Четверо всадников были снаряжены так, что двигались гораздо быстрее остального клана. Их след все труднее было различить по мере увеличения расстояния между двумя отрядами. А по прошествии нескольких солнц, после летнего дождя, след исчез вовсе. Судьба юношей продолжала вызывать беспокойство, хотя некоторые были склонны вообще забыть о происшествии.
«Такое безответственное поведение, — заявила одна пожилая женщина, — заслуживает любого несчастья, которое может их настигнуть».
Страхи усилились после того, как обнаружились следы еще одной большой группы людей. Этим следам было несколько дней, и среди них виднелись отпечатки лошадиных копыт. И еще — полоски от волокуши.
Поскольку было известно, что в этих землях больше нет никого из Народа, это не могли быть соплеменники. Возможно, это — Земледельцы. Но Земледельцы не жили в типи, они строили жилища из бревен и глины, а значит, ничего не перевозили на шестах. Были и другие племена, частично занимавшиеся охотой, но опять-таки они строили хижины из соломы, не пригодные к перевозке.
— Дальше на север, — рассказал Койот зятю, — племена строят похожие жилища.
Но здесь, рядом с Холмами Высоких Трав, самое пугающее объяснение казалось самым вероятным. След, скорее всего, оставлен Крушителями Черепов. Предположение подтвердилось одной находкой. На следующий день рядом с покинутой стоянкой неизвестного племени люди Кривых Ребер обнаружили пару изношенных мокасин. Вышедшая из строя обувь была явно излюбленного покроя Крушителей Черепов.
Лишь немного утешал тот факт, что племя, очевидно, передвигалось вместе с семьями. Как Гарсия уже заметил раньше, конфликта всеми силами избегали, если при столкновении могли пострадать женщины и дети. Поэтому встречи Крушителей Черепов и Народа часто обходились без кровопролития. Опасность заключалась в вероятности натолкнуться на военный отряд врага. Несколько вооруженных Крушителей Черепов верхом на конях были гораздо опаснее целого племени, такого, как то, что оставило свой след.
Несмотря на это, меры предосторожности были приняты, на ночь выставляли дозорных. Гарсия исполнял обязанности дозорного так же, как и остальные воины. Он испытывал гордость от сознания того, что соплеменники жены считают его своим.
Кроме того, испанцу нравились ночные дозоры. Он снова ощущал себя кадетом, стоящим на посту в Академии. Это было время для раздумий, в одиночестве, в тишине ночи. «Странно, — думал Гарсия, вглядываясь в залитую лунным светом прерию. — Кажется, это было так давно и в другом мире». Запахи ночи тоже были иными. Вместо цветущих апельсинов и жасмина — пряные ароматы растений прерии, названий которых он даже не знал. «Во всяком случае, — размышлял он, — названий, принятых в других языках, а не в языке Народа».
Звуки ночной прерии тоже вызывали у Гарсии постоянный интерес. Он улыбался тявканью койота в отдалении, вспоминая вечер, когда впервые общался с Койотом, теперь — его тестем. Немного ближе, в расселине, лаяла лисица. Гарсия различил крик кукускуса, огромной совы, и негромкое уханье маленькой совки. Крик еще какой-то птицы донесся из леса у реки. Гарсия вспомнил, что, хотя уже не раз слышал таинственный голос этой ночной птицы, никогда не видел ее саму. Удивительно, как много живущих в прерии созданий остаются незамеченными, пока всерьез не задумаешься об их существовании. А вот Народ осознавал, что вокруг другие жизни. Гарсия задумался: до встречи с Народом слышал ли он кваканье лягушек у ручья или шорох ночных насекомых в траве?
Небо стало светлеть, и люди зашевелились. Гарсия понаблюдал, как Солнечный Мальчик забирается на кромку мира, а затем пошел к семье готовиться к дневному переходу.
Ночная прохлада прерии сменилась дневным зноем. Этот день казался самым жарким за все время похода. Ветра не было, а над ближайшим холмом легко парила пара ястребов. Гарсия, продвигаясь вперед, наблюдал за бесконечным кружением птиц.
«Удивительно, — уже не в первый раз думал он, — как долго они могут парить, не взмахивая крыльями».
Из-за холма появился еще один ястреб. А потом, поднявшись на небольшое возвышение, Гарсия увидел и остальных. Наверное, дюжина птиц кружила и зависала над чем-то, привлекшим их внимание, прямо за гребнем холма. Гарсия задумался, что способно собрать стольких любителей падали. Может, бизонья туша?
И внезапно его поразила мрачная догадка. Она еще не успела толком оформиться в голове, а Верный Глаз, шедший впереди, уже бегом возвращался к соплеменникам. По его виду было ясно, что следопыт спешит рассказать что-то важное.
Народ уже знал, какую скорбную весть несет Верный Глаз. Он подбежал к колонне, остановился, принял скорбный вид и махнул в ту сторону, куда они направлялись.
Четыре распухших тела лежали прямо на их пути. Они были намеренно сложены в ряд. Мухи жужжали, роясь над ранами и невидящими глазами. Одежды и оружия не было.
У двоих молодых людей было множество ран, указывающих на то, что они пали в бою. Руки у двух других были связаны. Их пытали. На телах остались следы ожогов, как от горящих головней. Все четыре черепа проломлены боевыми каменными дубинами. Не было сомнений, что мстительные Крушители Черепов хотели оставить свой знак.
Мать Двух Ястребов завела жутковатую траурную песнь, остальные ее подхватили. Немного утешало лишь то, что Два Ястреба был в числе павших в бою. На деревьях у ручья приготовили погребальный помост и поспешно провели обряд. Нельзя было оставлять тела на такой жаре.
Небольшой живописный ручей, призывно журчащий по белым камешкам и образующий глубокие прозрачные заводи, получил новое имя. Раньше он назывался Платановым ручьем, а с этого дня стал известен Народу как ручей Крушителей Черепов.
Скорбя по погибшим, люди печалились еще и о лошадях. Потеря четырех лучших лошадей клана была ощутима. Несмотря на то что у ручья произошла ужасная трагедия, Гарсия чувствовал злобу и раздражение. Бездумные действия молодых людей повредили не только им самим, остальные тоже оказались в опасности. Клан лишился четырех воинов и четырех лошадей. Это могло повлечь серьезные последствия. Отсутствие четырех бойцов в общей битве запросто могло предрешить ее исход.
Одно теперь было ясно. Генеральное сражение должно состояться. Крушители Черепов бросили вызов. Нарочито выставленные тела молодых людей означали объявление войны.
Кривые Ребра созвал совет на вечернем привале. Несколько горячих голов требовали незамедлительной мести, но остальные старались сохранять спокойствие.
— Крушители Черепов, — заметил Койот, — будут ожидать преследования. Они легко могут устроить засаду в выгодном для них месте. К чему действовать им на руку?
