Внезапно лейтенант остановился, глянул на карту, лицо просияло.
– Нам туда, – произнес он. – Там позиции наших.
– Ну наконец-то, – произнес запыхавшийся Семен, лямки от оружия больно впиваются в кожу, горло сдавливает жажда.
Танкисты заторопились вперед. Перед ними еле различимой лентой изгибается тропа. Она круто берет вправо, затем поворачивает влево и сбегает в какой-то овражек, после – теряется в кустах.
Семен немного повеселел, даже рассказал короткий анекдотец про неизменного умору Рабиновича. Вскоре танкисты наткнулись на разбитую телегу, вещей никаких. Семен припал к телеге, пытливый взгляд тут же смог рассмотреть пулевые отверстия, вокруг россыпью валяются гильзы.
– Здесь был бой, – коротко отметил Горобец.
– И, по-видимому, было здесь человека три-четыре, не больше, – подключился к осмотру Баир – Ромка Демин отдыхает в траве рядышком. – Отстреливались долго. Много гильз. Но следов крови нет, значит…
– Значит, мы можем быть здесь не одни! – вставил Игорь, он достал свой пистолет, передернул затвор. – Всем быть предельно внимательными.
Ребята тут же отреагировали, пригнулись как можно ниже, зашелестели оружием, стали внимательно шарить взглядом по окрестностям.
Вперед пустили Баира – все-таки парень еще до училища был охотником. Как говорит – одним из лучших среди бурятской молодежи. Он двинулся вперед, сапоги с носка на пятку неслышно ступают по траве. Через каждые метров десять он останавливался, глаза буквально вгрызались в округу. Все замирали. Потом он говорил шепотом «вперед» и двигался дальше.
Через десяток метров вновь остановились, замерли. Спина Баира напряглась. На этот раз ему послышался какой-то странный шорох. Он начал вслушиваться, но – ничего.
– Показалось, – шепнул он и двинулся дальше.
Вдруг из близлежащих кустов на него что-то выпрыгнуло, тут же повалило на землю, заломило руки. Баир даже не успел вскрикнуть.
Игорь мгновенно присел, попытался выстрелить навскидку, но в последний момент рука ощутила пустоту – кто-то проворно выбил его ТТ. Секунду спустя и он впился лицом в землю, в спину уперлось что-то железное и холодное. Вскоре коротко вскрикнул и Семен.
– Всем не двигаться! – раздалось у самого уха лейтенанта. Он попытался повернуться, но тут же ощутил боль в шее и плечах – кто-то сильнее вдавливает его голову в землю.
– Я же сказал – не двигаться, – вновь кто-то прошипел в ухо Игорю.
Через мгновение кусты прямо напротив лейтенанта раздвинулись и к ним шагнула фигура в куртке защитного цвета. По телу, рукам и ногам пробегают замысловатые узоры-«амебы» – такой наряд в лесу и с трех метров можно запросто не заметить.
Диверсанты, тяжело подумал Протасов, вот только чьи – свои или немецкие?
Он стал шарить взглядом по фигуре в камуфляже. Держится свободно, статно, значит, командир, лейтенант как минимум. Взгляд кольнула гимнастерка, выступающая из-под куртки, на зеленой петлице – одна шпала. «Точно! Капитан. Но не ряженый ли?» – подумал Игорь. На голову нахлобучена пилотка, по краям смешными рожками торчат зеленые ветки. На шее висит ППШ, жилистая кисть сжимает цевье.
– Кто такие? – рявкнул командир.
Все молчат. Командир сплюнул.
– Я спрашиваю – кто такие?!
Командир кивнул, Игорь прямо возле уха услышал щелчок затвора. Он спешно набрал в рот побольше воздуха и выпалил:
– Я лейтенант бронетанковых войск Рабоче-крестьянской армии! – Игорь немного помедлил и добавил: – А вот вы кто такие? Диверсанты?
И тут же Протасов захлебнулся кашлем – командир с силой пнул сапогом в грудь, на месте тычка рыжеет глина.
– Здесь вопросы задаю я! – властно произнес командир с петлицами капитана. – Лейтенант-танкист, говоришь? Ну-ну… А как сюда попали, если бои идут за много километров отсюда, а?
Он нагнулся вплотную к Протасову, можно было разглядеть его перекошенное от злобы лицо, у виска полыхает пунцовый шрам.
– Может, ты и есть немецкий диверсант, а?
Игорь ничего не ответил. Капитан недобро ухмыльнулся и выпрямился.
– Смотри, Прокопенко, и запоминай. Вот они, фашистские диверсанты! Фронт уже далеко отсюда, а они шастают по лесам, жгут деревни. И людей в них, как в том хуторке… Вот так и пытаются сеять панику на оккупированной территории!
– Чего?! – не выдержал Семен.
Его перебил Игорь, спешно принялся объяснять:
– Товарищ капитан, вы сошли с ума! Мы советские люди, я командир! Это моя команда. Мы…
Протасов не договорил, вновь содрогнулся кашлем – капитан опять приложился тяжелым ботинком в грудь.
– Заткнись, прихвостень фашистский!
Он обернулся, крикнул кому-то из своих:
– Обыскать их! И не забудьте подошвы глянуть у этих молодцев. Хотя и так понятно – немчура это, а этот узкоглазый, – капитан кивнул на Баира, тот ответил ему ненавистным взглядом. Были бы свободны руки – точно удавил бы наглеца, – поди, перебежчик. Этого в расход в первую очередь.
Руки тут же принялись ощупывать задыхающегося от кашля лейтенанта, добрались до нагрудного кармана и тут же выудили стопку документов. Баир попытался сопротивляться, но тут же был придавлен массивным прикладом ППШ за шею к земле, бурят сразу обмяк. Демина бесцеремонно перевернули, обшарили, он замычал, вновь попросил «воды».
– Он что, раненый?
Игорь угукнул.
– Товарищ капитан! – кто-то обратился к своему командиру с отчетливым южнорусским говором.
– Чего тебе?
– А сапожки-то нашенские, советские. И дата недавняя. Может, не врут они?
– Я сам решу – врут или нет! – грубо отрезал капитан.
Он закурил папиросу, стал пристально изучать документы, хмыкает. Наконец поднял глаза на Игоря:
– Значит, лейтенант Красной Армии, говоришь? Танкист?
Игорь кивнул.
– А это твой экипаж?
Протасов вновь кивнул. Капитан шагнул к нему, нагнулся и с ухмылкой обратился:
– А где ж ты свой танк потерял, сокол ясный?
– Подбит…
– А-а-а. Подбит, – вдруг передразнил Игоря капитан. Он поднялся и скомандовал: – Взять этих хлопчиков с собой! Разберемся, кто есть кто. А то что-то вы мутноватые больно, ребята. Танковые бои уже пару дней как стихли и то – в десяти километрах отсюда, не меньше… Так что не сходится, лейтенант, не сходится… – Капитан затушил папироску, спрятал чинарик в пилотку и приказал: – Вяжи их, старшина, с нами пойдут.
– Есть!
Отряд диверсантов с пленными танкистами пробирается через бурелом. Позади остались поля и луга, начинается лес. Командир диверсионного отряда упорно идет вперед, сразу видно – он знает здесь каждый куст. Чего не скажешь о наших танкистах. Особенно много проблем стал доставлять раненый Демин. Приходится все чаще делать привалы. Может, ну его, бросить к чертям собачьим, прикидывал время от времени капитан диверсантов, возни больно много, да и тормозит он нас. Однако не решался – а вдруг они и вправду бравые ребята-танкисты, чудом вырвавшиеся из окружения.
