– Бог ты мой! Как она похожа на Лору с Богатяновки! – вдруг дошло до Юрия. – Но Лора была простой девчонкой‑замухрышкой. А в Екатерине даже сейчас, в эти драматические минуты, чувствуются прекрасное воспитание и внутреннее благородство, – продолжал размышлять он, в упор рассматривая сидящую рядом красивую голую женщину.
– Какие у неё грустные и очень красивые выразительные глаза. Тёмные, с поволокой! Длинные ресницы. Густые волосы цвета вороньего крыла. Нежный изгиб шеи. А грудь!
Кровь прилила к его лицу. Юрий понял вдруг, что неожиданно и безнадёжно влюбился.
– Так вам с дочерью нельзя здесь больше оставаться! Уезжаем! – приказным тоном заявил Некрасов.
– Хорошо! Я пойду соберу Лизоньку и сама оденусь, – ответила Екатерина, даже не спросив его, куда надо ехать.
Юрий тем временем быстро собрал все вещмешки убитых и стал высыпать их содержимое на стол. Среди разного тряпья, консервных банок, ложек выпали несколько золотых пятирублёвиков, много колец, два серебряных портсигара, часы, нательные крестики. Документов не было.
– Надо бы обыскать этих сволочей! Эх, времени нет! – подумал Некрасов, распихивая найденные драгоценности по карманам.
– Всё, мы готовы! – послышался голос Екатерины.
Юрий поднял голову. Перед ним стояла очень просто и в то же время эффектно одетая женщина. Длинная юбка, блузка с длинными рукавами и белая косынка. В правой руке Екатерина держала дочь, а в левой – тощую котомку.
– Это что? Все твои вещи? – удивился Некрасов.
– Да.
– Так дело не пойдёт! Зима скоро, а у тебя ребёнок грудной на руках! Забирай хозяйские вещи!
– Нет! Это не моё! Я чужого брать не буду! – твёрдо заявила Екатерина.
– Да ты понимаешь, что хозяевам уже ничего не нужно? Они мертвы! Подумай о своей дочери! – попытался он убедить женщину.
– Нет!
– Тогда я возьму! Для Лизы! Или ты хочешь, чтобы она зимой умерла от холода, а?
– Нет, Лизонька должна жить! Я всё сделаю, чтобы её вырастить! – убеждённо сказала Екатерина.
– Тогда возьмёшь! Я тебе сейчас эти вещи соберу! На хуторе найдётся какая‑нибудь кляча и телега?
– Да!
– Ты сама сможешь запрячь? – спросил Некрасов.
– Смогу! Я здесь всему уже научилась.
– Тогда – ступай, запрягай! Только быстро! Я сейчас приду. Да, скажи мне, где хозяева керосин хранили?
– Вот здесь, в подполье, – ответила Екатерина, наступив на железную скобу в полу.
Юрий бросился в комнаты. Увидев огромный сундук, он открыл его тяжёлую крышку. Достав оттуда большую цветастую шаль, он постелил её на полу и начал бросать всё содержимое сундука: простыни, платки, юбки, платья, рушники…
– Слава Богу, что хоть Екатерина умеет лошадь в телегу запрячь! – вдруг подумал он. – Я, к сожалению, этому ещё не научился.
Узел получился внушительных размеров. Некрасов попробовал приподнять его, но не смог. Тогда он схватил его двумя руками и вытащил волоком на улицу, с трудом протолкнув через двери.
– Екатерина! – позвал он.
Вдвоём они погрузили узел на подводу.
– Выезжай со двора и жди меня возле коня. Видишь, там, возле кустов, пасётся, – приказал Юрий.
После этого он схватил труп хозяина и хотел занести его в дом. Но он был настолько тяжёлый, что Юрий едва дотащил его до ступенек. Затем Некрасов вбежал в дом. Спустился в подвал. Нашёл там три бутыли с самогоном и две железных банки с керосином. Поднял их наверх. Отдышался. Потом стал тщательно поливать самогоном и керосином все комнаты. Выбежал на улицу. Убедившись, что Екатерина была уже далеко от хутора, выбил локтём стекло в окне и кинул в дом горящую коробку спичек.
– Уф‑ф‑ф‑! – полыхнуло пламя.
– Давай, гони! В балку! – крикнул Юрий Екатерине, садясь в седло своего коня.
Они спустились в первую же балку, которая лежала на их пути.
– Слава Богу, ушли! – облегчённо вздохнул Некрасов.
– Екатерина, вот тебе документы. Он достал из потаённого отделения своей офицерской сумки бумаги.
– Вот, смотри, метрика на имя Парамоновой Екатерины Ивановны 1892 года рождения. Место рождения – город Астрахань. Также свидетельство об окончании 3‑х классов церковно‑приходской школы. Справка о службе сестрой милосердия в одном из госпиталей 11‑й красной армии. Командарм – Сорокин И. Так, теперь держи метрику своего мужа Парамонова Григория Григорьевича 1881 года рождения. Умер в госпитале, в котором ты работала, от полученных на фронте ранений. Вот справка о ранениях и смерти. На самом деле эти два человека никогда не были супругами. Просто однофамильцы. Да, ещё вот различные документы из госпиталя. Здесь фамилии начальника, хирурга и даже некоторых сестёр милосердия. Тебе может очень пригодиться для того, чтобы начинать жить под другой фамилией. Да, свои настоящие документы сожги! Прямо сейчас! Держи на первое время, – Юрий достал из карманов все драгоценности, найденные им у бандитов на хуторе и насильно всунул ей в руки. – Поезжай в Екатеринодар прямо сейчас. Официально зарегистрируйся во всех органах советской власти. В военкомате обязательно! Ведь ты сестра милосердия. По дороге придумай себе легенду, то есть жизнь, которую ты вела, как Екатерина Парамонова. Сними себе жильё, лучше, конечно, дом, но не в центре города и, ни в коем случае, на его окраине. Жди меня. Я приеду через две недели. Да, прежде чем расстаться, покажи мне дорогу на Новотитаровскую. Ты знаешь?
– Да, знаю! Выедешь из балки и прямо до развилки, а там налево и всё время прямо. Не заблудишься.
– Ну, Екатерина, до встречи! Хочешь, чтобы твоя Лизонька живой и здоровой была, сделай, как я тебе сказал! – бросил на прощание Некрасов и с трудом взобрался на коня.
– А зовут тебя как, ангел‑спаситель? – спросила ему вслед Екатерина.
– В Екатеринодаре, когда увидимся, скажу, – пообещал Юрий и шагом выехал из балки.
Но ни через две недели, ни через месяц Некрасов так и не попал в Екатеринодар. 14 августа на азовское и черноморское побережья Кубани высадились врангелевские десанты. Основным являлся десант на Ахтари (Приморско‑Ахтарск). Здесь на берег сошла "Группа особого назначения" под командованием генерала Улагая С.Г. В её составе 3400 пехотинцев, 1100 кавалеристов, 133 пулемёта, 26 орудий, 6 броневиков.
9‑я армия РККА, в которую входила дивизия, где начальником Особого отдела был Арсланьян, была захвачена врасплох и стала отходить. По мере продвижения вглубь территории Кубани к улагаевцам стало примыкать некоторое количество казаков, недовольных советской властью. К 19 августа белыми был захвачен плацдарм размером 80 на 90 километров. Почти в полночь этого же дня начальник особого отдела дивизии Арсланьян срочно собрал всех своих сотрудников на совещание.
