Напряженное, но безрезультатное ожидание тянется уже сутки.
Не приходит Егор...
Не возвращается Медведев...
Неизвестно, как встретил его князь Федор...
— Если к девяти вечера меня не будет, значит, я попал в ловушку. В этом случае поступайте так, как будет лучше для спасения Настеньки — это главная задача. Обо мне не беспокойтесь — я всегда выберусь! — сказан перед уходом Медведев.
Но они беспокоились.
Филипп в очередной раз перевернулся на лавке и тут услышал удар колокола, который каждый час доносился из собора.
Он пружинисто вскочил с лавки.
Картымазов тоже встал.
— Девять? — переспросил он.
— Девять, — подтвердил Филипп. Наконец-то бездеятельное ожидание окончилось.
Теперь, по крайней мере, они точно знали, что надо сделать в первую очередь.
Они помолились, и стали собирать оружие.
Часть первая. Семен, князь Бельский.
Глава первая. Попытка Филиппа.
— Та-а-ак! — сказал Филипп и снял со стены саблю. — Двадцать пятая верста по Стародубкой дороге и — налево. Остальное обсудим уже вместе с Васей! — Картымазов накинул плащ. — Можем отправляться. По пути захватим Егора.
И вдруг по лестнице загрохотали быстрые шаги.
— Приехали! — крикнул Егор с порога. — Карета! Дайте отдышусь. Бежал всю дорогу... Лошадь оставил там.
— Алешу видел? — схватил Егора за плечи Филипп.
— Не видал. И Кожуха с ними нет. Карету сопровождают четверо. Какой-то мужик в синем кафтане по имени Павел внутри — наверно охраняет Настасью Федоровну. Может быть, там и Алеша, да выйти ему не дают. Они приехали полчаса назад. Этот Павел, видно, у них старший — он вылез из кареты и приказал воды лошадям и вина людям. Потом спросил, в порядке ли дорога на Речицу и паром через Днепр. Сильно ругался, причитал, что потеряли два дня из-за поломки кареты... А теперь, говорил, торопятся догнать хозяина — он уехал вперед. Собираются через полчаса двигать дальше и остановиться в Речице.
— А Настеньку видел? — спросил Картымазов.
— Тоже нет. Карету не открывали, а окна плотно задернуты, но этот Павел носил туда еду, и я слыхал, как перед этим он ехидно сказал хозяину: «Подай что-нибудь повкуснее для нашей дамы». Они собираются вот-вот ехать дальше! Что делать?
— Ты уверен, что они направляются в Речицу?
— Так они сказали.
— Твоя лошадь там?
— Да.
— Беги обратно, проследи, на какую дорогу они выедут, и сразу скачи сюда. Они с каретой, а мы верхом всегда легко их догоним.
Егор убежал.
Картымазов и Филипп быстро спустились во двор.
— Ах, черт! — воскликнул Филипп. — Совсем вылетело... Хозяин! У нас заплачено до завтрашнего утра, но мы получили известие, что наш дядя тяжело заболел. Когда вернется мой брат, передай, что мы поехали к больному в Речицу!
Таков был условный знак для Медведева.
Хозяин поклонился вслед и спрятал полученную монету.
Они остановились на углу, глядя вдоль улицы и все еще надеясь, что, быть может, в последнюю минуту подоспеет Медведев. Но его не было.
Прискакал Егор:
— Они выехали на Речицкую дорогу.
— Как будем действовать? — спросил Картымазов.
— Очень просто! — решительно отрезал Филипп. — Скачем наискосок и опередим их минут на десять, выехав полями к лесу. Потом выбираем удобное место и нападаем! Я не намерен разговаривать с убийцами! Стрела и сабля пусть говорят с ними!
Начинало смеркаться, и над горизонтом выплывала большая, почти полная луна.
Они пересекли лес и скоро выбрались на Речицкую дорогу в трех верстах от Гомеля.
Егор лег на землю и прислушался:
— Все правильно, хозяин! Через четверть часа они будут здесь — я слышу грохот колес и стук копыт!
Глаза Филиппа разгорелись, и он все больше впадал в нетерпение. Картымазов, напротив, становился все спокойнее и хладнокровнее.
— Вперед! — скомандовал Филипп и, не дожидаясь ответа, помчался в сторону Речицы, оглядываясь по сторонам.
Примерно через версту он резко осадил своего тарпана.
— Вот то, что я искал! — Он укатал на толстую ветку дуба, нависшую над самой дорогой. — Здесь будет твое место, Егор. А мы укроемся чуть дальше, впереди. Прыгаешь сверху, сбрасываешь кучера с козел и останавливаешь лошадей. Мы двумя стрелами избавляемся от двух всадников по бокам и тут же с саблями в руках выскакиваем на остальных. Егор открывает дворцу кареты...
— ...И натыкается на того, кто в ней сидит рядом с Настенькой! Нет, Филипп, это не годится! Этот Павел в синем кафтане может иметь приказ на случай нападения: один удар кинжалом — и все погибло.
— Что б мне с коня упасть! А ведь верно! Что же делать?
— Я тоже думаю и ничего не могу придумать.
— Эх, был бы здесь Вася, — простонал Филипп.
— Осталось мало времени! — напомнил Егор.
— Надо что-то делать... Надо как-то действовать, — повторял Филипп, и конь под ним вертелся на месте, порываясь встать на дыбы. — Знаю! Знаю! И этого даже Вася не смог бы!
— Чего? — с нетерпением спросил Картымазов.
— Карета остановится точно на этом месте. В тот же миг ты, Лукич, распахиваешь дверцу и протыкаешь саблей Павла, прежде чем он успеет опомниться.
— Ты хочешь... Ты думаешь, тебе это удастся?
— Лошадей в лес! — весело крикнул Филипп. Соскочив с коня, он сбросил кафтан и остался и одной белой сорочке. — Здесь! — Носком сапога он прочертил на дороге поперечную полосу — Точно на этой линии лошади остановятся. Ты, Егор, возьми на прицел всадника, который будет скакать справа от кареты, и убей его за десять шагов от этого места, чтобы он не загородил дорогу Лукичу к дверце. На следующего прыгнешь с ножом!
Егор быстро вскарабкался на ветку. Картымазов подал ему колчан Филиппа. Уже явственно доносился стук копыт.
— По местам! — скомандовал Филипп.
Егор, широко раздвинув ноги и чуть присев, застыл на толстой дубовой ветви, протянувшейся над дорогой, с ножом в руках и луком наизготовку.
Прямо перед ним, как раз в промежутке между двумя стенами синего вечернего леса, висела огромная розовая призрачная луна.
Глухой рокот копыт быстро нарастал.
И вдруг на фоне луны, своим нижним краем касающейся дороги, показалась темная масса, медленно выползающая на пригорок.
Четверо всадников — по два с каждой стороны — сопровождали карету, запряженную двумя парами лошадей.
Пятый скакал впереди. Над его головой развевалось личное знамя какого-то князя, прикрепленное древком к седлу лошади.
