и дары, но по-прежнему не хочет иметь с нами обоими ничего общего».
— Хотя бы имя узнала? — поморщился я.
— «Да, но более ничего, он хорошо помнит его, но не её, — ответила Бастет».
— Хоть что-то, — вздохнул я, — лучше, чем ничего.
— «У тебя как дела? — поинтересовалась она у меня, — придумал уже причину для нападения на Вавилонию?».
— Жду возвращения Десницы, — развёл я руками, — он поехал туда как раз с этой целью узнать о внутренних конфликтах и разногласиях.
— «Вернётся, я хочу присутствовать на вашем разговоре, — предупредила меня Бастет».
— Хорошо, ты больше никуда не поедешь? — поинтересовался я, поскольку за последнее время она съездила в шесть разных мест и не всегда говорила мне причину этих поездок. Но как говорила она, все связаны с порученным нам делом.
— «Пока не знаю, — задумчиво ответила она, — информации с нашей стороны о Таблицах судеб ещё меньше, чем у демонов».
— Меньше? — я поднял бровь, — у вас вообще ничего нет, мы всё почерпнули из той базы данных, что мне передал Пазузу.
Тут я прервал разговор, поскольку краем глаза увидел, как в кабинет вошёл Рехмир и скромно замер, боясь влезь в наш разговор с кошкой.
— Да Рехмир? — поинтересовался я у него причиной появления.
— Иудеи, мой царь, — лаконично сообщил он.
— Иду, — кивнул я и повернулся к Бастет.
— Отдыхай, если что-то понадобится, я повесил на рукоятке кресла колокольчик, стукнешь по нему один раз, позовут Хейру, два Хопи, ну а три, меня.
Бастет вместо ответа, спрыгнула со стола, забралась на кресло и один раз ударила по указанному предмету. Один из солдат охраны тут же бросился в коридор и вскоре он вернулся вместе с распорядительницей моей женской половины дворца.
— Вас помыть после дороги? — догадливо обратилась к Бастет Хейра, видя умывающуюся кошку.
Бастет кивнула головой, чем перепугала девушку, поскольку раньше не подавала виду, что как-то реагирует на других людей, кроме меня.
— Так, хватит мне портить Хейру, — проворчал я, когда кошка полезла на руки к весьма хрупкой девушке, — она, между прочим в положении.
Хейра покраснела. С этой радостной новостью она недавно прилетела ко мне на крыльях любви, залила слезами благодарности всю мою подушку, но ещё и всего зацеловала.
— «Ей будет полезно, — Бастет крайне не хотела, чтобы к ней кто-то дотрагивался кто-то кроме меня и понравившейся её отчего-то девушке».
— Хопи, — я ткнул пальцем в примипила, — он тебя уже носил!
— «Ладно».
Вручив боязливо принявшему животное моему главе охраны, я обратился к Хейре.
— Я приказываю тебе беречь себя, это понятно? Иначе сниму тебя с должности и прикажу привязать к кровати, пока не родишь.
Она перепугалась, поскольку угроза была крайне реальной.
— Мой царь, — поклонилась она мне, — я обещаю, даю слово своему мужу и повелителю.
Когда они вышли я тихо сказал Миннахте.
— А ты присмотри, чтобы мой приказ выполнялся. Если будет поднимать что тяжёлое, просто подойти ближе и молча на неё смотри. Ничего не отвечай.
Миннахте улыбнулся.
— Слушаюсь мой царь, — поклонился он.
— Ладно идём Рехмир, — наконец повернулся я к верховному визирю, и мы отправились в большой зал приёмов.
— Привезли уж как-то слишком много даров мой царь, — стал он рассказывать мне по пути, — возможно в этот раз и правда собрали больше колен, чем все предыдущие разы.
— Думаешь стандартным ответом уже не отделаемся? — нахмурился я.
— Это может быть воспринято мой царь, что мы не хотим отдавать им священные реликвии вовсе, — смутился Рехмир.
— Хм, — я задумчиво погладил накладную бороду, — в твоих словах много правды.
Он смутился.
— Похвала от Его величества, всегда приятна.
— Ладно придумаем по ходу, — решил я, что надо и правда, в этот раз дать другой ответ и у меня в голове начали намечаться намётки нужных слов.
Вход в зал оформили по всем правилам. Сначала гимны и музыка, потом торжественная процессия сановников и жрецов, ну и последними вошли мы с Рехмиром. Я занял трон и привычно вместо правильной позы Осириса, как делала это Хатшепсут, сел так, как мне удобно, то есть подперев рукой щёку, а меч поставил рядом, чтобы не мешал сидеть.
Шесть иудеев всё это время стояли на коленях, опустив лица в пол и не шевелясь. Когда музыка и хвалебные гимны в мою честь закончились, в зале настала тишина, а Рехмир обратился к посланникам.
— Великий царь Верхнего, Нижнего, Южного и Северного Египта Менхеперра, приветствует вас в Фивах и интересуется, что привело вас в его дворец. Можете говорить.
— О, Великий царь, — тут же поднял голову старейший из прибывших, — мы рады приветствовать величайшего и мудрейшего царя мира. Мы прибыли, чтобы почтить Его величество и принести ему дары.
Я милостиво ему кивнул и он повернувшись, отдал краткий приказ и сотни слуг стали заносить десятки сундуков. Рехмир не соврал, когда их стали открывать, я увидел кучу всего драгоценного, но не сильно мне интересного, поскольку я давно перестал интересоваться золотом и серебром.
— Слушаю вас, — сказал я, когда принял все дары, что они привезли мне.
— Великий царь, как тобой было сказано, мы собрали все иудейские колена, что готовы получить назад Священные реликвии, — намекнул он на моё слово, что я сам так велел.
— Истину говоришь, — согласился я, — я так сказал. Но я также говорил, обо всех сынах Израиля, а не только о нескольких его родах.
— Но Великий царь, это практически невозможно, — смутился он, — всегда есть те, кто против договорённостей с египтянами.
