Дмитрий Щёкин - Страна городов

Из первых ниток, сделанных нами, получилась отличная тетива для луков. Старая, из нашей одежды пришла в негодность быстрей, чем хотелось бы. Девочки, в прошлой жизни выплетавшие фенечки и браслетики, из того же материала наловчились плести круговые бесшовные неразрывные приводные ремни для гончарных и токарного станков, и тем самым получили нешутейный инструмент для давления на гномов. Пусть ремни недолговечны, но без них – никуда. Натуральный обмен – мы вам приводной ремень, вы нам щипчики для ногтей, пилки и ножницы! Гномы кряхтели, но делали. Токарный станок дал детали вращения – разного рода шкивы, колеса, ступицы и спицы для сборных колес из дуба и березы, а впоследствии на первых этапах позволял выделывать то же из бронзы и меди. Лучковый станок с приводом от гнутой палки с «тетивой» из лыка позволил смастерить нехитрые ролики и шкивы для более сложных станков и отшлифовать сделанное. Кто хоть раз видел старинную швейную машинку с ножным приводом, будет иметь представление о наших последующих токарных станках. Мы постепенно совершенствовали конструкцию шпинделя, каретки для резца, крепеж делали сначала на клиньях. Постепенно добились приемлемого качества при изготовлении метизов – винтов и гаек, смогли сделать вал реверса для станка. Я иногда ругался на «гномов» – станки у них постоянно находились на доработке и «усовершенствовании». Я хмыкал, повторял армейскую мудрость «Не трогай технику – она не подведет», но полет творческой гномской мысли остановить не мог.

Не грешил усовершенствованиями гончар – Егор Хромов, с помощниками он больше занимался экспериментами в области изготовления глазури, подбирая долевой состав шпата, поташа и других премудростей. А гончарный круг, говорил Егорка, «Сто тыщ лет крутится, и еще прокрутится, а если привода серьезного нет, — пока покрутим вручную, нечего в работающий механизЬм лезть», — отгоняя жаждущих усовершенствовать все подряд гномов. Гончарная мастерская исправно по готовым шаблонам выдавала на-гора все лучшего качества – технология нарабатывалась с опытом – миски, ложки на манер японских, крынки, котелки, фляжки-баклажки и другую необходимую мелочь. Не только посуда, но и нужные абразивные круги – глина с толченым просеянным корундом, новые основания гончарных кругов – они вполне себе неплохо получались в печи – нужного диаметра и веса, обеспечивающие хорошую инерцию, крутясь в дубовых подшипниках набивной схемы – с набивкой крапивным жгутом и смазкой дегтем. Вполне себе жизнеспособная схема, кое-где, наверное и до нашего времени работает и «на пенсию» не собирается.

Инструменты и оружие дали возможность всерьез задуматься о более дальних походах и даже об охотничьих экспедициях, ведь лето не на всю жизнь, к зиме нужен большой запас мяса.

По моим приблизительным подсчетам надо на зиму, исходя из армейских норм питания, вбитых в память заботливыми командирами, вес суточного пайка колеблется в пределах полутора килограммов. Животных продуктов в нем должно быть около полукилограмма, — рыба, мясо. Остальное – растительная пища. Состав продуктов нам не воспроизвести – не до жиру, быть бы живу, но исходя из этих норм, чтобы пережить зиму без голода – надо на двадцать человек, на пять месяцев в запас, или сто пятьдесят дней, — четыре с половиной тонны продуктов. При этом не забыть, что это только сухой вес. Значит, то что можно сохранить должно быть больше по весу. И мы налегли на сбор и сушку грибов, ягод, дикой яблони и орехов. Страх перед возможным голодом и ответственность за детей заставляли Эльвиру целыми днями с отрядами собирательниц пропадать в лесу, выискивая пригодные для сбора корни и растения. Она нашла злаки, похожие на горох и зерновые на полянах – не привычные хлебные, но близкие к ним, с меньшим зерном. Горох – какой там горох, горошек, тоже был съедобен и его было много, но весь такой продукт следовало долго варить. Зерно годилось на муку, но его было маловато. Пять рогожных кулей на сорок-пятьдесят литров, тщательно перебранных, заняли свое место в подготовленном навесе – кладовой. Все готовые запасы сухих продуктов мы подвесили в кулях на перекладины, стараясь обезопасить от мышей. Найдены были и дикий лук с черемшой, и сарана – корни желтой лилии. Вареная саранка вполне себе прилично смотрелась в супах, вкупе с крапивой и луком. Немного лука ушло в неприкосновенный запас.

Землянку-хранилище в овраге – планировалось ее набить снегом с первыми снегопадами, мы постарались снабдить как двумя накатами бревен и рогожным потолком – во избежание просыпания земли на продукты, и серьезными стенами из толстых кольев по бокам – чтобы не проникли мелкие хищники, умеющие неплохо рыть норы – те же барсуки, к примеру.

Лагерь мы обнесли высоким плетнем из толстых прутьев толщиной пять-десять сантиметров, высотой около двух с половиной метров, с дорожкой по внутреннему периметру, поднятой над землей примерно на полметра, чтобы в случае необходимости можно было передвигаться и стрелять из-за укрытия. Появились ворота и небольшая пристань. Постепенно планировалось возведение с внутренней стороны стены другой – из сырцового кирпича пока, а потом – видно будет, может и каменную сложим.

С помощью топоров и кхукри быстро построили берестяные каноэ, зашив щели в стыках коры толстым лыком и герметизировав их по рецепту Гайаваты:

Удивительную вещь создал Генри Лонгфелло – пособие по выживанию в каменном веке!

Здорово в наших повседневных делах помогало то, что стоило напрячь память, всплывали сведения, относящиеся к нашим насущным задачам – касалось ли это простых способов ловли рыбы, постройки жилища и плавильных печей, да всего, что ни приходилось нам делать. При переносе, видимо как-то активировались нейронные связи мозга, и что я, что ребята, теперь могли припомнить даже то, что видели, казалось бы, когда-то мельком, и совсем не запомнили в тот момент, когда видели или слышали.

Вполне естественно, что сразу же начали вести записи того, что происходило, что строили и как, рецепты блюд и способы производства изделий. Елка с ребятами набрала березовой коры, наделала импровизированных блокнотов. Дня не проходило, чтобы кто-нибудь из ребят, пыхтя от непривычки, медным или гусиным пером, чернилами из дубового ореха, не записывал, что удалось ему вспомнить в эти блокноты. Мы систематизировали блокноты, выделив листки под знания о химии, о биологии, медицине, математике… кто знает, удастся ли вспомнить потом то, что пришло в голову сейчас!