К сожалению, это далеко не всегда срабатывало.
Порой его настигало непреодолимое желание повидаться с Винни. И тогда он рисовал.
– Вам здесь скучно, мистер Робин? – Голос учительницы вдруг прогремел у него над ухом, и Кристофер вздрогнул.
Он оторвал взгляд от бумаги и сглотнул. Учительница стояла возле его парты, а штормовое выражение её лица предвещало бурю. В руке у неё была длинная линейка. Она принялась постукивать ею о ладонь. В тишине класса удары казались особенно громкими. Затем – бам! – она обрушила удар на листок бумаги, угодив кончиком линейки прямо в Винни. Довольный медвежонок стоял у дерева и тянулся к горшочку с мёдом.
– Откройте учебник, мистер Робин, не отставайте от класса, – сказала учительница.
Листая книгу, она случайно задела листочек, и тот полетел на пол. Указав Кристоферу на задачу, которую нужно решить, учительница, подняв бровь, развернулась и направилась к доске, чтобы продолжить урок.
Когда она отошла от парты, Кристофер попытался поднять рисунок с пола. Но не успел – его опередил другой мальчишка. Он посмотрел на рисунок и ухмыльнулся:
– Милый мишка, малявка, – прошипел он достаточно громко, чтобы Кристофер его услышал. А потом с яростью и удовольствием смял листочек.
Кристофер отвергался, надеясь, что хулиган не заметит слёз, грозивших вот-вот покатиться у него по щекам. Он понимал, что это всего лишь рисунок, но на нём был изображён Винни. Кристофер посмотрел в окно. Что бы обо всём этом подумал его любимый глупенький мишка? Винни никогда не встречал никого, кто бы ему не нравился, – кроме разве что Слонотопа, но и того он, по правде говоря, ни разу не встречал. Кристофер улыбнулся. А если бы и повстречал, то, скорее всего, полюбил бы и его. Таким уж он был замечательным мишкой. Но даже Винни не понравились бы мальчишки, с которыми Кристоферу приходится жить.
В очередной раз Кристоферу захотелось навсегда покинуть это место и отправиться к своим друзьям. Но когда учительница продолжила объяснять тему урока, мальчик неожиданно осознал, что это глупо. Ему не хотелось это признавать, но с того момента, как он переступил порог пансиона, часть его жизни осталась в прошлом. Теперь он был, как выразился его отец, молодым человеком. Он должен был учиться, чтобы потом найти работу и обеспечивать уже свою собственную семью. Приключения в Зачарованном лесу и забавы с друзьями должны остаться в детстве. Если он хочет прижиться в Грэй- форде, ему придётся спрятать свои воспоминания про Винни и Лес под кровать, туда же, где теперь лежат и все его игрушки.
«Мне нужно повзрослеть», – подумал Кристофер, занёс карандаш над бумагой и принялся переписывать с доски задачу. А пока писал, украдкой всё поглядывал на смятый листок под ботинком хулигана. Затоптанный рисунок выглядел поблёкшим, а к концу урока, так же как и надежды Кристофера на возвращение в Зачарованный лес, окончательно исчез.
Обещай, что никогда меня не забудешь. Ведь если бы я знал, что забудешь, то ни за что бы не ушёл
А. А. МИЛН
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДВАДЦАТЬ С ЧЕМ-ТО ЛЕТ СПУСТЯ
В центре Лондона царила жуткая суматоха. Все куда-то спешили и будто бы страшно опаздывали. Величественные громады зданий были возведены чуть ли не до небес во благо всё растущему населению. Заводы на окраине города изрыгали густой серый дым, затуманивавший ясное голубое небо и не дававший солнечным лучам коснуться холодной сырой земли. На дорогах сражались за место сотни автомобилей: узкие полосы теперь едва ли годились для курсирующих по городу пузатых чудищ на колёсах. На углу улицы стоял мальчик и, подняв газету, громко выкрикивал последние новости.
Промчавшись мимо, Кристофер не заметил ни мальчика, ни шума, ни толпы. В одной руке он сжимал газету, от которой не отрывал взгляд, а в другой у него болтался портфель, почти весело раскачивавшийся взад и вперёд, что очень странно выглядело по сравнению с серьёзным выражением его лица.
