— Я верю в справедливость Бога!
— Но именно наш Бог желает вашей смерти!
— А мой отомстит за нее.
— Мы презираем его месть!
— Что значит ваше презрение! Когда приходит день и час, он сможет найти всякого, унижавшего его.
— Увидим.
Обратившись к индусам, принцесса добавила:
— Наши тайны должны быть непроницаемы. Горе тому, кто захочет проникнуть в них! Он погибнет, как погибнет сейчас этот человек! Дети Бовани, исполняйте спой долг.
Из толпы вышли два индуса и приблизились к англичанину: один держал в руке лассо, другой — кинжал.
— А! Проклятые, — воскликнул Джон Малькольм с яростью человека, который понимает, что сейчас его убьют, — хотя я и без оружия, но буду защищаться как смогу, буду царапать вас ногтями, грызть зубами, как борется тигр, окруженный шакалами.
Говоря это, Джон Малькольм, собрав все свои силы, бросился на двух индусов, хорошо зная, что умрет, но желая подороже отдать жизнь. Геройская, но бесполезная борьба!
Первый индус накинул ему на тело лассо и лишил возможности действовать руками.
— Подлые! — прорычал Джон Малькольм. — О, подлые, подлые!
Джелла смотрела на эту ужасную сцену совершенно спокойно.
— Время проходит! — сказала она повелительным голосом, — кончайте его!
Второй индус подошел к Джону Малькольму. Стиснутый лассо, тот не только не мог защищаться, но и двигаться. Выкрикнув какое–то слово, бородач вонзил ему в грудь по самую рукоять кинжал.
— О! Мой сын, мое дитя! — пробормотал старик, испуская последний вздох.
Все кончилось.
Острие кинжала достигло сердца. Струя крови хлынула изо рта несчастного отца, и он упал в высокую траву.
Толпа заволновалась. Но это волнение не говорило об угрызении совести, а скорее о радости победы. Что значило какое–то одно отдельное преступление для толпы жестоких убийц?
Просто мертвый Джон Малькольм еще раз напоминал индусам, что у них стало на одного врага меньше.
Джелла повернулась к Согору.
— Теперь давай бумаги.
— Вот они, госпожа! — ответил индус, подавая Джелле несколько связок бумаг, похищенных из кабинета судьи.
— Эти записки, делавшие его сильным и при помощи которых он хотел погубить нас, мы сожжем возле его трупа! — воскликнула принцесса.
Она быстро стала перелистывать поданные ей бумаги и, пробегая их глазами, вполголоса произносила отрывистые фразы.
— Он нашел след! У этого человека были действительно рысьи глаза! Взгляд его проник через самый глубокий мрак. Вот послушайте.
И она прочла вслух:
«Громадная ассоциация поклялась уничтожить Индийскую компанию! Руки ее агентов сжимают кинжалы и поражают нас всюду, но голову, которая все это обдумывает, нужно искать в самом сердце Бенареса…»
Джелла прервала на минуту чтение, чтобы обвести грозным взором окружающую ее толпу.
— Среди нас есть изменники! — воскликнула она. — Горе им, говорю вам от имени богини мести. Тот, кто продаст наши тайны, погибнет мученической смертью!
Эти угрожающие слова были выслушаны молча. Никто в толпе не шелохнулся, ибо ужас сковал всех присутствующих на этом страшном суде.
Взяв бумаги и поднеся их к умирающему пламени треножника, Джелла продолжила:
— Пусть священный огонь Шивы уничтожит оружие, приготовленное против нас.
По мере того, как разрозненные листки вспыхивали на огне, принцесса бросала их на землю, где они медленно догорали. Сожжение продолжалось долго, потому что бумаг было много. Наконец, вспыхнул и последний листок.
Тогда Джелла протянула руку к толпе.
— Дети богини мести, — сказала она, — клянетесь ли вы над этим трупом, что уничтожите Индийскую компанию?
Толпа ответила:
— Клянемся!
— Хорошо, принимаю вашу клятву и буду помнить ее! Час близок, скоро древняя земля тамерлидов очистится в кровавой бане. Теперь же, братья, ступайте и помните о главном.
В ту же минуту над кладбищем поднялся шум! Толпа заволновалась, направляясь к ущелью, и снова запела ужасные молитвы о смерти и мщении. Постепенно звуки псалмов удалились и наступила тишина.
На кладбище слонов высокая трапа скрыла труп Джона Малькольма.
Несколько минут спустя к месту, где произошла описанная драма, подъехала маленькая кавалькада из пяти всадников. Она состояла из Джорджа Малькольма, Стопа, Казиля и двух индусов.
Молодой англичанин хотел провести в жизнь свою фантазию, родившуюся в его голове после охоты, когда он взобрался на гору и увидел кладбище слонов.
Об этой фантазии наши читатели, конечно, помнят: Джордж Малькольм хотел еще раз взглянуть на гигантские скелеты слонов, освещенные лунным спетом, надеясь услышать страшные псалмы факиров и тайно присутствовать на одной из их церемоний.
Он хотел только, чтобы эта тайная ночная экспедиция, сопряженная с опасностью, оставалась неизвестной отцу и брату до ее счастливого окончания. Поэтому он попросил Казиля достать лошадей и сопровождать его, строго приказав сохранить это путешествие в тайне.
Казиль исполнил обещание, сообщив о секрете только Стопу, который по своей вечной привычке, проклиная Индию, хотел последовать за своим господином.
В девять часов вечера Джордж под предлогом усталости, принесенной вчерашним днем, простился с отцом, братом, мисс Марией, мисс Эвой и удалился в свою комнату. Там он быстро переоделся, заткнул за пояс охотничий нож и револьвер и тихо спустился с веранды, направившись к тому месту, где его ожидали с лошадьми Казиль и Стоп.
Казиль распорядился взять с собой еще двух индусов, на которых, как он думал, можно было вполне положиться. Джордж очень удивился этому, но молодой индус ответил:
— Ночью весьма небезопасно, господин. Я хотел все предусмотреть, в том числе и нежелательные встречи. Доверьтесь мне, я отвечаю за вас.
Ответ был решительным, Джордж улыбнулся, пожал руку подростку, и маленький отряд отправился в путь.
Наши путешественники не успели еще отъехать на милю от последних домов Бенареса, как другая группа, ехавшая на лошадях и состоявшая из четырех человек, остановилась у изгороди сада, примыкавшего к веранде.
Одним из этих людей был Согор. Он спрыгнул на землю с двумя другими товарищами. Все трое перелезли через забор и, подобно змеям, поползли к жилищу.
Согор, как помнят наши читатели, уже знал расположение комнат, знал он, в какой из них находится кабинет Джона Малькольма. Поэтому он сразу направился к освещенным окнам нижнего этажа.
Прочные шторы были опущены, но окна отворены, чтобы свежий воздух мог проникать в комнату.
