был такой же горбун, как и Полишинель, с живыми глазами, красным носом и толстыми губами; он беспрестанно произносил ругательства, отличался обжорством, постоянно пьянствовал и забавлял людей в течение восемнадцати лет. Майе был главным типом – политическим шутом, нечто вроде французского Панча, мелкого буржуа, хвастливого и крикливого, непримиримого врага невыгодных для него порядков, хотя он был очень доволен тем, что участвовал в государственных переворотах. Но только в то время, как другие подставляли свой лоб под пулю, он же сидел, запершись в своем погребе. Тип Майе был воспроизведен самыми талантливыми карикатуристами; ему часто придавали физиономии политических людей того времени, так на одном рисунке был изображен Карл X под чертами модного шута. Теперь Майе умер, а его предок Полишинель также сошел со сцены. Словом, герой веселого шутовства, который в течение стольких столетий смешил народ, теперь обречен на потеху детей и их нянек.
Полишинель и его аколиты итальянской комедии Арлекин, Доктор, Кассандр, Коломбина не были единственными народными актерами, привлекавшими толпу около своих подмостков. Во Франции исстари процветал фарс, т.е. такая пьеса, в которой актер был автором той сцены, которую сам разыгрывал; это были скорее шуты, чем комики, и из них самый замечательный был Табарен, который даже вошел в пословицу. Фарс перешел из Италии в Галлию, но там он был запрещен Карлом Великим. Однако фарс продолжал свое существование на подмостках фигляров, у странствующих лекарей и на ярмарках. Но эти комедианты фарса почти совершенно исчезли с 1629 года; их заменила труппа комедиантов, дававших свои представления в «Hôtel de Burgogne», построенном на месте прежних древних палат бургундских герцогов на улице Моконсей. Эти обыкновенные комедианты короля играли при дневном свете трагедии, комедии и фарсы и носили вообще два прозвища, одно для серьезных пьес, другое для шуточных.
Трое из этих актеров создали репутацию дирижируемого ими театра. Эти актеры были Толстый Гийом, Готье Гаргилль и Тюрлюпен. Но самым популярным был Толстый Гийом, или Цветок. Прежде чем сделаться актером, он был булочником. Его настоящее имя было Роберт Герен. Он играл роль добродушного простака, весельчака и пьяницы. Он был очень толст и всегда опоясывался двумя поясами, что придавало ему вид бочки; Толстый Гийом никогда не надевал маски, но посыпал лицо мукою; несмотря на то что он страдал одною острою болезнью, что часто вызывало у него слезы на глазах, но никогда не появлялся на сцене, не вызвав всеобщего хохота в публике, которая принимала его гримасы, вызванные сильным страданием, за кривлянья и удваивала свой смех.
Рядом с Толстым Гийомом тоже много аплодировали Готье Гаргиллю, настоящее имя которого было Гюг Геру. Он исполнял роли комических стариков. Это был тощий, сухой человек с длинными ногами; он надевал маску с бородою, что еще более способствовало его успеху. Вне театра это был всеми уважаемый человек. Когда он умер, то его вдова, дочь Табарена, вышла вторично замуж за одного нормандского дворянина.
Тюрлюпен, или Бельвилль, настоящее имя которого было Анри Легран, дополнял собою триумвират «Hôtel de Burgogne». Тюрлюпен играл роли плутоватых слуг. Один из его современников Робине говорит: «Это был прекрасный актер. Его шутки были исполнены ума, огня и рассудительности. Словом, ему недоставало только немного более наивности, а кроме этого, всякий уверял, что ему не было равного, хотя он был несколько рыжеват, но все же это был очень красивый мужчина, статный и ловкий. В разговоре он всегда являлся очень приятным собеседником».
Рассказывают, что Толстый Гийом, Готье Гаргиль и Тюрлюпен сначала давали свои представления фарсов на небольшой переносной сцене в одной из зал, где играли в мяч близ Сен-Жакских ворот, и эти три актера играли два раза в сутки: от часу до двух для школьников и еще вечером. Они брали за вход самую ничтожную плату, так что на их представления валила самая разношерстная публика. Актеры театра «Hôtel de Burgogne» остались этим очень недовольны и пожаловались кардиналу Ришелье. Тот приказал всем трем комедиантам явиться в его дворец, вероятно, страшный кардинал хотел сам лично убедиться в таланте этих трех актеров. И вот приглашенные начали свое представление. Толстый Гийом был переодет женщиной и умолял своего мужа то на коленях, то стоя пощадить его; а муж был вооружен саблей и хотел отрезать голову своей жене. Сцена продолжалась очень долго, но разгневанный супруг оказывался неумолимее Синей Бороды.
– Ты не более как маска! – кричал громовой голос мужа. – Я знать ничего не хочу! Я тебя убью!
– Ах, дорогой супруг! – всхлипывая, взывал Толстый Гийом. – Заклинаю вас теми щами, которые вы нашли такими вкусными!
При этом напоминании гнев супруга смягчился.
– Ага, хитрая; она сумела задеть мою слабую струну, – вздохнул успокоившийся супруг.
Кардинал смеялся до слез. Он предложил труппе «Hôtel de Burgogne» взять к себе этих трех фигурантов; таким образом, в 1629 году образовалась знаменитая труппа, которая занимает такое видное место в драматической истории того времени.
Еще другое предание рассказывает, что будто Толстый Гийом умер от страха в тюрьме, куда его заключили по приказанию одного магистрата за то, что этот актер передразнивал его гримасы. А что будто бы Тюрлюпен и Готье Гаргилль заболели, услышав о горестной кончине их друга, и скончались несколько дней спустя. Этот анекдот кажется неправдоподобным уже потому, что Толстый Гийом умер восьмидесяти лет, и, следовательно, нельзя предположить, чтобы его кончина была до такой степени трагична.
За этими тремя друзьями, неразлучными даже в могиле, если верить только что приведенному нами преданию, в «Hôtel de Burgogne» был еще Гийо Горжю, лицо, представляемое Бертраном Годуеном. Ги Патен рассказывает нам о нем в своих «Письмах» [113], что он учился медицине в Монпелье, затем он некоторое время был аптекарем в этом городе; потом путешествовал с разными шарлатанами, а в 1634 году поступил в труппу «Hôtel de Burgogne». Он умел хорошо изображать врачей, что и немудрено, так как он сам учился медицине. Кроме того, он обладал изумительной памятью, так что легко и быстро перечислял названия целебных трав, микстур и хирургических инструментов. Восемь лет спустя он бросил сцену, сделался врачом и поселился в Мелуне. Но он положительно умирал от скуки в этом городишке и снова поселился близ «Hôtel de Burgogne». Гийо Горжю был высокий, худощавый брюнет, очень некрасивый собою. Он никогда не носил маски, которая ему вовсе и не была нужна при его безобразии; его игра очень нравилась зрителям, когда он являлся перед ними в своей длинной черной докторской мантии и в черном берете. В
