— Думаешь, нужно сообщить Центру? — переживал Пламм. — За такую беспечность он получит на всю катушку.
— Это можно решить за выходные. Воранского мы знали уже немало лет, знали, что ему можно доверять. А этому? — Кросс выдержал паузу. Он продолжал поддерживать легенду, что на контакт с Суслевым, как и Пламм, вышел недавно. — В конце концов, не такой уж он большой чин в КГБ, какой-то выскочка-курьер. У нас нет даже официального подтверждения, что он заменяет Воранского, а нам нужно в первую очередь подумать о себе.
— Это точно! — насупился Пламм. — Может, он и правда болван. За мной, когда я шёл в Синклер-тауэрс, не следил никто, это точно. А эта расшифрованная радиограмма, боже милостивый!
— Что-что?
— Расшифрованная радиограмма — та, что он уронил на палубу «Иванова», а Армстронг поднял. Нам нужно принять решение насчет этого.
Кросс отвернулся, чтобы скрыть, как потрясен, и постарался собраться с мыслями. Ни Армстронг, ни Синдерс ни словом не обмолвились о радиограмме, и это его взбесило. Он сделал вид, что пытается скрыть зевок.
— Прошу прощения, почти всю ночь на ногах, — проговорил он, предпринимая неимоверные усилия, чтобы голос звучал буднично. — Он сказал, что в этой радиограмме?
— Конечно. Я настоял на этом.
Кросс отметил пристальный взгляд Пламма.
— Так что он сказал, конкретно?
— О! Ты имеешь в виду, он мог приврать? — Пламм заметно волновался. — Что-то вроде: «Сообщите „Артуру", что в ответ на его просьбу применить к предателю Меткину „срочное мероприятие номер один" отдан приказ о немедленном перехвате в Бомбее. Второе: встреча с американцем перенесена на воскресенье. Третье и последнее: папки АМГ остаются „приоритетом номер один". „Севрин" должен приложить максимум усилий, чтобы добиться успеха. Центр». — Пламм облизнул губы. — Правильно?
— Да, — сблефовал Кросс: почти мокрый от облегчения, он попытался объяснить себе молчание Армстронга и Синдерса. «Ну и почему они ничего мне не сказали?»
— Ужасно, да? — проговорил Пламм.
— Да, но не так уж серьезно.
— Не согласен, — раздраженно возразил Пламм. — Это намертво привязывает КГБ к «Севрину» и подтверждает, что «Артур» существует и «Севрин» тоже.
— Да, но это было ясно уже из папок АМГ. Успокойся, Джейсон, нам ничто не угрожает.
— Разве? Такое количество утечек мне совсем не нравится. Их слишком много. Может, стоит на время затаиться?
— Мы и так затаились. Проклятые папки АМГ — вот единственное, что меня печалит.
— Да. Хорошо хоть, этот болван Грант был не совсем аккуратен.
— Ты имеешь в виду Банастасио?
— Да. До сих пор не понимаю, черт возьми, он-то здесь при чем?
— Вот именно.
В перехваченной папке АМГ Банастасио был по ошибке назван американским контактом «Севрина». Лишь позднее Кросс узнал от Роузмонта, кто такой Банастасио на самом деле.
— Его встречал Ви Си Энг, — сообщил Кросс.
Брови Пламма взметнулись вверх.
— Фотограф Энг? А он-то тут с какого бока?
— Не знаю. Морские перевозки, суда, контрабанда. Замешан в самых разных тёмных делах, — пожал плечами Кросс.
— А что, если верна теория того типа, писателя? Как бишь его? Марлоу. Может, КГБ проводит какую-то операцию на нашей территории, не уведомляя нас об этом?
— Может быть. А может, тут орудует совсем другая организация, созданная в Америке КГБ или ГРУ. Или это просто совпадение. — Кросс уже полностью владел собой, страх, вызванный известием о радиограмме, почти исчез. Мыслил он гораздо яснее. — Что у Суслева за срочность?
— Ему нужна наша помощь. Сегодня прилетает Коронский.
Кросс присвистнул.
— Из Центра?
— Да. Утром получил сообщение. Теперь, когда оборудование на «Иванове» выведено из строя, выступаю в качестве посредника.
— Хорошо. Под каким именем он прибывает?
— Ганс Мейккер. Из Западной Германии. Остановится в отеле «Девять драконов». Слушай, — ещё больше встревожился Пламм, — Суслев говорит, что Центр приказал нам быть готовыми к тому, чтобы схватить Иэна и...
— Они с ума сошли! — взорвался Кросс.
— Согласен, но, по словам Суслева, это единственный способ быстро выяснить, поддельные папки или нет, а если да, то где спрятаны настоящие. Он уверяет, что Коронскому это по плечу. Тот мастер «химического допроса» и запросто выпотрошит память Иэна.
— Бред. Мы даже не можем с уверенностью сказать, что папки подделаны. Господи, это лишь предположение!
— Суслев утверждает, что Центр предложил свалить похищение на Вервольфов. Раз эти типы похитили Джона Чэня, так почему бы им не нацелиться на большие деньги, на Тайбаня?
— Нет. Это слишком опасно. Пламм вытер ладони.
— Если схватить Иэна сейчас, все тайбани, весь Гонконг будут в трансе. Возможно, сейчас самое время, Роджер.
— Почему?
— Благородный Дом придет в полное расстройство. Добавь сюда банковскую панику и крах фондового рынка. Да Гонконг вылетит в трубу! Весь Китай будет в шоке. Мы продвинем наше дело вперед лет на десять и окажем неоценимую помощь международному коммунистическому движению, рабочим всего мира. Господи, Роджер, неужели тебе не обрыдло сидеть сложа руки и лишь принимать сообщения? Сейчас мы можем задействовать «Севрин», почти ничем не рискуя. А потом свернем все на время.
Кросс закурил. В голосе Пламма он уловил напряжение.
— Я подумаю, — в конце концов обещал он. — А пока оставим это. Вечером позвоню. Суслев не говорил, кто тот американец, про которого упоминается в телеграмме?
— Нет. Сказал лишь, что к нам это не имеет никакого отношения.
— Здесь все имеет к нам отношение, — резко бросил Кросс.
— Согласен. — Пламм не сводил с него глаз. — Это могло быть и кодовое слово, которое может обозначать кого угодно.
— Возможно.
— У меня есть предположение. Это Банастасио.
— Почему именно он? — спросил Кросс, хотя пришел к такому же выводу.
— Не знаю почему, но могу поспорить, что вся эта махинация, если это махинация, или инспирирована КГБ, или проворачивается при его поддержке. Это же классический пример из Сунь-цзы: обрати силу противника — сразу двух противников, Соединенных Штатов и Китая, — против него самого. Сильный объединенный Вьетнам с гарантией активного выступления против Китая. А?
— Возможно. Да, все сходится, — согласился Кросс. «Кроме одного: Ви Си Энг». Пока у Брайана Квока не вырвалось: «Ви Си Энг — один из нас», Кроссу и в голову не приходило, что этот тип — владелец пикантной фотоколлекции, тонкий ценитель женского тела, а также бизнесмен, занимающийся коммерцией и морскими перевозками, — может быть кем-то ещё. — Если Банастасио и есть тот самый американец, мы об этом узнаем. — Он потушил сигарету. — Что-нибудь ещё?
