— Господи, — пробормотал Бартлетт, стараясь отрешиться от того, что сказал Блицманн. — Я уже совсем забыл про Абердин, пожар и весь этот переполох. Такое впечатление, что это было миллион лет назад.
— У меня такая же история. Как быстро пролетело время!
— Это Гонконг, — рассеянно проговорил оказавшийся рядом Гэваллан.
— Что вы имеете в виду?
— Это характерно для Гонконга. Когда здесь живешь, времени вечно не хватает, какой бы работой ни занимался. Дел всегда невпроворот. Постоянно кто-то приезжает, уезжает — друзья, партнеры по бизнесу. Всегда что-нибудь чрезвычайное — наводнение, пожар, грязевой оползень, бум, скандал, невероятный шанс в делах, похороны, банкет либо прием с коктейлями для весьма важных визитеров — или какое-нибудь несчастье. — Гэваллан стряхнул с себя тревоги. — Мир этот очень тесен, и скоро вы перезнакомитесь с большинством людей своего круга. К тому же мы на перекрестке азиатских дорог, и даже если вы не работаете в «Струанз», все равно куда-то стремитесь, что-то планируете, зарабатываете деньги, рискуете ими, чтобы заработать ещё больше, или уезжаете на Тайвань, в Бангкок, Сингапур, Сидней, Токио, Лондон или куда-то ещё. Этим и завораживает Азия. Смотрите, сколько всего уже с вами приключилось со времени приезда: похищен и убит бедняга Джон Чэнь, в вашем самолёте нашли винтовки, потом этот пожар, неразбериха на фондовом рынке, атака на наши акции, Горнт против нас, мы против него. А теперь в понедельник банки могут закрыться или же, если Иэн прав, грянет бум. А мы будем вместе в деле... — Он улыбнулся измученной улыбкой. — Как вам наше предложение?
Кейси хотела тут же дать свой комментарий, но прикусила язык и посмотрела на Бартлетта.
— Прекрасное, — рассеянно сказал Бартлетт. Мысли его были заняты Орландой. — Вы считаете, Иэну удастся изменить все к лучшему?
— Если кто-то и может это сделать, то только он. — Гэваллан тяжело вздохнул. — Ладно, будем надеяться, что мы сделали все, что смогли. Вы уже поставили на победителя?
Бартлетт улыбнулся, и Кейси стало легче.
— А вы на кого поставили, Эндрю?
— На Ноубл Стар и Уиннинг Билли на кинелле. До встречи. — И он ушел.
— Интересные вещи Гэваллан говорил про Гонконг. Он прав. Кажется, что Штаты в миллионе миль отсюда.
— Да, но это не так, не совсем так.
— Ты хочешь остаться здесь, Кейси?
Она взглянула на него, желая понять, что кроется за этим вопросом, что он имеет в виду на самом деле.
— Это решать тебе, Линк.
Он неторопливо кивнул.
— Выпью-ка я чаю.
— Сейчас я тебе налью. — Тут она заметила нервно мявшегося в дверях Мэртага, и сердце у неё замерло. — Ты ещё не знаком с нашим банкиром, Линк. Давай я его приведу.
Она направилась к Мэртагу через толпу.
— Привет, Дэйв.
— Привет, Кейси, Тайбаня не видела?
— Он освободится только после этого забега. Ну что, «да» или «нет»? — выразительно прошептала она, повернувшись спиной к Бартлетту.
— «Возможно». — Мэртаг нервным движением вытер пот со лба и снял мокрый дождевик. Под глазами у него были тёмные круги. — Целый час ловил это проклятое такси! Господи!
— Возможно что?
— Возможно, что возможно. Я представил им свой план, а они сказали, чтобы я валил обратно домой, потому что определенно сбрендил. Потом, подуспокоившись, пообещали, что перезвонят. Эти болваны разбудили меня в четыре утра и попросили повторить всю схему, а потом подключился сам Эс Джей Иезуит. — Он закатил глаза. — Заявил, что я несу полную ахинею, что я свихнулся, и повесил трубку.
— Но ты сказал «возможно». Что было потом?
