— Нужно решать, тайбань. Время.
Данросс медленно пришел в себя, во рту оставался привкус желчи.
— Да. Езжай ты, — сказал он, поставив интересы дома выше своих желаний.
И теперь, когда он произнес эти слова, все остальное отошло в сторону, и он дружески похлопал Травкина по плечу.
— Выиграй, Алексей, ради бога, выиграй.
Старик, с грубым и жестким, как подошва, лицом, глянул на него снизу вверх, кивнул и пошёл переодеваться. По дороге он заметил наблюдающего за ним в бинокль Суслева и поежился. Суслев обещал, что на это Рождество Анастасия приедет в Гонконг, что ей разрешат встретиться с ним и остаться — на Рождество. Если он будет сотрудничать. Если будет сотрудничать и делать, что скажут.
«И ты веришь в это? Нет. Ни чуточки не верю, эти matyeryebyets — лгуны и предатели, но, может, на этот раз... Господи, но зачем мне приказано встретиться с Данроссом в Синклер-тауэрс поздно вечером? Зачем? Боже, как быть? Оставь эти мысли, старик. Тебе много лет, и ты скоро умрешь, но прежде должен выиграть. Если выиграешь, тайбань сделает так, как ты попросишь. А если нет? Выиграешь или проиграешь, как потом жить с мыслью, что предал человека, который стал твоим другом и доверяет тебе?»
Он вошёл в помещение для жокеев.
За его спиной Данросс обратил взгляд на табло тотализатора. Шансы уравнялись, общая сумма ставок составляла уже два с половиной миллиона. Баттерскотч Лэсс шла три к одному, Ноубл Стар — семь к одному, и жокей ещё не был указан, Пайлот Фиш — пять к одному, Голден Леди — семь к одному.
«Ещё рано, — подумал он. — Остается уйма времени, чтобы сделать ставки. С появлением имени Травкина суммы выплат по ставкам уравняются ещё больше». Изнутри поднялась волна холода. «А может, как раз сейчас тренеры и жокеи договариваются между собой? Боже, лучше следить за этим забегом очень и очень внимательно».
— А-а, Иэн!
— О, приветствую вас, сэр. — Данросс улыбнулся подошедшему губернатору, а потом перевел взгляд на Хэвегилла, сопровождавшего сэра Джеффри. — Жаль Уинуэлл Стэга, Пол. Вроде бежал он очень здорово.
— Джосс, — вежливо ответил Хэвегилл. — А кто выступает на Ноубл Стар?
— Травкин.
Сэр Джеффри просиял.
— А-а, очень хороший выбор. Да, с ним гонка будет прекрасная. Я тут боялся, Иэн, что вы надумаете сами поучаствовать.
— Был такой соблазн. И не прошел до сих пор, сэр. — Данросс еле заметно улыбнулся. — Если до начала забега Алексей попадет под автобус, выступлю я.
— Ну, ради всех нас и Благородного Дома будем надеяться, что этого не произойдет. Мы не можем позволить, чтобы вы получили травму. Ход, похоже, ужасный. — Снова пошёл дождь, но тут же прекратился. — Пока нам везет. Никаких серьезных несчастных случаев. Если дождь припустит по-настоящему, возможно, придется подумать об отмене забега.
— Мы уже это обсуждали, сэр. Скачки и так проходят с некоторым запозданием. Этот забег начнется на десять минут позже. Если погода не испортится, большинство зрителей останутся довольными.
Сэр Джеффри остановил на нем пристальный взгляд.
— О, кстати, Иэн, несколько минут назад я пытался дозвониться до министра, но, боюсь, он на совещании. Я оставил сообщение, и он отзвонится, как только сможет. Создается впечатление, что последствия скандала с проклятым Профьюмо снова дают о себе знать, подрывая доверие к правительству консерваторов. Пресса подняла жуткий вой, и неудивительно, если под угрозу и впрямь была поставлена безопасность страны. Истерия не уляжется, пока в следующем месяце не выйдет доклад следственной комиссии, который раз и навсегда внесет ясность в это темное дело и положит конец слухам, что в нем, возможно, замешаны остальные члены правительства.
— Да, — согласился Хэвегилл. — Но самое худшее, несомненно, позади, сэр. Что касается доклада, он, конечно же, будет предвзятым.
— Предвзятый он будет или нет, этот скандал нанесет консерваторам большой урон, — рассудительно заметил Данросс, вспомнив прогноз АМГ.
— Боже милостивый, надеюсь, этого не случится, — ужаснулся Хэвегилл. — Чтобы эти два кретина, Грей и Бродхерст, пришли к власти вместе с остальным социалистическим сбродом? Если судить по их пресс-конференции, нам впору собирать чемоданы и отправляться домой.
— Мы дома, и на нас это точно отразится. Когда-нибудь, — грустно прокомментировал сэр Джеффри. — Во всяком случае, Иэн был прав, когда решил не выступать. — Он повернулся к Хэвегиллу, и его взгляд сделался не таким добродушным: — Как я уже говорил, Пол, очень важно принимать верные решения. Будет очень печально, если вкладчики «Хо-Пак» разорятся из-за промахов Ричарда Квана и бездействия тех, кто при желании мог бы не допустить катастрофы — а возможно, хорошо нагрел на этом руки. А?
— Да, сэр.
Сэр Джеффри кивнул и оставил их.
— О чем это он? — спросил Данросс.
— Губернатор считает, что мы должны спасти «Хо-Пак», — небрежно бросил Хэвегилл.
— И почему вы не хотите этого сделать?
— Давай лучше поговорим о покупке контрольного пакета «Дженерал сторз».
— Сначала закончим про «Хо-Пак». Губернатор прав, это пошло бы на пользу всем нам, Гонконгу — и банку.
— Ты будешь «за»?
— Да, конечно.
— Ты и твой блок одобрите покупку контрольного пакета?
— У меня нет никакого блока, но я, несомненно, поддержу такую покупку, если она будет иметь смысл.
Пол Хэвегилл ехидно улыбнулся.
— У меня была мысль предложить за авуары Ричарда двадцать центов на долларе.
Данросс присвистнул.
— Негусто.
— К вечеру понедельника он будет на нулях и, вероятно, согласится, а наш банк с его авуарами получит контроль. Мы могли бы выступить поручителями для всех его вкладчиков.
— У него столько ценных бумаг?
— Нет, но, если рынок успокоится, под нашим разумным управлением через год-два приобретение «Хо-Пак» может действительно обернуться большой выгодой. О да. К тому же крайне необходимо восстановить доверие к банковской системе. Приобретение контрольного пакета окажет в этом неизмеримую помощь.
— Сегодня днем самое время объявить об этом.
— Согласен. Есть что-нибудь от Типтопа?
Данросс изучающе посмотрел на него.
— А чем вызван такой крутой разворот, Пол? И почему ты обсуждаешь это со мной?
— Никакого разворота. Я продумал все насчет «Хо-Пак» очень основательно. Это приобретение станет хорошим политическим шагом. — Хэвегилл не сводил с него глаз. — Мы вернем Квану репутацию и предложим место в нашем совете директоров.
— Значит, слухи насчет Большого Банка верны?
— Я об этом ничего не знаю, — холодно сказал банкир. — Что касается второго, я обсуждаю это с тобой, потому что ты один из директоров банка, в настоящий момент самый значительный и имеющий существенное влияние на совет. Ведь это разумно, верно?
