После этого она снова принялась за работу. Тем временем старуха отложила веретено и подошла к очагу. Она раскрыла стоявший на небольшом огне горшок, из которого по комнате распространился аппетитный запах. В нем готовилось жаркое из мелко изрубленного вяленого бизоньего мяса, крепко приправленного испанским луком и стручками красного перца. Старуха зачерпнула кушанье деревянной ложкой и, попробовав его, сказала:
– Нинна, жаркое готово, будем обедать.
– Хорошо, матушка, в таком случае я сделаю тор тильи[22].
Лепешки эти никогда не приготовляются заранее, их едят только теплыми, прямо со сковородки. Их пекут в нужном количестве, когда уже настанет час обеда или даже во время еды. Зерно маиса раздавливают посредством гранитной скалки на гладком наклонном камне, помещенном на четырех ножках и называемом металомана. Полученная таким образом масса печется на металлическом листе, который называется комаль.
Поставив комаль на огонь, Розита с помощью скалки растерла маис на камне и приготовила из него белоснежное тесто, из которого потом слепила круглую тортилью толщиной с вафлю. Оставалось только бросить этот блин на сковородку, перевернуть его и подавать к обеду.
Операция эта требовала известного искусства и незаурядной ловкости, но Розита проделала ее с необыкновенной сноровкой, потому что была образцовая мастерица печь тортильи.
Когда она приготовила достаточное количество лепешек, мать ее подала на стол жаркое, и обе принялись обедать, не пользуясь ни ножами, ни вилками, ни даже ложками. Горячая тортилья, способная принять всевозможные формы, заменяла все эти три орудия, на которые в мексиканском ранчо смотрят как на излишнее изобретение цивилизации.
В минуту, когда они заканчивали свою трапезу, до их слуха долетели необычные звуки.
– Что это такое? – спросила молодая девушка, быстро вскочив со своего места.
Через открытую дверь и так называемые окна в комнату снова проникли эти звуки.
– Это труба! – воскликнула Розита, когда звуки раздались вторично. – Это солдаты.
И, выбежав из комнаты, она начала смотреть сквозь щели между кактусами.
Действительно, это были солдаты. Отряд улан, следовавший сверху долины, переменил направление и остановился перед ранчо. Их блестящие мундиры, флажки на пиках и аксельбанты, сверкавшие на солнце, придавали им весьма красивый и веселый вид. Но что было причиной появления отряда? Как мы уже сказали, ранчо стояло в стороне от дороги, и войска никогда не приближались к нему, даже и в то время, когда объезжали окрестность. Почему же они изменили свой обычный путь?
Розита задавала сама себе эти вопросы, потом спросила у матери, но они обе не могли ответить на них. Девушка опять вернулась к ограде и, продолжая наблюдать, увидела, как один офицер прискакал к дому, остановился у изгороди и заглянул в сад через верхушки кактусов.
Как только Розита увидела его шляпу с султаном и лицо, она тотчас же узнала его: это был офицер, который так нахально смотрел на нее на празднике святого Иоанна.
Это был комендант Вискарра.
Глава XXII
Дурно принятый поклонник
Розита отступила к двери, но прежде отозвала огромного волкодава по кличке Бизон, который яростно лаял на незнакомца. Пес повиновался, но не переставал ворчать, очевидно, ему было досадно, что он не мог вцепиться в ноги коня или всадника.
– Благодарю вас, прелестная сеньорита, – сказал офицер, – защищая меня от этого свирепого зверя, вы доказываете доброту души, и дай Бог, чтобы это была только единственная опасность, которая мне здесь угрожает.
– Чего же вы еще здесь боитесь, сеньор? – удивленно спросила Розита.
– Ваших глаз, прекрасное дитя, ваших глаз, которые уже меня ранили. Они намного опаснее, чем острые зубы вашего пса.
– Кабальеро, – возразила, покраснев, Розита, – наверное, вы приехали сюда не для того, чтобы насмехаться над бедной девушкой. Могу ли я узнать причину вашего приезда?
– Нет никакой особой причины, прелестная Розита. Мне просто хотелось увидеть вас – вот и все. Бога ради, не уходите! Меня привела к вам жажда, у меня в горле пересохло, и я заехал просто напиться. Надеюсь, вы не откажете мне в стакане воды, прелестная сеньорита?
Последние слова он проговорил наскоро и отрывисто, чтобы удержать девушку, готовую оборвать разговор и уйти в дом. Вискарре совсем не хотелось пить, но он полагал, и совершенно справедливо, что по закону гостеприимства не мог последовать отказ и девушка принесет воды, а там, глядишь, возможно, удастся добиться и большего.
Действительно, не отвечая на комплименты, Розита поспешила за водой, возвратилась к садовой двери и предложила коменданту тыквенную кружку, наполненную водой, ожидая, пока он напьется и вернет кружку.
Сделав через силу несколько глотков, чтобы его просьба не выглядела предлогом, и выплеснув остальную воду, Вискарра протянул кружку с тем, чтобы возвратить, но продолжал держать ее крепко в руке, устремив на Розиту дерзкий взгляд, исполненный грубой, животной страсти.
– Не позволено ли мне будет, прелестная сеньорита, поцеловать хорошенькую ручку моей благодетельницы?
– Будьте добры, сеньор, возвратите мне, пожалуйста, кружку!
– Прежде всего справедливость требует расплатиться за одолжение. Потрудитесь принять от меня это.
И он бросил в кружку унцию золота.
– Нет, сеньор, я не могу взять денег за такую ничтожную услугу: я исполнила только свой долг и не приму вашего золота, – твердо закончила девушка.
– Милая Розита! Ведь вы уже завладели моим сердцем, – почему же отказываетесь от этой безделицы?
– Я вас не понимаю и в таком случае оставляю. Возвратите мне кружку и заберите оттуда свои деньги. И прощайте, сеньор, мне необходимо возвратиться. Надо продолжать работу.
– Я отдам ее только вместе с золотом.
– Тогда оставьте ее себе!
– Одно слово! – воскликнул Вискарра. – Я хочу вас попросить еще об одном одолжении. Не откажите в любезности, дайте, пожалуйста, огня закурить сигару. Возьмите вашу кружку: в ней уже нет унции золота, и простите меня за то, что я предложил ее.
Комендант видел, что девушка оскорбилась серьезно и делал попытки успокоить ее. Обезоруженная извинением, она взяла кружку, пошла за горячим углем и вынесла его на маленьком совке.
В это время Вискарра спокойно слез с седла и привязал лошадь к столбу.
– Сеньорита, – сказал он, – я очень устал и хочу попросить у вас позволения войти к вам на минуту укрыться от солнечного зноя и немного отдохнуть.
Такая навязчивая настойчивость очень не понравилась молодой девушке, но она не считала себя вправе отказать в этой просьбе, и скоро в домике забренчала сабля и зазвенели шпоры полковника.
