— Я надеюсь, ваша эминенция, что вы докажете мне свою преданность, оставшись в минуту опасности на своем месте, — сказал король. — Надо показать моим и вашим врагам, что не так легко затевать заговоры против нас. Итак, вы останетесь на своем важном посту, несмотря на нездоровье, которое, наверное, быстро пройдет?
— Желание вашего величества для меня закон, — ответил умный, вполне удовлетворенный поворотом событий, Ришелье.
Одним разговором он разорвал все сети врагов и опять ловко подчинил себе короля, уже склонявшегося на их сторону.
И, действительно, он мог гордиться результатами своего красноречия.
XV. В ЛЮКСЕМБУРГСКОМ ДВОРЦЕ
— Только что курьером доставлены отчеты, ваше величество! Не угодно ли вам прочесть? — сказал герцог Орлеанский весело в тот же вечер входя к Марии Медичи.
Королева-мать, сидевшая со своей приближенной, герцогиней Бретейль, немедленно встала.
— Говорите, что такое, Гастон? — спросила она.
— Сегодня вечером герцог Бульонский издает на севере письменный манифест, где говорится о недовольстве управлением кардинала! Марильяк пишет, что на юге он собрал вокруг себя такое же большое число сторонников, а маркиз Сен-Марс велит в Лионе распространить везде воззвания, объявляющие войну Ришелье и настраивающие против него народ.
— Значит, все готово! Наконец-то дерзкого кардинала застанут врасплох! — сказала Мария Медичи довольным тоном. Король, скорее всего, будет на нашей стороне.
— И на днях наш смертельный враг перестанет существовать!
— Не будем слишком поддаваться светлым надеждам, Гастон! Наша поверенная, герцогиня де Бретейль, вот только что сейчас произнесла, что пока кардинал жив, он всегда будет для нас опасен.
— Но теперь конец его власти, ваше величество!
— Не совсем еще, Гастон. Я согласна с герцогиней: при жизни он всегда будет опасен.
Сын понял мать.
— В таком случае надо сделать все, чтобы устранить эту опасность! Ведь это борьба за существование, за Францию! Для осуществления возвышенных целей все средства хороши. Не будем отступать ни перед чем. Я иду к себе в кабинет, чтобы отпустить курьеров.
— Примите меры, чтобы они не попали в руки кардинала и его шпионов.
— Мы до последней минуты будем соблюдать самую крайнюю осторожность, — ответил герцог Орлеанский, — впрочем, наших приготовлений никто не заметил, не беспокойтесь, пока все идет как надо.
Герцог ушел.
Мария Медичи осталась вдвоем с придворной дамой.
Королева-мать тревожно взглянула на золотые часы, стоявшие на ее письменном столе. Решительная минута приближалась, — через двадцать минут пробьет девять и Жюль Гри придет к боковым воротам за обещанным ядом.
Мария Медичи не хотела лично вручать ему флакон, чтобы в случае необходимости иметь возможность отвести от себя всякие подозрения.
Она рассчитывала оградить себя от опасности, передав яд так, чтобы подкупленный убийца не видел, oti кого он берет его.
Но для этого нужен был надежный человек, и она выбрала герцогиню де Бретейль!
В случае провала она надеялась, таким образом, избавить себя от всяких неприятностей, отрекшись от связи с убийцей и сказав, что он просто хотел выманить деньги своим показанием.
Мария Медичи рассчитывала, что ее словам больше поверят, чем словам бывшего слуги кардинала.
Но она забыла, как это обыкновенно случается с подобными ей людьми, что в случае разоблачения до объяснений может даже не дойти.
Ненависть и злоба вели ее к собственной гибели. Но она не думала об этом и напролом шла к цели.
— Я знаю, что могу положиться на вашу преданность, милая герцогиня, — сказала она своей приближенной, — вы уже много лет доказываете мне вашу неизменную верность и вполне приобрели мое доверие.
— Я всегда буду стараться оправдать его, ваше величество, — ответила герцогиня де Бретейль.
— Кроме того, — продолжала королева-мать, — я заметила, что вы во всех отношениях разделяете мои взгляды, особенно по отношению к кардиналу Ришелье.
— Вашему, величеству известно, что я ненавижу этого честолюбивого, бессовестного человека. Он оттеснил и разорил моего брата из-за того только, что я пользуюсь вашим доверием.
— Да, да, милая герцогиня, этот человек всем готов пожертвовать ради своих личных выгод! Но этому непременно надо положить конец. Вы были отчасти свидетельницей переговоров, здесь происходивших, и я обещаю вам, что после свержения кардинала ваш брат займет прежнюю почетную должность.
— Приношу мою глубочайшую благодарность вашему величеству!
— Мы близки к большим потрясениям, милая герцогиня. Маркиза Вернейль говорила мне, что король Людовик с радостью ждет этой катастрофы, — продолжала Мария Медичи, становившаяся с каждой минутой тревожнее, — мы скоро, скоро достигнем цели. Ах, да! Я вспомнила, около девяти часов к боковой калитке дворца придет один из наших сторонников — молодой, отважный, надежный человек, ему надо отдать одну маленькую вещицу, я ее уже приготовила. Если он часто станет ходить сюда, это может возбудить подозрение, вы ведь знаете, что сейчас много шпионов.
— Да, к сожалению, это правда, ваше величество.
— Поэтому я решила, что лучше попросить его прийти к боковым воротам дворца, — сказала королева-мать, — но так как об этом никто не должен знать и я не могу поручить это дело кому-нибудь из камергеров или лакеев, то я в большом затруднении, как поступить.
— Очень понятно, ваше величество.
— Эту маленькую услугу мне может оказать только тот, кому полностью доверяю, милая герцогиня.
— Я в полном распоряжении вашего величества.
— Но я хотела бы, чтобы никто не видел того, кто передаст вещицу.
— Я могу пройти нижними коридорами.
— Да, да, милая герцогиня, там вас никто не увидит, там совсем темно. Исполните мое маленькое поручение — это меня очень успокоит.
— С удовольствием, ваше величество!
— Вот вещь, которую вы передадите, — продолжала Мария Медичи, подавая герцогине старательно завернутый флакон. — Сами откроете калитку! Так как вы будете стоять в темноте, вас не увидит тот, кто придет за вещью, я этому очень рада. Не разговаривайте с ним, только Просуньте вещицу в щель калитки.
— Понимаю, ваше величество. Меня не увидит тот, кто будет стоять за воротами.
— Я знаю, что вы хорошо исполните мое поручение, милая герцогиня, и заслужите новую мою благодарность. Уже девять часов, идите скорее вниз и не забудьте взять ключ, пожалуйста, будьте как можно осторожнее, чтобы никто не видел вас, — попросила королева-мать.
— Через четверть часа я вернусь к вам, — сказала герцогиня и, поклонившись, вышла из комнаты.
