была разыграна лишь для того, чтобы выиграть немного времени, осмотреться на шхуне и прикинуть силы врага. Ни о каком договоре капитан Шарп и не помышлял. А после все, что им оставалось, это подплыть ночью под борт шхуны, закинуть абордажные крюки и взобраться наверх по веревкам. Опыта англичанам было не занимать, они все проделали ловко и умело, умудрившись причалить к борту незамеченными.
И пошла потеха.
Абордажная сабля — оружие не очень длинное, всего 60–80 сантиметров, но рубиться ими в тесных коридорах или в толчее на палубе было гораздо удобнее, чем метровой рапирой.
Это Максим осознал практически сразу, едва схватился с новым противником. Тот был высокого роста, плечист, с W-образным шрамом на лбу — более похожим на старое клеймо, и крайне силен.
Сабель у пирата было сразу две, в каждой руке по клинку, и они летали в воздухе перед лицом Максима, выписывая замысловатые фигуры. Каким-то чудом ему еще удавалось отбиваться, хотя чувствовалось, что преимущество на стороне англичанина.
— London is the capital of Great Britain!* — ошарашил Максим своими знаниями пирата, и добавил по-русски: — Сука!
*(анг.) Лондон — столица Великобритании.
— Я сниму с тебя скальп, испанская собака, и положу вместо коврика! — крикнул в ответ здоровяк, проводя стремительную ложную атаку, и сразу же попытавшись подловить Максима на котрвыпаде.
— Ну почему же испанская? — ухмыльнулся Макс самой зловещей ухмылкой Хьюго, вовремя отступая в сторону. — Германская!
— Тем хуже, свинья!
Дело было плохо. Максим никак не мог пробить оборону пирата, несмотря на длину собственной рапиры. И неизвестно чем бы все кончилось, но откуда-то сбоку выбежал окровавленный Бенито с выпученными от возбуждения глазами и ружьем в руках, навскидку, как из карабина, прострелил пирату голову, и тут же вновь скрылся с глаз.
— Хороший мальчишка, — прохрипел Максим, стараясь перевести дыхание, — за мной должок!
Вот сейчас Макс пожалел, что на тренировках не уделял должного внимания сабельному бою, но что уж теперь-то — будет жив, наверстает!
Однако и рапира против обычных противников была эффективна — в этом он убедился буквально через полминуты, когда на него напали еще двое, и опять, как назло, рядом не оказалось никого из своих. Вроде палуба шхуны была не слишком-то большой — где тут можно потеряться, но испанцы сражались где угодно, но не рядом с Максом. Возможно, бой уже давно перешел в коридоры и кубрик — он этого не видел. Здесь же, на верхней палубе, выбравшись на полуют, в полутьме ночи он оказался один против двух зверских пиратских рож, которые явно не впечатлились своим противником, решив, что прикончат его сходу.
Но Максима охватил лютый азарт. Где-то в глубине памяти он держал мысль о том, что смерть — это, возможно, еще не конец, но дрался, как в последний раз. Ведь кто знает, случится ли очередное перерождение, а подыхать вот так ни за зря он не хотел.
Фехтовать против двух обученных и сильных людей сложно. Даже если ты превосходишь каждого из них в отдельности, в паре они убьют тебя с большой долей вероятности. Макс все это понимал, и на рожон не лез, но и пираты осознавали свое временное превосходство и постарались им воспользоваться.
Один косой рубящий удар Максим ловко отвел в сторону, но тут же его бок окрасился кровью — повезло, что зацепило лишь самым кончиком сабли. Придись удар чуть глубже, клинок пробил бы печень.
Пытаясь отступить чуть назад, Макс умудрился уколоть в плечо одного из нападавших, да так удачно, что тот выронил саблю.
«Сейчас или никогда!» — понял Максим и с удвоенной силой атаковал второго пирата.
Тот не то, чтобы растерялся, но тоже чуть попятился и это его сгубило. Нога англичанина зацепилась за что-то невидимое Максу, и пират спиной назад покатился по ступеням, ведущим с полуюта на верхнюю палубу.
Максим, не теряя времени, быстрым движением добил первого врага, только что подхватившего саблю с палубы левой рукой. Классическая стойка, выпад — все, как на ежедневных тренировках. Клинок легко прошел сквозь грудь англичанина и вышел из спины на добрые тридцать сантиметров. Так же резко Макс выдернул рапиру, и его лицо обдало брызнувшей из раны кровью. Готов, тварь! Никакого сожаления по поводу совершенного смертоубийства Макс не испытывал, как и в свой первый бой, тогда на «Санта Розе», когда его телом больше управлял Хьюго, чем он сам. Сейчас же ситуация была иной: дрался именно Максим и убил противника тоже он — простой юрист, всю жизнь занимавшийся бумагами.
Впрочем, размышлять о жизненных перипетиях было некогда. Бой на шхуне переходил в решающую стадию, когда все могло кончиться в любую минуту. Вот только в чью пользу?
Макс живо огляделся по сторонам.
Слева на резных перилах борта болтался, как флюгер на ветру, труп одного из испанцев, причем голова свешивалась на сторону моря, а ноги оказались со стороны палубы. Качнись шхуна чуть сильнее, и тело упадет либо на ту, либо на эту сторону. Бедняге не повезло. Но главное, в его ногах висело ружье, цепляясь за сапог ремнем.
Максим решил, что проверить ружье не повредит, и, собственно, проверил. Точнее, снял ремень с ноги испанца и взял ружье в руки. Этого оказалось достаточно, чтобы хрупкое равновесие нарушилось. Тело перевалилось за борт и исчезло в темных водах бухты.
— Дьявол! — Макс недовольно глянул вниз, на дело рук своих. Такого исхода он не ожидал, но что уж теперь…
По счастью, ему повезло, ружье оказалось заряженным и готовым к выстрелу. Что же, лучше, чем рапира. Хотя бы одного файф-о-клока он успеет прикончить!
Максим подбежал к внутренним перилам и глянул вниз. Тот тип, что упал со ступеней, как раз очухался и теперь уверенно поднимался обратно на полуют, очень удивившись, увидев направленное в его сторону ружье.
Бабах! — выстрел прозвучал негромко, но пирата с силой откинуло назад на пару шагов, там он и умер все с тем же слегка удивленным выражением на некрасивом лице.
Максим вновь остался с одной лишь рапирой, но переживать по этому поводу было совершенно некогда. Прямо перед его взором на верхней палубе разыгрывалось генеральное сражение. Наверное, все оставшиеся в живых люди с обеих сторон собрались сейчас здесь, чтобы окончательно понять, кому сегодня повезет, а кто отправится на корм рыбам.
Бартоломью Шарп был жив и относительно здоров. Максим сразу увидел его во главе англичан. Надо сказать, что людей у Шарпа осталось немного — где-то двадцать пять бойцов, но испанцев оказалось еще меньше
