеснили коренных бриттов с насиженных мест. В рамках мрачного периода мрачнейшей из эпох в истории Британии эта единственная битва выделяется как событие по-настоящему важное, но, к сожалению, мы не знаем в точности, где она произошла. Гипотез существует немало: тут и Лиддингтон-Касл в Уилтшире, и Бэдбери-Рингз в Дорсете. Гальфрид Монмутский, автор XII века, местом действия выбирает Бат (возможно, потому, что Ненний называет горячие источники Бата «balnea Badonis» («Бадонской купальней»)). Историки более поздние ссылаются на Малый холм Солсбери чуть к западу от Батистона в долине реки Эйвон близ Бата; эту версию я и использовал в романе. Была ли это осада? Никто не знает доподлинно; более того, неизвестно, кто кого осаждал. В целом все сходятся на том, что битва, скорее всего, состоялась на горе Бадон (где бы уж таковая ни находилась); возможно, имела место осада (хотя и не обязательно); произошло это все около 500 г. н. э. (хотя ни один историк за точность этой даты не поручится); и великая победа, по всей видимости, была одержана не без помощи Артура.
Ненний — если, конечно, он и впрямь является автором «Истории бриттов» — приписывает Артуру двенадцать битв, мест в большинстве случаев не называя, а про Камланн — битву, что традиционно завершает жизнеописание Артура, — не говорит ни слова. Самое раннее упоминание об этом сражении содержится в «Анналах Камбрии», но «Анналы» написаны слишком поздно и авторитетным источником не считаются. Таким образом, битва при Камланне еще более загадочна, чем сражение при горе Бадон, и гипотетическое место ее — если, конечно, сражение не является плодом вымысла — определить невозможно. Гальфрид Монмутский сообщает, что битва произошла на реке Камел в Корнуолле, в то время как сэр Томас Мэлори, автор XV века, помещает ее на равнине Солсбери. Другие авторы называют Камлан в Мерионете (Уэльс), реку Кэм, что протекает мимо Саут-Кедбери («Кар Кадарн»), Адрианов Вал и даже места в Ирландии. Я выбрал местом действия Долиш-Уоррен в южном Девоне — по той единственной причине, что некогда держал лодку в устье реки Экс и по пути к морю проплывал мимо Уоррена. Название Камланн, возможно, означает «извилистая река», а русло реки Экс именно таково — хотя мой выбор продиктован исключительно личными пристрастиями.
