Женщина, переводившая с языка Арапахов на диалект Лакотов, посмотрела на сидевших перед ней белых людей.
– Любопытная история, – улыбнулся Джек. – Никогда раньше не слышал её. Я, признаюсь, и обряда этого никогда не видел. Впрочем, общался я с Арапахами не так тесно.
– Почему она не могла сама рассказать легенду? – удивился Рэндал, меняя позу из-за затекших ног. – Она же наверняка знает всё это. Она могла сразу говорить, не переводя.
– Это его дело. Он – хранитель древностей. Все истории официально приносит слушателям он. Есть традиции повествования. Ты слышишь пение его голоса, его паузы, которые он держит столько, сколько считает нужным. Клянусь последней парой мокасин, я иногда, слушая их сказки, думаю, что чего-то не понимаю, потому что вдруг история заканчивается на каком-то странном месте, а сказитель молчит себе и молчит. А потом вдруг начинает говорить опять…
Позади, негромко перебрасываясь словами, прошагали пять девушек. На их головах, словно капюшоны, лежали особым образом сшитые шкуры бизонов, закрывающие также плечи и верх спины. Небольшие рога были закреплены на самом верху. В руках у них Рэндал заметил большие куски дерева, которыми они постукивали друг о друга.
– Этим они будут делать стук копыт по время танца, – пояснила переводчица.
– Пора идти, – Джек стянул с головы меховую шапку и заткнул ее за ремень, – сейчас у них всё начнется…
В огромной палатке напротив входа сидел дряхлый старик и принимал разнообразные подношения. Его худые руки казались коричневыми палками с узловатыми корнями. Возможно, это был последний раз, когда он проводил праздник Бизоньих Женщин. Он что-то произнес нараспев и достал из большой сумки сверток мягкой кожи и пушистый головной убор и положил их поверх кучи подарков. Послышалось негромкое пение под звук погремушек. Перед стариком медленно опустилась на колени девушка. Сзади к ней приблизилась пожилая женщина, протянула руку за кожаным рулоном и развернула его. Это оказался передник, расшитый черными и желтыми иглами дикобраза. Между вышивкой кожа была красной. С верхней каёмки свисали многочисленные бизоньи хвосты. Старик медленно поднял головной убор, сделав сначала руками четыре непонятных движения в воздухе, и торжественно возложил его на голову девушки в цветном переднике. Убор представлял собой шестнадцать вертикально стоящих длинных палочек, у основания которых были закреплены крупные перья совы, делая головной убор невероятно пышным, а спереди торчали два длинных чёрных орлиных пера. Сами палочки напоминали древки стрел и крепились к красно-чёрной кожаной ленте, которая была сделана из оленьей кожи и свёрнута трубочкой, символизируя тело гремучей змеи.
Пожилая женщина вложила в рот девушке костяной свисток, а в правую руку сунула ей пучок камыша. Как только главная танцовщица стала дуть в свисток, издавая звуки, похожие на клёкот орла, женщина помогла ей подняться на ноги. Девушка начала танцевать и петь. К ней присоединились другие, выстроившись в ряд. Обойдя палатку, они вышли наружу и прошли вокруг деревни четыре раза. Вокруг них собиралось все больше и больше людей. Затем они возвратились к Бизоньей Палатке и возле неё стали убыстрять движения. Одна песня сменялась другой. Когда завершилась четвёртая мелодия, танцовщицы побежали вокруг палатки во всю прыть, подражая поведению бизонов. Иногда они падали на землю и перекатывались, словно коровы в пыли, задирая ноги и мотая головами. Временами вдруг принимались испуганно метаться, как бы спасаясь от стрел. Внезапно откуда-то выскочил громко поющий мужчина с луком в руке и стал кружить возле одной из девушек, потрясая луком и стрелами. Он ловко изобразил удачный выстрел, и она упала. Тогда он стремительно набросился на неё с ножом и как бы вскрыл корове брюхо, достав из-под пояса на платье девушки большой кусок спрятанного жира.
Рэндал, затаив дыхание следивший за волнующим действием, вдруг от души рассмеялся. Представление осталось представлением, никто из участников не превратился в настоящих животных, никто никого не убил. Он похлопал Джека-Собаку по плечу с некоторым облегчением, потому что в середине пляски он почувствовал, что начал впадать в странное состояние, и перед глазами его поплыли какие-то тени. Было мгновение, когда он мог поклясться, что вместо гибких девушек перед ним запрыгали горбатые туши бородатых быков…
– Да, старина, это они умеют! Этого у них не отнять! – восклицал он, провожая взглядом танцовщиц, которые с весёлыми криками вдруг бросились к реке, затем, ударив ладонями по воде, участницы помчались обратно.
– Это тоже часть церемонии, – пояснил Джек, – соревнования в быстроте ног. Прибежать первой – хорошая примета… А сейчас они отряхнутся, как это делают буйволы после купания в пыли, и отправятся в палатку для потения, чтобы привести себя в порядок и приступить к повседневной работе…
РЭНДАЛ СКОТТ. ИЗ ДНЕВНИКА
Сегодня 16 июля 1845
Вчера возле форта Ларами состоялся военный парад, целью которого было припугнуть краснокожих. Дело в том, что Арапахи недавно жестоко убили с десяток белых охотников, которые бродили неподалёку от их стоянок. Что вызвало вспышку внезапной злости индейцев, сказать трудно, но они объявили, что отныне не пощадят никого из Бледнолицых, появившегося на их территории. Шайены и Лакоты тоже проявляют агрессивность. Возможно, их начинает раздражать постоянное появление обозов с переселенцами. В любом случае, приходится держать ухо востро. Охотников Арапахи убили не случайно, раз не поленились искромсать их тела.
Тут-то и появились солдаты. Пять рот драгун и артиллерия. Я запомнил выражение величайшей растерянности на лицах дикарей. Солдаты показались им страшно грозными, когда скакали стройной колонной на мощных лошадях, одетые в одинаковые мундиры, пуговицы которых пылали на солнце. Потрясло индейцев и количество огнестрельного оружия, и число солдат. Степным племенам никогда прежде не доводилось видеть такого скопления белых, а тут, когда перед ними предстали только военные люди, индейцы, похоже, задумались: сколько же ещё всяких торговцев и охотников осталось в тех краях, откуда приходят белые?
Больше всех тут собралось Сю, но пришли также Шайены и Арапахи. Со стороны Сю долго выступал Бычий Хвост, совсем дряхлый старик. Он обеими руками опирался на копьё, обёрнутое мехом и украшенное по всему древку орлиными перьями.
Сегодня было много всяких разговоров. Обстановка несколько натянутая, хотя полковник Кирни предложил дружбу и раздал подарки. Но на Арапахов смотрел с подчёркнутой суровостью и пригрозил, что расправится со всем племенем, если они тронут ещё хоть одного европейца.
