видеть!
Барон кивнул и промолвил:
– Эрнст, взаимно, но к чёрту любезности. Вы ведь в курсе, что капитуляция нашего тысячелетнего Рейха подписана сутки назад в Реймсе?
– В курсе.
– Вы ведь понимаете, что я послан сюда не для дипломатии?
– Понимаю. Власов?
Барон тонко улыбнулся.
– Вы всегда умели увидеть главное…. – Фон Тильзе помолчал, собираясь с мыслями, после чего продолжил: – Эти дураки, предавшие Россию, думали, что американцы их примут с распростёртыми объятьями. Более того, сейчас они уверены, что смогут укрыться от вашего правосудия за нашими пикетами. Что стоит им только перейти линию разграничения и оказаться в американском секторе – как их жизни окажутся вне опасности. Наивные глупцы….
– То есть вы их не станете укрывать у себя?
Фон Тильзе покачал головой.
– Этих – нет. Слишком густо на них крови, в том числе американской. Вы знаете, что из сорока батальонов, защищавших Атлантический вал в Нормандии, двадцать три говорили по-русски?
– Не знал.
– А между тем это так. К этим людям, что сейчас воюют с немцами в Праге, слишком много тяжёлых вопросов, у них слишком скверное прошлое, чтобы оставить их в безопасности.
– Я слышу в ваших словах отчётливое «но» ….
Барон кивнул.
– Да. Есть. И именно поэтому я здесь. Между генералом Эйзенхауэром и Фрэнком Виснером, моим нынешним шефом, есть некая … как бы это правильно сказать… недосказанность. Генерал, как и положено военному, прям, как винтовочный ствол. Он пишет письма маршалу Сталину, держит данное слово и вообще… крайне негибок. Мистер Виснер же, как и положено американскому адвокату, полагает прямоту откровенным идиотизмом.
– То есть вопрос о будущем генерала Власова пока не решён?
– Верно, мой мальчик. Мистер Виснер полагает, в виду грядущих сложностей с Советами – а сложности будут, они уже есть, и будут только усиливаться – что американцам имеет смысл иметь в рукаве пару тузов. Одним из которых может стать Власов. О прочих вы, я полагаю, знаете – тот же югославский король Александр и его чётники, польское правительство в Лондоне, Бенеш – хотя он ведёт себя крайне осторожно…, впрочем, у Советов тоже достаточно таких козырей. Коммунисты во Франции и Италии, Зейдлиц и немецкие коммунисты-эмигранты, Ракоци и его люди для Венгрии…В общем и целом, мистер Виснер полагает необходимым сберечь Власова – прежде всего, исходя из предвоенных соображений.
– В каком смысле – предвоенных? Вы хотели сказать – послевоенных?
Барон грустно улыбнулся.
– Как же вы молоды, мой друг… послевоенные соображения возникают в ходе войны. После её завершения актуальны предвоенные.
– То есть… То есть американцы готовятся к войне с нами? Мы же союзники!
– Были. До вчерашнего вечера.
– Погодите. А Япония?
– Хорошо. Вы с американцами союзники, пока не разгромлена империя Восходящего солнца. Но это уже дело техники и времени. Без Германии японцы будут раздавлены в течении трех-четырех месяцев. Ну а дальше… дальше вам надо готовится к противостоянию с Америкой. Вы слишком усилились в результате этой войны, и они будут делать всё возможное, чтобы загнать вас в гетто. Им нужны будут пешки для этого противостояния – в том числе и Власов….
– То есть вы здесь, чтобы предложить Власову стать пешкой американцев?
Барон тонко улыбнулся.
– Не так грубо, мой мальчик. Но в целом верно. Он нужен мистеру Виснеру и мистеру Даллесу – как фигура для игры с Советами.
– Тогда почему он до сих пор здесь?
Фон Тильзе покачал головой.
– Потому что, как я уже говорил, Айк – так американские солдаты называют своего командующего – человек прямодушный и открытый. И если он обещал маршалу Сталину выдать власовцев и их командира Советам – то так он и сделает.
– А вы предложите Власову спрятать его в багажнике вашего «бьюика» и вывезти туда, где власть военной администрации кончается, и начинается власть этого, как его… Виснера?
– Браво, капитан! Да, нечто в этом роде.
– И вы?
Барон похлопал Савушкина по плечу.
– А зачем тогда я здесь, Эрнст? У меня в машине коротковолновая радиостанция, я умею ею пользоваться. Я буду держать вас в курсе событий, и когда сюда придут большевики – а это дело ближайших часов – я извещу вас, где мы прячем вашего генерал-предателя. Вы приедете и заберёте его. Вот и всё! – И барон покровительственно улыбнулся.
– А мистер Виснер?
– А мистер Виснер поищет себе другого козырного валета…. Их сейчас много по дорогам Европы мечется.
– Но вам это может дорого стоить….
Фон Тильзе кивнул.
– Может. Но что делать, мой мальчик, выбирая между вами и Власовым – я выбираю вас. Не лично вас, Эрнст, дружище – но Россию.
– Советский Союз, то есть?
– Можно сказать и так.
Савушкин помолчал, переваривая полученную информацию. Затем, оглядев проулок, где стояла их машина – промолвил:
– Я сейчас запишу вам позывной нашей станции и рабочие частоты. Определимся со временем сеансов. Будем вести переговоры открытым текстом, сейчас не до шифровок. Просто Власов будет… ну пусть будет «шкаф». Вы перевозите шкаф. И извещаете некоего своего корреспондента, где вы сейчас с ним. И куда направляетесь. После этого мы, как я понимаю, расстанемся.
Барон кивнул.
– Совершенно верно. У меня в шесть часов утра совещание, хотелось бы хотя бы пару часиков поспать. Я уже не мальчик, бессонные ночи – точно не для меня…
После того, как Савушкин написал всё изложенное устно и вручил бумагу барону фон Тильзе – последний, спрятав листок в портмоне, пожал капитану руку и вышел из «хорьха». Тотчас в салон запрыгнул ротмистр Кучинский, Некрасов же привычно занял место за рулём, завёл мотор и коротко спросил:
– Домой?
Савушкин кивнул.
– Домой. На Белеградскую.
Ротмистр, покачав головой, произнёс:
– Завтра, самое позднее послезавтра утром – вы и в самом деле окажетесь дома. Красная армия перешла Рудные горы и движется к Праге….
Савушкин едва заметно улыбнулся.
– Посмотрим. В любом случае, сейчас нам надо срочно на правый берег…
Через полчаса «хорьх» остановился во дворе дома Иржи. Кучинский, выйдя из машины, обратился к Савушкину:
– Алексей, мой батальон в шесть утра должен быть у моста Палацкого, в восемь мы должны покинуть Прагу. Власов, скорее всего, отправится к американцам вместе с нашим полком – Архипову он более всех доверяет, тем более, что тот оказался прав с этой пражской авантюрой…. Как будем держать связь?
Савушкин покачал головой.
– Голосом, Пётр Николаевич. – Помолчав и подождав, пока Кучинский осознает сказанное – добавил: – Мы едем с вами. Рано нам пока штык в землю втыкать. Наша война ещё не закончилась….
– С нами? Однако…. – Растерянно произнёс Кучинский. Некрасов, до этого
