Женщина была его пленницей. Он привёз её зимой из набега на лагерь Лакотов и хотел сделать своей женой.
– Но она сказала, что её муж – шаман. А когда в деревню пришла болезнь и наши люди стали чернеть и умирать один за другим, я понял, что это муж моей пленницы наслал смерть [xxv]. Я больше не хочу иметь эту женщину.
– Конечно, конечно, – кивал Джек, разглядывая индеанку. Она бесспорно была красива, но сильно исхудала. Глаза смотрели так, будто окружающий мир был ей тесен и смертельная тоска грызла её сердце.
Джек сходил в торговую лавку и купил для женщины алого цвета одеяло с широкой белой каймой и отрез сукна.
– Старое твоё покрывало нужно сжечь, – сказал он ей и сбросил с плеч женщины ветхое одеяльце. – Платье тоже нужно уничтожить. Вот тебе материал, из которого ты сошьёшь новое. Понимаешь? В твоей одежде может дремать болезнь, которая убила племя Волков…
В глазах женщины засветилось подобие радости, когда она услышала родную речь. Она торопливо закивала головой.
– Как тебя называть?
– Шагающая Лисица, – ответила она.
– Ты поедешь со мной, будешь стряпать и прочее всякое…
– Ты делаешь меня своей женой? – Шагающая Лисица подалась вперёд и заглянула в заросшее лицо траппера. Он хмыкнул и поскрёб пальцами лоб.
– Нет, я потерял всех моих жён. Великий Дух не желает, чтобы у меня была жена. Ты будешь помогать нам в пути, а там посмотрим, что да как…
Рэндал Скотт едва не упал, увидев следовавшую за Джеком женщину на пятнистой лошадке.
– Ты решил всё-таки на старости обзавестись семьёй, дружище? Тоскуешь по домашнему уюту?
– В этом нет ничего дурного. Но боюсь, что твои мыслишки на этот раз отправились не по той тропе, старина. Хотя, что тут скрывать, девочка она милая… Краснокожие стали вести себя беспокойно. Она из Оглалов. Раз уж мы двигаем на землю Лакотов, то нам не помешает такая спутница…
Они неторопливо продвигались в глубь страны, намереваясь присоединиться к охотничьему отряду Джо Мика и в его составе добраться до Зелёной Реки, где должно было состояться очередное Рандеву [xxvi]. То было прекрасное место для сходок трапперов: лес, вкусная вода, вдоволь травы для лошадей и, естественно, изобилие дичи.
Рэндал Скотт, как это ни удивляло его самого, чувствовал себя вполне на своём месте среди вольных трапперов, он легко сжился с ними, не испытывал недостатка в городском уюте. Трижды уезжал он в Сент-Луис и проводил там месяца по полтора и, к своему величайшему удивлению, ни разу не садился за карточный стол. Но время от времени, когда кто-нибудь заводил речь о золоте, старая тяга к деньгам пробуждалась в глубине его существа, по-змеиному поднимая голову. В такие минуты Скотт готов был немедленно броситься туда, где кто-то якобы добыл золотого песку.
– Забудь об этом, – махал руками Джек-Собака. – Я знавал многих людей, которые рыскали по земле индейцев в поисках золота и кричали во всю глотку, что его полным-полно везде. Но клянусь моими последними зубами, я не видел, чтобы кто-то обогатился этим золотом. Некоторые, бывало, намывали немного в ручьях, но я тебе скажу твёрдо: моё золото – это пушной зверь.
– А я уверен, что в Чёрных Холмах золото есть, – спорил Скотт. – Не случайно краснокожие считают их священными. Наверняка под какой-то грязной и неприглядной скалой лежит такая жила, что и думать страшно…
– В Чёрных Холмах полно призраков, а не золота. Белым людям там не место. Я как-то заночевал там в одном ущелье, о котором меня предупреждали, но я не послушался, так мне всю ночь не давал спать сначала чей-то смех, а потом привидения хлопали в ладоши и пугали моих лошадей…
– Оставь эти сказки, Джек, – кривился Рэндал. – Однажды я отыщу там жилу, или я буду не я…
За подобной болтовнёй проходили дни, унося в недосягаемое прошлое ленивые лучи великолепного заходящего солнца, напряжённую ночную тишину и прохладу свежей утренней травы.
Вокруг громоздились могучие утёсы, покрытые соснами, ощетинивались зелёными ветвями кусты с дикими ягодами, шумели ручьи, проплывали по склонам холмов набегающие тени облаков.
Однажды в полдень, когда они устроили привал, Рэндал уловил боковым зрением неясное движение за кустами справа от себя. Джек-Собака и Шагающая Лисица тоже посмотрели туда, но не двинулись с места. Что-то происходило в густой зелёной тени леса. Что-то притягивало к себе внимание Рэндала.
– Будем сидеть тут, – сказал Джек, увидев, что Рэндал потянулся за своим облегчённым «холлом» [xxvii]. – Не суйся туда. Просто придётся быть повнимательнее, мало ли что там…
Но Рэндал не удержался и осторожно пошёл в сторону неясных звуков, будто загипнотизированный. Карабин он держал в руках, готовый в любую секунду выстрелить.
– Я вовсе не собираюсь мчаться спасать твою шкуру, если ты вдруг начнёшь орать о помощи, будь я проклят! – закричал ему вслед Джек и смачно сплюнул пережёванный табак.
Рэндал старался ступать по высокой траве как можно мягче, чтобы не заглушать шагами привлёкший его звук. Со всех сторон призрачно скользили с листа на листок солнечные пятна, воздух между деревьями был пронизан жёлтыми лучами, которые, казалось, пристально следили за каждым движением крадущегося человека.
Теперь уже ясно различалось дыхание впереди. Кто-то яростно боролся в нескольких шагах от Рэндала, он даже услышал звякнувший металл – так ударяется нож о нож, но никого не видел.
И тут шагах в десяти от него из-за кустов вынырнул дикарь в боевой раскраске. На нём болталась длинная набедренная повязка, и на голове красовался высокий убор из орлиных перьев, которые стояли, плотно пригнанные одно к другому, и образовывали подобие короны. Руки и ноги его лоснились жирной жёлтой и красной краской. Глаза сверкали.
– Черноногий! – вскрикнул Рэндал и приложил карабин к плечу.
Индеец возник внезапно, и воинственные намерения его не оставляли места сомнениям: он держал в одной вскинутой руке томагавк, сжимая в другой длинный нож.
Рэндал присел и выстрелил. Каким-то странным зрением он увидел, как пуля вырвала клочок мяса из спины дикаря, пронзив его грудь. Кровь брызнула на колыхавшуюся позади него нежную листву.
– Я убил его! – закричал во весь голос Рэндал, едва индеец рухнул в траву.
– Что такое? – Джек-Собака бежал, забыв о всякой осторожности и разгребая листву своей любимой двустволкой системы Лефоше.
– Я убил его… – тяжёлое и громкое дыхание Скотта было похоже на отголоски ужасной бури. – Черноногий… Он бросился на меня с топором.
– Вот это фокус! Хитрая бестия поджидала тебя тут!
