— Спасибо тебе, Маккарам-Хан, — сказал Мейсон и кивнул на столик, который стоял за его креслом у перегородки: на нем лежала обнаженная сабля, и я понял, что он от меня ожидает.
Я подошел и протянул руку к лезвию — при этом я встал так, что со своего места он не мог различить, касаюсь ли я клинка или нет. «Старая увертка», — подумал я, но вслух произнес:
— Клянусь клинком и эфесом, я — твой человек и солдат!
— Отлично, — проворчал он, и когда я повернулся, протянул мне руку. Я пожал ее и, внутренне улыбаясь, проговорил:
— Не бойтесь, хузур, вы почувствуете запах лука на своих пальцах.
Видите ли, я знал, что для того, чтобы убедиться в истинности моей клятвы, он натер лезвие луком, так что потом мог бы проверить, касался ли я острия или нет. Пуштун, который собирается нарушить свою клятву, не дотронулся бы до клинка и, следовательно, его рука не пахла бы луком.
— Клянусь Юпитером! — воскликнул он и быстро обнюхал свою руку.
Затем он рассмеялся и сказал, что я настоящий пуштун по своей хитрости и перед нами славное будущее.
Должен сказать, что так оно и было — учтите, что наша совместная служба длилась недолго, но все это время я жил в свое полное удовольствие, играя роль мажордома в его хозяйстве, так как вскоре понял, что именно это от меня и требовалось. Его бунгало был обширным, аккуратным и располагался на восточной стороне бульвара, неподалеку от лагеря английской пехоты. В доме было около трех десятков слуг, а поскольку в доме не было соответствующей мэм-сагиб, а его хансамах[118] был почти старой развалиной, то порядка там вовсе не было. Так что вместо того, чтобы держать меня в своей полковой штаб-квартире, где мне нечего было делать, кроме как стоять столбом с угрюмым и свирепым видом, Дафф Мейсон решил, что я начну свою деятельность с того, что приведу его дом и прислугу в пукка-порядок (как я понимаю, Айюб-Джан в свое время сделал нечто подобное), и я занялся этим. Видите ли, Флэши оказался мастером на все руки: всего за несколько месяцев я успел побывать: джентльменом на отдыхе, штабным офицером, секретным политическим агентом, послом и сипаем — так почему бы для разнообразия не сыграть роль черномазого мажордома?
Вам это может показаться странным — и, учитывая мое прошлое, мало подходящим для меня делом, — но я щелкал новые проблемы как семечки. Мне и без того пришлось вести достаточно необыкновенное существование и я так дьявольски скучал в синайских казармах, что полагал себя готовым к любому времяпрепровождению, которое не требовало бы у меня слишком больших усилий. Работа у Даффа Мейсона оказалась настоящим счастливым билетом: я прекрасно устроился, имел лучшую еду и питье, собственную маленькую удобную койку в уютном уголке — и при этом никаких дел, за исключением обязанностей гонять слуг. Этим я и занимался с искренним удовольствием и вскоре так запугал этих дикарей, что все в доме заработало как часы. Словом, о более приятном вынужденном пребывании в Мируте не приходилось и мечтать. (Между нами, я даже подумал было, что если бы был более низкого происхождения, то из меня мог получиться чертовски ловкий дворецкий для какого-нибудь клуба или городского дома. Отличная работа — почаще говорить «Да, милорд», гонять лакеев, ставить выскочек на место, а на досуге — попивать хозяйский портвейн и покуривать сигары с лучшими из слуг.)
Я уже говорил, что подходящей мэм-сагиб в доме не было, что значит — не было жены полковника, чтобы управлять хозяйством, потому-то и понадобился я. Но фактически здесь были две белые женщины — абсолютно бесполезные для управления слугами — мисс Бланш, худая склочная незамужняя стерва, которая приходилась сестрой полковнику, и миссис Лесли, его дальняя родственница, которая также была соломенной (или настоящей) вдовой, напоминающей мне обычную матросскую шлюху. Это была пухлая женщина с бледной кожей и вьющимися рыжими волосами, вечно пялящая глаза на гарнизонных офицеров, с которыми она постоянно флиртовала и каталась верхом, если только не сидела, развалившись, на веранде, объедаясь сладостями. (Я лишь быстро окинул взглядом обоих дам, когда Дафф Мейсон впервые привел меня в дом, — мы, черномазые слуги, знаем свое место — а вместо них положил глаз на маленькую смугляночку — помощницу кухарки, с дерзким ротиком и пухлым задом).
Короче говоря, обе леди не могли мне ничем помочь в исполнении новых обязанностей, зато появилась третья — капитанша миссис Макдауэлл, которая жила рядом на бульваре и в первый же вечер заглянула к нам, якобы для того, чтобы попить чаю с мисс Бланш, а на самом деле — удостовериться, что новый ординарец Мейсона начал свою службу с нужных шагов. Это была пожилая, широкая в кости шотландка с рысьими глазками, чем-то похожая на мою тещу — тип женщины, которые больше всего на свете любят влезать в чужие дела и готовы посвятить этому всю свою жизнь. Она появилась, когда я распаковывал свои вещи. Я почтительно поздоровался, а гостья пронзительно взглянула на меня и требовательным тоном поинтересовалась, говорю ли я по-английски.
— Вот что, Маккарам-Хан, ты сделаешь в первую очередь, — важно сказала она, — в этом доме жуткий беспорядок; ты же сделаешь так, чтобы он стал лучшим в гарнизоне, после дома генерала Хьюитта, конечно. Этого можно достигнуть, если каждый из слуг всегда будет на своем месте — а если у тебя достанет ума, ты постоянно будешь это проверять. Мой отец, — продолжала она, — обычно порол слуг каждые два дня, после завтрака. Итак, имеешь ли ты хоть какое, хотя бы малейшее представление, о том, как добиться порядка? Полагаю, что нет.
Я покорно ответил, что мне приходилось бывать в домах сагибов.
— Ну, ладно, — милостиво прокудахтала эта старая клуша, — тогда слушай меня. Первой твоей задачей будет навести порядок на кухне — без этого невозможно жить в доме. Я обедала здесь как-то два дня назад и испытала отвращение. Так вот, я приготовила список, — она вытащила из сумочки пачку листов, — полагаю, ты не умеешь читать? Ну, хорошо, я расскажу тебе, что тут написано, и ты увидишь, что кухарка — кстати, совсем неплохая — не умеет правильно составить меню. Я не должна была бы всем этим заниматься, — тут она бросила убийственный взгляд на веранду, где восседали мисс Бланш с миссис Лесли (помнится, читая вслух «Корсара»).[119] — Но если не я, то кто же, позвольте вас спросить? Хм-м, бедный полковник Мейсон! — Миссис Макдауэлл взглянула на меня. — Но это тебя не касается, ты понял? — Она протерла свои очки. — Итак, завтрак… Рубленый бифштекс — перепела — жареная рыба — тушеный цыпленок, причем птица должна быть не более чем суточной свежести. Никаких слуг в комнате для завтрака — все можно сервировать в буфетной. Умеешь ли ты делать чай — я имею в виду такой, который можно пить?
