планах. Игнорировать их было трудно, и, несмотря на это, я постепенно втягивался в дискуссию. На самом деле это была такая сложная дискуссия, что я постепенно потерял всякое представление о течении времени.
Затем в комнату тихо вошли две рабыни и начали зажигать масляные лампы от горящих свечей. Я был удивлен этим, пока не выглянул из окна на великолепный вид Тайгетских гор и не увидел заходящее солнце, скользящее за зубчатые гребни.
‘Во имя могущественного Зевса! - О боже! - воскликнул я с удивлением, вскакивая на ноги. ‘Который сейчас час?’
Хуэй встал и подошел к водяным часам, стоявшим на столе в дальнем углу. - Он постучал по стойке указательным пальцем. - Этот замок, должно быть, неправильно отрегулирован. Она капает слишком быстро. Он показывает восемь часов после полудня. Несомненно, что это неправильно?’
- Посмотри в окно на солнце. Это никогда не бывает неправильно’ - ответил я, но затем повернулся к Рамзесу. ‘Когда вы договорились, что Серрена и ее спутники вернутся?’
Рамзес вскочил на ноги с виноватым выражением лица. ‘Я уверен, что они уже вернулись в цитадель. Они должны были вернуться несколько часов назад. Но Серрена не хотела бы нас беспокоить. Гуротас оставил строгие инструкции ...
Я не стал дожидаться продолжения его легкомысленных предположений, но уже был на полпути к дверям комнаты, когда Гуротас крикнул мне вслед: Как ты думаешь, куда ты идешь?’
- К главным воротам. Часовые узнают, вернулась Серрена или нет, - крикнул я через плечо. Я с трудом узнал свой собственный голос, пронзительный от паники, звенящий в ушах. Не знаю, отчего я так разволновался, но вдруг все мои прежние мрачные предчувствия нависли надо мной на крыльях стервятника, и в ноздри ударила вонь катастрофы. Я бежал, как олень, преследуемый гончими, и слышал топот сапог на лестнице, когда остальные гнались за мной. Я ворвался во двор и крикнул стражникам с расстояния ста шагов: "Принцесса Серрена уже вернулась в цитадель?- Мне пришлось повториться, прежде чем один из них понял меня.
‘Еще нет, мой господин Таита, - крикнул он мне в ответ. ‘Мы так долго ждали ...
Я не мог больше слушать его болтовню. Я проскочил мимо него и побежал к конюшне. Я вспомнил, что оставил свой меч висеть в зале Совета, но я не мог вернуться, чтобы забрать его, не сейчас. Я совершенно точно знал, что с Серреной случилось что-то ужасное. Она отчаянно нуждалась во мне.
Я сунул удила в зубы моей любимой лошади, прекрасной гнедой кобылы, которую подарила мне Техути. Затем, не тратя времени на то, чтобы оседлать ее, я вскочил на ее голую спину и вонзил пятки ей в ребра.
- Привет, Саммер!- Я позвал ее, и мы вылетели со двора конюшни на дорогу, которая пересекала перевал в горах и вела вниз, к северному побережью. Один раз я оглянулся и увидел, что остальные во главе с Рамзесом, Гуротасом и Гуи далеко позади меня, но едут изо всех сил в тщетной попытке догнать меня.
Когда я добрался до узкой тропинки, ведущей к пляжу и голубому бассейну, дневной свет уже начал меркнуть. Я все еще подталкивал Саммер, когда она вдруг так дико шарахнулась с дороги, что менее опытный всадник был бы сброшен с ее спины. Но я зажал ее между колен и заставил резко остановиться. Я оглянулся на предмет, лежащий на тропинке и потревоживший мою кобылу. Затем с внезапной тревогой я понял, что это был человеческий труп. Я соскользнул со спины Саммер и повел ее, покачивая головой, туда, где лицом вниз лежало тело. Оно было пропитано каплями крови. Я опустился на одно колено и осторожно перевернул его на спину. Я сразу узнал его.
Это был Пальмис - сын Хуэя и Бекаты. Он был совершенно голый. Его убийцы забавлялись с ним, прежде чем перерезать ему горло. Они вспороли ему брюхо и вытащили внутренности. Они отрубили ему мужественные части тела и проткнули глаза, оставив пустые глазницы. Он уже не был красивым молодым человеком, и я почувствовала горький укол сострадания к его родителям.
Когда я снова встал и огляделся, то понял, почему они мучили его, когда усмирили. Пальмис слишком дорого заплатил за свою жизнь. В кустах неподалеку валялись тела четырех нападавших - тех, кого он взял с собой в путешествие к Анубису в подземный мир.
Я проклинал их в самых злобных выражениях, но слова не могут помочь мертвым. Все мое внимание переключилось на тех, кто еще был жив – если они вообще существовали. Сколько было нападавших? Я удивился, потому что тропинка была вытоптана множеством ног. Я прикинул, что их было не меньше тридцати, включая тех четверых, которых Пальмис забрал с собой.
Но на переднем плане моего сознания, затмевая все остальное, стоял образ Серрены. Как они с ней справились? Когда они снимали с нее одежду, мог ли кто-нибудь из них устоять перед ее обнаженной красотой? Я почти слышал их похотливые крики, когда они прижимали ее к земле и ждали своей очереди сесть на нее. Я почувствовал, как по моему лицу текут слезы - слезы гнева, ужаса и сострадания. Я вскарабкался Саммер на спину и в диком отчаянии послал ее вниз по тропинке к голубому бассейну.
На тропинке валялись еще семь трупов. Все они были мужчинами, и большинство из них были ужасно изуродованы. Это были те, кого Рамзес послал охранять Серрену. Я больше не терял времени, останавливаясь, чтобы рассмотреть их. Я невольно ощутил проблеск надежды, так как не обнаружил никаких следов Серрены или двух ее служанок. Возможно, незваные гости спасали женщин. Возможно, они знали цену выкупа за Серрену, если ее не разорили и не изнасиловали.
Я вышел из леса над пляжем и снова остановился. Дневной свет быстро угасал. Однако я видел следы, оставленные незваными гостями на золотистом песке пляжа, спускавшемся к самой кромке воды. Но перед моими глазами горизонт растворился во тьме и мраке. Я не мог разглядеть никаких следов странного корабля в темнеющем море. Первым моим побуждением было спуститься к кромке воды, но я с трудом сдержался, поняв, что таким образом могу уничтожить ценные следы, оставленные мародерами на мягком песке.
Я спешился и быстро привязал Саммер за поводья к крепкой ветке на краю леса. Затем я пошел по следам на
