Во многих случаях монахи-миссионеры противопоставляли себя светским властям, стремясь высвободиться из-под их опеки и образовать некое подобие теократии, «государства в государстве». Характеризуя определенную часть духовенства, «по большей части беспокойного нрава и предосудительной нравственности», К. Т. Хлебников писал: «Распри и брань отцов между собою, преданность некоторых из них к пьянству и плотскому распутству не могли также служить примером, достойным подражания». Трудные условия жизни, междоусобицы да, вдобавок еще, постоянные, раздоры с главным правителем — все это привело не только к отвращению местных жителей от церкви божией, но и вовсе к прекращению службы в Кадьякском храме.
Не внесла существенных изменений и визитация Н. П. Резанова, который ни своей властью, ни авторитетом не мог сдержать поток жалоб, посылаемых духовенством своему начальству в Санкт-Петербург. Так, в секретном донесении иноков на имя митрополита Амвросия говорилось: «Кроме внушения алеутам многих укоризненных нелепостей, кои только могли быть выдуманы со стороны Компании к посрамлению чести духовных... члены миссии оказались предоставленными самим себе и питались в основном овощами с возделываемого ими огорода, морской и речной рыбой, которую сами ловили, и собранными в лесу грибами». В донесениях Священному Синоду, пересылаемых затем в высшие правительственные инстанции, вскрывались факты, которые Главное правление РАК вряд ли стремилось предать гласности: о притеснениях алеутов, о лихоимстве и казнокрадстве компанейских чиновников... Нередко сами миссионеры настраивали местных жителей против светской власти. Не мудрено, что
Главное правление Российско-Американской компании не оставалось в долгу. «Одного двора собаки — ни дня не проживем без драки»,— сообщал о своих взаимоотношениях с монахами правитель Кадьякской конторы Степан Никифоров.
Надо думать, потому и весьма сдержанно отнеслось Главное правление РАК к предложениям Синода об умножении числа миссий и миссионеров в Русской Америке. Более того, оно даже просило ограничить беспрестанные поездки святых отцов по островам. Ибо, как говорилось в одной из записок на имя обер-прокурора Синода, «ездят сии посетители под видом осмотра, не имеют ли в чем нужду тамошние жители, и будто бы для проповеди, а вообще для получения меховых вещей на табак и водку».
Шли годы. Остатки Первой Кадьякской миссии, дряхлые старцы, не могли уже окармливать свою духовную паству, не могли совершать дальних и небезопасных путешествий... В 1840 году по постановлению Священного Синода вместо викариата была образована Камчатская епархия, объединившая приходы Камчатки, Охотска и Русской Америки. Через год к месту своего первого архипастырского служения отбыл епископ Иннокентий (Вениаминов) — наиболее яркая фигура из представителей духовного сословия за всю историю существования Русской Америки. В новоучрежденной епархии своей владыко уже не застал никого из Первой духовной миссии...
Будущий митрополит Московский и Коломенский, автор знаменитых «Записок об островах Уналашкинского отдела», владыко Иннокентий (в миру Иван Евсеевич Попов-Вениаминов) родился 26 августа 1797 года в деревушке Агинское Иркутской губернии, в бедной пономарской семье. Обучаясь в семинарии, он попутно приобрел специальности плотника, кузнеца, механика, часовщика, что позже немало пригодилось в его апостолических странствованиях. В Русскую Америку молодой батюшка прибыл в 1824 году. За год островитяне у палатки под руководством отца Иоанна воздвигли церкву из кирпичей, им же самим и изготовленных. Инок уже тогда довольно знал по-алеутски. Позже он написал «Грамматику языка народностей Алеутских и Лисьих островов», «Заметки о языках колушанов и кодьяков», перевел Катехизис и Евангелие от Матфея, составил алеутский букварь и сочинил для туземцев знаменитую проповедь «Путь в Царствие Небесное», выдержавшую сорок семь изданий! В 1840 году, овдовев, отец Иоанн постригся в монахи и принял имя Иннокентия; в конце того же года он был хиротонисан во епископа. Возвратившись в Русскую Америку, владыко продолжил свою просветительскую деятельность: учредил новые школы и училища, изучал быт, нравы и материальную культуру туземцев Аляски и Алеутских островов. Научные заслуги этого выдающегося иерарха Русской церкви общепризнаны, труды его переведены на многие языки. Владыко Камчатский, Курильский и Алеутский с большой теплотой отзывался о коренных жителях Америки. «Чем больше я узнаю туземцев,— писал он митрополиту Московскому Филарету (Дроздову),— тем больше люблю их и тем больше становлюсь убежденным, что мы со всею нашей просвещенностью значительно отклонились от пути к самосовершенству и вряд ли сознаем это, в то время как многие «туземцы» гораздо чище морально, чем многие «просвещенные» люди... Учить всех детей простых людей — эта мысль долгое время занимала мой ум. И в этом я частично преуспел и, по милости Божией, добился некоторых результатов... Если алеуты любят меня, то это просто за то, что я учил их».
К 1850 году стараниями Иннокентия в Русской Америке насчитывалось уже девять церквей и тридцать семь часовен. В 1858 году резиденция епископа была переведена в Благовещенск; учреждены были викариаты в Ново-Архангельске и Якутске. В 1850 году Иннокентий становится архиепископом, а в 1865-м получает за свои труды в Русской Америке высокую награду — орден Святого Александра Невского. Через год после ликвидации Российско-Американской компании он — митрополит Московский и Коломенский. Но и на этом посту не забывал владыко свою американскую паству. Апостол Америки, как называли его современники, был похоронен в 1879 году под Москвой, в церкви Святого Духа Троице-Сергиевой лавры. Один из сподвижников достославного первопроходца-инока пишет о нем в своих воспоминаниях: «Я до сих пор вижу епископа Иннокентия, одетого в шубу из оленьей шкуры и сидящего темной зимней ночью на камне в центре природных обитателей камчатской глуши, жующих сушеную рыбу, и среди нескольких сотен лаек, свернувшихся клубком и заснувших от усталости. Никогда ни один русский иерарх не раздавал когда-либо своих благословений в такой глуши».
Между тем с ликвидацией Российско-Американской компании и продажей Аляски Соединенным Штатам деятельность Русской православной церкви в Новом Свете не прекратилась. После 1867 года потомки землепроходцев и мореходов российских объединились вокруг православных церквей, дети их под руководством священников и причетников обучались арифметике, географии, родному языку и закону божьему в приходских школах. Однако время брало свое. В 1892 году тогдашний епископ Алеутский и Аляскинский отмечал в своих «Путевых заметках», что в приходских школах «по-русски читают плохо, поют несколько лучше, но вместе с тем и довольно странно: поют херувимскую «На разорение Москвы», а простых гласов не знают... Молитвы знают, но без осмысления оных...»