— Я им перезвонил и пять часов из последних десяти пытался объяснить, какой я гениальный, потому что от этой твоей дурацкой схемы я просто балдею. — Мэртаг вдруг ухмыльнулся. — Но вот что я тебе скажу, Кейси. Теперь Иезуит уж точно знает, кто такой Дэйв Мэртаг Третий!
Она усмехнулась.
— Послушай, никому здесь об этом не говори. Никому. Кроме Тайбаня, о'кей?
Он обиженно посмотрел на неё:
— Неужели ты думаешь, что я буду всем рассказывать, как меня отымели — уже не задница, а чистый гамбургер?
Послышался взрыв приветственных возгласов, и кто-то на балконе крикнул:
— Они подъезжают к воротам!
— Быстро, — сказала Кейси, — иди поставь на кинеллу. Первый и седьмой. Давай, пока ещё есть время.
— А кто это?
— Неважно. У тебя уже нет времени. — Она легонько подтолкнула его, и он помчался прочь. Собравшись с духом, она взяла чашку чая и пошла к Бартлетту и остальным, которые сгрудились на балконе.
— Вот твой чай, Линк.
— Спасибо. На кого ты сказала ему ставить?
— На первый и седьмой.
— А я поставил на первый и восьмой.
Их отвлек громкий рев. Лошади рысью прошли мимо и начали кружить возле ворот. Пайлот Фиш носился туда-сюда, а жокей, крепко сидевший в седле, плотно сжимая коленями бока жеребца и вцепившись в поводья, старался подвести его к стартовому столбу. Но жеребец был ещё не готов, он тряс гривой и ржал. Тут же кобыла и две молодые лошадки, Голден Леди и Ноубл Стар, подрагивая и раздувая ноздри, ответили ему негромким ржанием. Пайлот Фиш пронзительно взревел, попятился, встал на дыбы, молотя копытами воздух, и все ахнули. Его жокей, Блуи Уайт, вполголоса выбранился и судорожно ухватился за гриву, чтобы не упасть.
— Ладно, дружок, — проговорил он, выругавшись и успокаивая его. — Пусть девчонки посмотрят, что у тебя там болтается!
Рядом был Травкин на Ноубл Стар. Кобылка почуяла запах жеребца, и это вывело её из равновесия. Не успел Алексей что-либо предпринять, как она завертелась, попятилась и нечаянно толкнула задом Пайлот Фиша. От неожиданности тот шарахнулся в сторону, столкнувшись с аутсайдером Уиннинг Билли, гнедым мерином, который легким шагом двигался к своим воротам. Мерин сердито затряс головой, отскочил на несколько шагов и чуть не сшиб Лохинвара, ещё одного гнедого мерина.
— Боже, Алексей, придержи эту тварь!
— Лучше уйди с дороги, ublyudok, — пробормотал Травкин, ощущая коленями неуместный трепет, охвативший Ноубл Стар.
Стремена у него были короткие[325], и он сидел в седле высоко, сливаясь с лошадью в одно целое. «Наверное, тренер Пайлот Фиша смазал грудь и бока жеребцу его выделениями, чтобы взволновать кобылок. Старый трюк, очень старый».
— Давайте, джентльмены! — зычно крикнул стартер. — Заводите лошадей по боксам!
Несколько всадников и лошадей уже были там. Баттерскотч Лэсс, гнедая кобыла, для многих ещё фаворит, била копытом, раздувая ноздри, и от волнения, вызванного предстоящим забегом и близостью жеребца, то и дело вздрагивала. Она занимала восьмой бокс от ограждения. Пайлот Фиш входил в первый, у самого стартового столба. Уиннинг Билли отвели третий бокс, между Стрит Вендором и Голден Леди, и внимание мерина разрывалось между их запахами и наглым вызовом жеребца. Прежде чем створки ворот закрылись за ним, он попятился, вышел из бокса и, почуяв свободу, стал грызть мундштук и поводья, яростно мотать головой, кружась на скользком дерне, как танцор, и чуть не столкнулся с Ноубл Стар, которая ловко ушла в сторону.
