принимали в них непосредственное участие. Сергей был хмур, судя по крепко сжатым кулакам, услышанное тоже не оставило его безучастным. Да и меня проняло, что уж говорить. А как Нейман владеет словом! Не хуже Троцкого, наверно. Тот, говорят непревзойденный оратор. Надо к нему поближе присмотреться. В смысле, не к Троцкому, конечно, а к репортёру.
Следующий выступающий оказался женского пола. Естественно тема была о женском неравноправии.
Некрасивая молодая барышня в застиранном платье, с коротко остриженными волосами, яростно, агрессивно жестикулируя обеими руками, рассказывала о тяжёлой участи женского пола.
- Но, долго это не продлится! Женщине надоело быть принадлежностью к двуспальной кровати, сейчас, уже ни кого не удивляют женщины-врачи или женщины-писательницы, появились даже женщины-учёные…
Девушка выступала неплохо – и, достаточно, дельно, разве что, излишне эмоционально. Суть её выступления сводилась к тому, что многие проблемы современных женщин (особенно это касалось «образованных сословий») исходят из того, что они не приучены к самостоятельному труду и не способны содержать себя самостоятельно. Поэтому, у них один путь выжить в этом суровом мире – выйти замуж, часто только для того, чтобы «пристроиться». Не любя, платить своим телом за жизненные блага. Нужно, утверждала она, готовить девочек «в люди», а не в жёны. Но, времена изменились. Сейчас для женщин появились новые занятия. Например, многие образованные барышни зарабатывают на жизнь машинистками. Приобретя печатную машинку «Ремингтон», они больше не зависят от мужского шовинизма. Женщина теперь может стать: конторщицей, переписчицей, чтицей, корректоршей, учительницей. Но, желающих много – устроиться непросто. Получить в Москве место учительницы городской школы так же трудно, как выиграть двести тысяч. Поэтому, многие ломаются под гнётом жизненных обстоятельств, пополняя ряды подпольных и официальных проституток. В кофейных и чайных появились тысячи девушек, одиноких или из совсем обедневших семей. Милые, чисто и опрятно одетые барышни служат для привлечения в эти заведения посетителей, по сути, являясь приманкой для мужчин. Работают они по пятнадцать – шестнадцать часов без обеденного перерыва, получая за это жалкие восемь – двенадцать рублей. Многие постепенно превращаются в обычных проституток.
В своих рассуждениях, докладчица, ссылалась на статью о «новой женщине» в журнале «Современный мир» под авторством Александры Коллонтай. В статье будущий советский посол подвергала сомнению старые идеалы: девичью непорочность, а также женскую верность домашнему очагу. Александра Михайловна рассуждала о том, что «быть отданной» уже не является для женщины идеалом. Любовные томления, которые для женщины прошлого составляли основное содержание жизни, уже таковыми не являются. «Женщины, - идут теперь работать и приобретают самостоятельность. Трудом и талантом создают они свою собственную жизнь, а условия жизни изменяют их психику».
- Сергей Николаевич,- внезапно отвлёк меня, Есенин,- я, пожалуй, пойду.
- Скажи только, к кому обратиться насчёт работы. Ты, говорил, что возьмёшь меня репортёром.
- Э…я коротко объяснил ему, куда нужно будет подойти завтра с утра. Вид у Сергея был какой-то усталый и немного подавленный. Неужели на него повлияли так слова докладчицы? Хм… вполне возможно. Он ведь сильно переживает из-за матери. Замуж за его отца её выдали насильно, свекровь встретила неласково. В результате, она сбежала, бросив маленького сына. Сергей несколько лет рос без матери, которую просто не узнал при встрече. В своих скитаниях, она повстречала другого мужчину, и даже родила от него ребёнка. Однако, по какой-то причине, отец Сергея, с помощью полиции заставил её вернуться в семью, и они начали всё сначала. Только у Есенина нормальных отношений с матерью, так и не сложилось. Всю жизнь он страдал из-за недостатка материнского внимания.
Но, каков человечище! Невзирая на правду жизни, он написал о матери прекрасные гениальные стихи! Где нет места упрёкам и сомнениям, а есть только святая материнская любовь и сыновняя верность! Недаром говорят – страдание гимнастика души!
Хотя, если так, то, что же, получается – если не взрастёт в России революционная плесень в кожаных тужурках, значит, не напишет он:
Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам
Ну, и ладно… Зато, по любому напишет:
Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте Родину мою».
******************************************************************************************
Проводив будущее светило русской поэзии, я вернулся в зал. Тема следующего доклада показалась мне интересной.
- Чумазые,- такое прозвище получили с лёгкой руки Салтыкова-Щедрина новые хозяева в русской деревне – сельская буржуазия. Именно они сейчас главные враги отечественного крестьянина, а вовсе не обнищавшие, загруженные по горло кредитами и долгами помещики. Время последних уходит в небытиё, время первых наступает. Развал общины, появление частных крестьянских хозяйств неизбежно приведёт к обнищанию большинства крестьян и появлению кулаков или крепких хозяев – новых сельских богатеев. Не обременённые моралью и излишним образованием эти люди выпьют у крестьянина все соки, вгонят его в ещё более беспросветную нищету, чем это было при старой помещичьей системе землевладения. Помещики веками распоряжались полученной в наследство от предков землёй по собственному усмотрению. Наивные, они мечтали, что так будет продолжаться вечно. Прогресс неумолим: не можешь работать в новых условиях - изволь переместиться на обочину истории. Как писала газета «Неделя» : «Старинное дворянство, представляющее собой интеллигентный класс, покидает свои усадьбы. Место их занимает новый землевладелец: грубый, неинтеллигентный человек хищник и кулак, так метко прозванный «чумазым». Вселенской катастрофы не произошло: помещики пошли в акцизные чиновники, учителя, офицеры и приживалы. Они выжили. А вот обычным крестьянам от новых хозяев прилетело по полной: «Губернский кулак новой формации вырубил лес, вырубил сад с вековыми липами и дубами, построил на месте старого барского дома с колоннами и балконами уродливый новый с какими-то нелепыми украшениями и кабаком в нижнем этаже. Землю, которой мужики пользовались за годовой взнос и с которой с разрешения старого барина они собирали грибы, орехи и ягоды, разбил на участки, распланировал и роздал в аренду по неимоверно дорогой цене под дачи».
«„Чумазые“ скупили помещичьи земли, сотни десятин… Один скупил три уезда, другой — территорию, равную Бельгии или Саксонии. Они сдают землю крестьянам по неподъёмной цене. Крестьяне разоряются. Раньше крестьяне не знали, что из реки нельзя взять ведро воды без позволения или оплаты, не говоря уж о том, что нельзя ловить рыбу, девкам искать ягоды и грибы, — всё это теперь чужая
