Екатерина оглядела комнату. Девочки ушли. Все свечи горели.
– Ничего, – сказала она, осторожно выпустила бусины из рук и положила их на тумбочку. – Наверное, я ненадолго уснула. Со мной все хорошо, правда.
Марта стояла в дверях, с сомнением глядя на нее.
– Я в порядке, – повторила Екатерина уверенным тоном. Марта кивнула и закрыла дверь. Держа прохладное полотенце в руках, Екатерина посмотрела на туалетный столик.
Баночка с наперстянкой исчезла.
Был уже почти закат, когда Мария обнаружила, что осталась одна. Она сидела у озера, по которому плыли лебеди, наблюдая, как уходит вечер.
Закат был гораздо красивее рассвета, и больше дамокловым мечом не висела над ней перспектива казни невиновного человека. Она уже простилась с Алис и Адой, которые сидели в карете, направляясь в Шамбор, чтобы учиться у лекаря в замке королевской семьи. Она стояла у ворот дворца, наблюдая, как карета увозит девочек, и знала, что они будут в безопасности в Шамборе и что о них позаботится человек, который был близким другом Нострадамуса и преданным другом Франциску и заботился о короле, когда тот был мальчиком. Но ей все равно было грустно наблюдать за тем, как они уезжают.
За это короткое время Мария успела привязаться к ним, и даже слишком – Франциск был прав. Девочкам надо было покинуть замок, чтобы начать новую жизнь, но более важным было то, что дворец не был безопасным местом для них. Они стали врагами Екатерины и друзьями королевы, и тяжело сказать, что было рискованней для них.
Но все же она уже по ним скучала. Она скучала по ощущению крошечной ладошки Ады в своей, вспоминала то, как она говорила все, что думала, не размышляя, стоит ли это озвучивать или нет. Она скучала по застенчивости Алис и по тому, как она раскрывалась, когда радовалась. За два дня она нашла дочерей, когда за целый год не смогла завести своего ребенка.
– Как ты себя чувствуешь? – Кенна села рядом с ней, и Мария подпрыгнула от испуга. Она и не понимала, насколько погрузилась в свои размышления.
– Я в замешательстве, – призналась Мария, положив голову на плечо подруги. Кенна запустила пальцы в густые волосы Марии и понимающе кивнула. – Эти несколько дней были такими странными. Ты ходила к лекарю?
– Да, я совершенно здорова, – подтвердила Кенна. – Так, несколько царапин и синяков.
– То, что ты сделала для девочки, – невероятно, – признательно проговорила Мария, стараясь не смотреть на синяки на запястьях подруги. – Твою храбрость не описать словами. Если бы у половины армии Франциска была твоя отвага, мы бы больше не проиграли ни одной битвы.
Кенна рассмеялась.
– Храбрость и глупость, – сказала она. – Боюсь, это опасное сочетание. А если ты туда еще и гордость добавишь, то не могу обещать, что результат всегда будет положительным.
– А я у тебя в долгу, – сказала Мария. – Если бы не ты и Грир, Алис сегодня уже бы не было.
– А что пыталась изобразить Екатерина? – спросила Кенна, сбрасывая свои домашние туфли, чтобы дать ногам отдохнуть на прохладной траве. Она старалась изгнать из памяти картины своего пленения и заточения в темном амбаре. – Она выяснила, кто отравил слуг?
– Она прислала записку Франциску – очевидно, кто-то признался, – вздохнула Мария. Ей была невыносима мысль об этом. Она столько сделала, чтобы спасти детей Феврье, но все равно член ее семьи отнял жизнь невинного. Так всегда будет при дворе? Око за око? – Чем меньше вмешиваешься в планы Екатерины, тем лучше.
– Мне не нужно повторять дважды, – сказала Кенна. – Все еще не могу забыть, как она пыталась убить меня.
– И она не забыла, что ты спала с ее мужем, – напомнила Мария. – Просто держись от нее подальше, Кенна.
Та закатила глаза и улыбнулась.
– Обещаю, – сказала подруга. – Сейчас я просто хочу, чтобы вернулся Баш. Я волнуюсь из-за того, что он в Осере. Если честно, Мария, никогда не видела настолько ужасного места.
Мария оглядела свои земли и вздохнула.
– Признаюсь, что и я буду счастливее, когда он вернется. Я переживаю из-за того, что в моей стране живут такие, как Дюкен. У Франции столько врагов – Англия, протестанты, но чтобы бросаться друг на друга? Не могу этого понять.
– Мы всегда знали, что жизнь при дворе не будет легкой, – сказала Кенна. – Но должна признаться, я не была готова к тому, с чем мы столкнулись.
– Могу лишь представить, что еще ждет впереди, – согласилась Мария, наблюдая, как Кенна крутит обручальное кольцо на левой руке. – Но мы должны побеждать.
– Должны, – согласно кивнула Кенна. – Интересно, каким будет наше следующее приключение.
– Надеюсь, чем-то более спокойным, – сказала Мария с улыбкой на лице. – Может, кто-нибудь найдет корзинку с котятами, которых надо спасать?
– А может, ты снова забеременеешь, – с надеждой сказала Кенна. – А может, мы обе. Разве не чудесно?
– Чудесно, – сказала Мария, вспоминая странное предложение Ады стать ее малышкой. Что она подразумевала, говоря, что мальчишки ужасные? Она жалела, что не разузнала больше: был ли у нее сон о Марии? Хотя она напомнила себе, что, возможно, лучше и не знать. В конце концов, ей нужно научиться не мучить себя надеждами.
– Чудесный вечер, – сказал Франциск, прерывая ее размышления, и поклонился девушкам. – Леди Кенна, рад вам сообщить, что Баш вернулся в замок.
– Вернулся? – Кенна вскочила, лицо ее светилось радостью. – Где он?
– Когда ты доберешься, он уже будет в своих покоях. – Франциск улыбнулся, глядя, как Кенна торопливо поцеловала Марию в щеку и умчалась во дворец.
– Будь с ним нежнее! – крикнул он ей вслед. – У него был тяжелый день.
– Она забыла туфли, – рассмеялась Мария, показывая на домашние туфли Кенны, брошенные в густой траве. – Хотя, кажется, она не заметила. С ним все хорошо?
– Он в порядке, – сообщил Франциск. – Злой, окровавленный, измотанный, но с ним все хорошо. Ты в порядке?
– Ты напугал меня, – сказала она, позволив взять ее за руку. – И все. А так со мной все нормально. Говорил с Дюкеном?
Франциск поправил воротничок и тяжело вздохнул.
– Баш самолично притащил его в темницу. Староста даже не пытался ничего отрицать. Мой отец был бы разочарован из-за отсутствия причин выбить из него правду под пытками.
– Как у кого-то может быть такой извращенный ум? – спросила Мария. – Что может случиться, чтобы человек решил, что убивать – это нормально? Разрушать семьи – в порядке вещей?
– Не знаю, – сказал Франциск. – И надеюсь, никогда не узнаю.
Он прижал руку Марии к сердцу.
– Но я узнал, – сказал он, притягивая ее к себе. – Как быстро люди, которые любят друг друга, могут оказаться по разные стороны. То, что произошло за последнюю пару дней, было проверкой, Мария, и не уверен, что хоть один из нас ее прошел.