Кристофер, давно уже не мальчик, выглядел изнурённым. Тёмно-коричневое пальто, надетое поверх твидового костюма, висело на нём как на вешалке, а под глазами красовались мешки. Его каштановые волосы, некогда густые и непослушные, были коротко подстрижены и местами подёрнулись сединой. Ловко снуя по тротуару меж остальных пешеходов, он, казалось, затерялся в собственном печальном и пустынном мирке. Из его портфеля торчал большой чёрный зонт, а на голове у него была шляпа – на случай дождя. Правда, дождя никто не обещал и на небе не было ни облачка. Но зато Кристофер Робин был готов к любым неожиданностям.
Прибыв к месту назначения, он наконец остановился, но лишь затем, чтобы с восхищением взглянуть на огромное здание. Фасад главного офиса «Саквояжи Уинслоу» впечатлял даже такого серьёзного человека, каким стал Кристофер. У входа выстроились величественные колонны. Над ними в мраморе был высечен логотип компании. Вращающаяся дверь наверху лестницы находилась в беспрестанном движении: люди без конца входили и выходили из «Саквояжей Уинслоу».
Мимоходом взглянув на часы, чтобы лишний раз убедиться, что не опаздывает, Кристофер лихо взлетел по лестнице и вошел в дверь. Изнутри здание выглядело ничуть не менее величественным, чем снаружи. Но Кристофер уже ни на что не обращал внимания. Вместо того чтобы глазеть на роскошь внутреннего убранства, он мигом отыскал взглядом свою секретаршу, стоящую у лифтов, и направился прямиком к ней.
– Доброе утро, мистер Робин, – приветствовала его Кэтрин Дэйн, держа наготове блокнот.
Кристофер удостоил её коротким кивком.
– Доброе утро, мисс Дэйн, – отозвался он, проходя мимо неё в двери только что подъехавшего лифта.
– Как вы провели вчерашний...
Секретарша не успела закончить фразу.
– Пусть они подумают над новыми латунными деталями, – как ни в чём не бывало продолжал Кристофер, проигнорировав попытку мисс Дэйн пообщаться с ним, как с нормальным живым человеком. – Для каштановых гардеробов. Можно попробовать никелированные...
– ...вечер? – всё равно договорила Кэтрин.
Она уже достаточно долго работала с Кристофером и понимала, что светские беседы не его конёк, но не сдавалась. Время от времени она замечала в его глазах живой огонёк, который давал надежду, что он всё-таки умеет радоваться и отвлекаться от работы. Правда, этот огонёк всегда очень быстро угасал, но Кэтрин была упорна: пока она работает с ним, она будет продолжать верить в то, что этот человек способен улыбнуться.
Сегодня, однако, он казался ещё более напряжённым, чем обычно. Лифт, тренькнув, приехал на их этаж, и Кристофер ураганом вылетел из него прежде, чем двери успели полностью раскрыться. Кэтрин не отставала. Широким шагом Кристофер шествовал по коридору, не обращая внимания на работников, которые бросались врассыпную с его пути.
– Почему произошла такая серьёзная задержка в Глазго? – спросил он по дороге в свой кабинет.
– Забастовка союза кожевников, – без запинки ответила Кэтрин. Не только Кристофер любил быть всегда и ко всему готовым.
Он кивнул:
– А в Манчестере?
И снова у неё был готов ответ:
– Ожидаем поставку материалов, сэр.
Если бы она не была уверена в обратном, то наверняка подумала бы, что он её даже не слушает. Но Кристофер нахмурился:
– А что с Бирмингемом?
Кэтрин не сдержалась. Он выглядел таким несчастным.
– Их атаковал пятидесятифутовый паук- великан, – поддразнила она его. И чуть тише добавила: – Думаю, это всё дело рук СССР.
Наконец-то Кристофер оторвал взгляд от газеты. Но вместо того, чтобы улыбнуться – ведь её остроумный ответ явно того заслуживал, – он покачал головой.
– У меня нет времени на глупости, мисс Дэйн, – сказал он.
Мрачной тучей его укор повис в воздухе. Он не понимал, почему Кэтрин никак не успокоится и продолжает вести себя так легкомысленно в рабочее время. И как ей только в голову пришло шутить на тему советской угрозы?
