Щека Бреме дернулась.
- Не сейчас, - он отвернулся и прошелся по деревянному полу к единственному в комнате окну. Там он простоял в безмолвном молчании без малого минуту, прежде чем вновь заговорить. - Империя нуждается в вашей помощи.
Микрут удивленно вытянулся.
- Уже?
Бреме повернулся, облизнув губы.
- До нас дошли слухи об... одной проблеме, - он запустил мясистую пятерню в свои медные локоны и какое-то мгновение изучал стропила крыши. - Я собираюсь воспользоваться услугами ваших гусар, герр Микрут, - сказал он.
- Моего эскорта? - спросил пораженный Микрут. Он ожидал получить вести от корреспондентов Бреме в Вене, Баварии, может, даже в Испании. Затяжное такое, не на один месяц, дело обмена тайными письмами. Заключение договоров, запросы на золото, солдат, корабли, отсылаемые в Речь Посполитую на рассмотрение. Но только не это. - По какой причине?
- Дело великой срочности, не терпящее проволочек, - Бреме широко развел руками. - Разве не верны слухи, что гусары ваши - кавалерия, не знающая себе равных в Европе? Все дрожат пред лицом гусар.
- Когда? - спросил Микрут, намеренно пропустив мимо ушей попытку подольститься.
Бреме еще раз блеснул своей учтивой улыбкой.
- Сколько времени им понадобится, чтобы оседлать лошадей?
Вечерело, в лесах вокруг деревни Мощили и небольшого брода сгустилась тьма, но ночное небо купалось в мерцающем оранжевом сиянии. Местные жители глазели из своих домов на неземное свечение, завороженные теплым светом костров, которые зажглись за широкой рекой, но никто не отваживался посмотреть поближе. Три группки солдат, сгрудившиеся вокруг этих костров, были чужеземцами, явившимися сюда, чтобы проливать кровь и грабить. Они уже повесили одного юношу, не потратив ни минуты на размышления. Голодающие жители Мощили предпочитали оставить их в одиночестве.
- Еще раз!
Иносент Страйкер уставился на рявкнувшего это человека сквозь затуманивший взор пот. В глазах жгло, грудь вздымалась так, будто никакое количество воздуха не сможет ее успокоить, а всё тело болело, словно его переехала телега. Он опустил глаза, заметив струйки пота, стекающие по обнаженному по пояс телу, и сосредоточил всё внимание на болтающемся в правой руке клинке. Тот неожиданно показался тяжелым, слишком тяжелым, чтобы его поднять, и Страйкер позволил острию эстока чиркнуть по листве и веткам у ног.
- Давай! - повторил вызов противник. - Или ты выдохся, забияка с куриными мозгами?
Страйкер заставил себя поднять клинок. Он моргнул, чтобы избавиться от пота, и взглянул на жилистого парня, который теперь медленно наматывал вокруг него круги.
- Еще нет, Сайкс.
Сайкс Боже-Упаси был простым капралом, но это не вполне смягчало его насмешливую злобу. Он осклабился, обнажив мелкие желтые зубы.
- Ладно. Я не люблю торопиться, давая урок ссыкунам вроде тебя, парень.
Страйкер сделал шаг вперед, поднимал эсток.
- Я не ссыкун.
Сайкс загоготал, его физиономия приобрела дьявольское выражение в отблесках костров, обрамлявших их маленькое поле битвы.
- Меня не проведешь, парень! Вы просто криворукий сосунок, сэр, с трудом поднимаете эсток! - он сменил направление своего осторожного перемещения по кругу, но не остановился и сплюнул сгусток мокроты на сапоги Страйкера. - И кошку в бочонке не проткнете.
Когда Страйкер получил свою должность, то ожидал, что с ним будут обращаться с должным уважением, в соответствии со статусом и чином. Понадобилось меньше недели, чтобы из него выбили эту мысль. На самом деле бразды правления держал капрал Сайкс, один из самых опытных головорезов Винсента Скейтлока. Говорили, что он убил в таверне человека, поспорив с ним из-за шлюхи, сбежал и устроил свою жизнь на континенте, где жажда крови являлась необходимым условием успеха. Страйкер не выносил унижений, которым его подвергал этот насмешливый мерзавец, и теперь, двинувшись к его правому боку, слегка пригнулся в ожидании следующей атаки, собрав всю свою ненависть, которая, казалось, притушила жжение в руках.
- Я проткну тебя, капрал.
Сайкс тоже пригнулся.
- Сделай милость, шлюхин выродок, только смотри, аккуратнее, - он размахивал перед собой острием собственного клинка, описывая в темноте маленькие круги. - Погибели предшествует гордость.
Страйкер бросился в атаку. Он ринулся вперед, почувствовав во рту металлический привкус крови, когда сжал зубы, держа эсток обеими руками. Он резко его опустил, вложив в удар всю силу, так что рассек бы голову капрала, как топор гнилую грушу, но Сайкс проворно отскочил в сторону. Жилистый коротышка хмыкнул себе под нос, а юный лейтенант распростерся на палой листве.
Когда Страйкер снова встал на ноги и развернулся, он услышал насмешливый шепот зрителей. Он в ярости повернулся и выпрямил спину, ринувшись вперед, как злобный бык, и на сей раз Сайкс подпустил его близко, так что их эстоки и эфесы схлестнулись в песне клинков, которая одновременно вдохновляла и ужасала Страйкера. Свой год службы в отряде он провел скорее в потасовках в тавернах, чем в боевых столкновениях, и пока еще не участвовал ни в едином настоящем сражении. Он с трудом представлял, как громко может зазвучать эта песня, когда пятьдесят тысяч клинков схлестнутся и лязгнут в унисон.
Они с громким ворчанием разошлись, каждый оттолкнул противника, чтобы выиграть время, и Страйкер снова пошел в атаку, используя свои более длинные руки, чтобы колоть и рубить. Но капрал парировал каждый удар, отвечая на каждую атаку серией выпадов.
Страйкер чувствовал в руках усталость и знал, что у него осталось совсем немного времени, чтобы повернуть стычку в свою пользу, он сделал ложный выпад влево, повернулся направо и нанес Саксу широкий косой удар. Уверенная физиономия капрала на мгновение напряглась, неожиданное движение его потрясло и смутило, а Страйкеру показалось, что мир стал двигаться медленней. Впервые он видел в глазах противника страх. Это было странное и возбуждающее чувство, и в этот миг он понял, что значит - быть настоящим воином. Он услышал собственный утробный рев, полный триумфа, и с наслаждением сделал крученый укол, после чего его руки взметнулись вверх, когда Сайкс яростно парировал удар.
- ... предшествует гордость, - прошипел Сайкс Боже-Упаси, когда их лица почти соприкоснулись. Он вывернул кисти, яростно выкручивая их, так что его эсток, казалось, заскользил по клинку Страйкера с пронзительным скрежетом, а потом с ухмылкой сделал шаг назад. - ... И падению - надменность.
