— Дверь была заперта, — сказал лаборант.
— Да даже если бы мы напились и остались здесь спать, она все равно не смогла бы уйти, — сказал напарник этого лаборанта.
— Почему? — задумчиво спросил Валентин.
— Ну потому что она была мертвая, — с усмешкой сказал парень.
— Неправильно, — ответил Валентин. — Не могла она уйти, если была мертвая.
— Она была мертвая, — упрямо повторил лаборант. — Да, у нее головы почти не было.
— Снесло на хрен выстрелом, — добавил второй.
— Ну, ладно, спасибо за информацию, — сказал Валентин Усольцев и вышел из отвратительно пахнущей лаборатории.
Лена вздохнула и осмотрелась. Было темно и странно пахло. Как в морге. Она поднялась с металлического стола и умылась. Лицо ее было, как новое. А точнее, как старое. Разве оно плохое было? Хорошее. Вот оно таким и осталось. Симпатичным, немного полным и треугольным. С вершиной вверху и двумя углами внизу. В общем, сексуальным. Такое лицо предполагает узкие плечи и широкие бедра.
Лена осмотрела единственного здесь покойника. Он лежал на соседней нержавейке. Безнадежен. Потом она присела и закурила. В пачке была единственная сигарета. Она хорошо это рассмотрела при лунном свете. Надо уходить. Курить-то нечего.
Она явилась к Валентину после обеда.
— Вы куда прете? — спросил Лену дежурный.
— Куда надо.
— Вам, че, назначено?
— Да.
— К кому?
— К этому, как его?
— Знаете, что? Идите лучше отсюда.
— Почему?
— Думаю, вы ошиблись. Вам в соседний вход.
— А что там? — спросила Лена.
— Там парк с каруселями.
— Вам работать надоело? — угрожающе спросила Лена дежурного капитана. — Я к Усольцеву.
— К Усольцеву? А разве вы его знаете? Разве он вас вызывал?
— Он сегодня утром искал меня.
— А как ваша фамилия?
— Я Лена Федорова. Вчера в меня стреляли. Но я совершенно ясно помню. Он меня искал.
В это время из кабинета вышел подполковник.
— Это он, — уверенно сказала Лена.
Да, это был Усольцев. Лену он знал не только по фотографиям. Когда-то давно он два раза был с ней в бане. Достаточно раскрепощенная дама. Она даже за столом, где они пили пиво с раками, не одевалась. Сидела совершенно спокойно с широко расставленными ногами. Хотя, конечно, за этими ляжками и массивным животом ничего больше нельзя было увидеть. Только прячущийся в складках черный треугольник.
— Пропусти ее, — сказал он капитану и опять открыл дверь своего кабинета.
Валентин внимательно рассмотрел Лену. Почти никаких последствий вчерашней стрельбы. Только небольшая царапина на виске.
— Как же это у тебя все так зажило?
— Дай мне сначала чего-нибудь выпить и сигарету, — сказала Лена.
— Жажда мучит?
— Ага. Пить очень хочется. Как после пожара.
— Или как после бани, — сказал Валентин. Разливая коньяк в два хрустальных стакана.
— Или как после бани, — спокойно повторила Лена. Она глубоко затянулась дорогим дымом. Потом сделала два хороших глотка коньяка. Он был очень дорогим, но она этого не поняла. Лена разбиралась только в сигаретах. А коньяк? Да лишь бы был побольше пяти звезд. Хотя Мартель она очень любила. Почему? Непонятно. Может быть, это просто передалось ей по наследству. Ее отец любил покупать Мартель и угощать им нужных людей. — Это Мартель?
— Нет.
— Знаешь, вчера я была человеком без лица, — сказала Лена и посмотрела сквозь коньяк в хрустальном стакане на свет. — Я прекрасно помню, — продолжала она, — в меня стрелял чурка. Раньше я его здесь не видела.
— Этот? — Валентин перевернул фотографию Руслана.
— Да, он был там, но стрелял другой. — Она посмотрела еще несколько фотографий. Но Лари среди них не было.
— Сейчас поедем в больницу. Ты посмотришь на этих ребят.
— Они в больнице? Но из больницы легко сбежать!
— Их охраняют.
Лена покачала головой.
— Я видела их всего один раз, но это очень лихие ребята. Боюсь, они уже сбежали.
Но Лена ошиблась. Руслан и Лари только еще готовились сбежать. Точнее, готовился Руслан. Лари лежал в реанимации. Но Руслан хотел и его забрать с собой.
Подполковник Усольцев позвонил, но в больнице было спокойно.
— Я же говорил, что там надежная охрана.
Лена промолчала и попросила налить ей еще коньяка.
— И еще сигарету, — добавила она.
— Потом. Лучше… лучше сначала разденься.
— Хорошо, — просто ответила Лена и быстро сняла с себя всю одежду.
Валентин повалили ее на стол. Он долго пыхтел, но ничего не мог сделать. Пот выступил у подполковника на лице. Несколько капель даже упали на пол.
— Ничего не понимаю. Расставь пошире ноги.
— Хорошо. Но я больше не могу.
Они еще долго возились на полу, пока, наконец, Усольцев не понял, что его дама Бесполая.
— Жаль, — сказал Валентин. Потом добавил: — Я так и знал. Иначе, ты бы не смогла выйти из морга.
— Чего же ты тогда полез? — спросила Лена.
— Сам не знаю. Не верил. Можно, я еще посмотрю?
— Да, смотри. Ой! — вдруг вскрикнула она.
— Что?
— Больно. Ой, ой, ой! Очень.
— А что случилось? Где болит? — Валентин забегал вокруг Лены. Принес стакан воды. Но тут же уронил его. Потому что она сказала:
— Кажется, я рожаю. Да, да, наконец-то это произошло.
— Сейчас я вызову Скорую.
— Не надо.
— Почему? — удивился подполковник.
— Вы не успеете. Примите их сами.
— Их? А ты… вы думаете, он будет не один?
— Кажется, их двое. Каждый хочет выйти первым.
— А как он выйдет?
— Не знаю. Может, через живот? — Она помолчала. — Мне почему-то думается, что они выйдут через бедра.
— Откуда ты знаешь?
Она пожала плечами.
— Мы должны прижаться друг другу. Дети перейдут в тебя, и ты их доносишь. Как Зевс. В своих бедрах.
— Да не может этого быть, — сказал Валентин.
Но тут Лена затараторила:
— Давай, давай быстрей! Сейчас начнется!
Они прижались друг к другу. Усольцев даже не поинтересовался, почему Лена считает его отцом этих детей. Сразу не поинтересовался. Но потом все-таки спросил:
— Ты считаешь меня отцом этих детей? Почему?
— Последний раз мы с тобой были… — он начал высчитывать, когда они были в бане.
— Эти дети рождаются не через девять месяцев, а сразу. Поэтому их и донашивает отец. Ты понял?
— Нет, — ответил Валентин.
— Мы были с тобой сейчас.
— Сейчас? И сразу у нас появились дети?!
— Да.
— Я этому не верю.
— Ты хочешь, чтобы я обратись в партбюро вашей организации?
