Сначала войско двигалось вдоль берега реки Минчо, затем, дойдя до Валеджо, круто повернуло вправо и по «strada cavallara»[158] направилось прямиком в Сольферино, прибыв туда 23 июня во второй половине дня.
Хорваты расположились в постройках неподалеку от «Итальянской шпионки» и приготовились к обороне. Бродячих музыкантов на время заперли в башне. Предчувствуя скорую баталию, Франкур волновался. Он подошел к Беттине и, убедившись, что их никто не видит и не слышит, прошептал:
— Дорогая, близка наша свобода!
— Что вы хотите сказать, Франкур?
— В воздухе пахнет порохом, думаю, не пройдет и суток, как начнется сражение.
Зуав подвел девушку к окну.
— Взгляните, вон там, за кладбищем, французы выстраиваются в боевой порядок.
— Священная война за итальянскую независимость!
— Да, последний бой… И несмотря на то, что мне бесконечно приятно ваше общество, я сожалею, что не могу присоединиться к своему полку. Но при первой же возможности я скину повязку и очки, достану из сумки мою старую униформу — и бродячий кларнетист вновь превратится в капрала Франкура!
— Я пойду вместе с вами на смертный бой!
— Вы самая бесстрашная из женщин, моя любимая! И все же, прошу вас, держитесь подальше от пуль и снарядов. В убежище, где сейчас находится ваш племянник, вы могли бы перевязывать раненых и утешать умирающих. Но сначала надо выбраться отсюда.
Перейти из одного лагеря в другой через линию фронта даже под покровом ночи считалось маловероятным. Существовал, быть может, один шанс из пятидесяти, да и то для самых отчаянных.
Поразмыслив, Франкур решил не рисковать жизнью девушки, да и своей тоже, а положиться на волю случая.
Наконец сражение началось! Капрал прильнул к бойнице и следил за движением белых мундиров и красных штанов, которые, топча посевы, то выстраивались в колонны, то перестраивались в ровные ряды, то формировали небольшие ударные группы, перемещаясь с одного места на другое. Подъезжали повозки с пушками. Посыльные офицеры метались от Генерального штаба к командирам подразделений. На равнине, насколько хватало глаз, вдаль и вширь простирались многочисленные войска, войска, войска…
Клубы тяжелого дыма медленно плыли в перегретом воздухе баталии. Прогремели выстрелы, появились густые облачка с яркими языками пламени, выдавая месторасположение больших батарей. По мере приближения воинские подразделения выглядели все отчетливей, уже можно было разглядеть каждого солдата в строю.
Внимание капрала привлекла большая группа сражающихся. Каски и латы так сверкали на солнце, что все формирование походило на огромное граненое зеркало.
— Это гвардейцы, значит, император там! — прошептал Ф ранкур. — Я вижу его!
И тотчас воскликнул:
— Тысяча чертей, а вот и зуавы!
В это же мгновение сильный взрыв потряс до основания «Итальянскую шпионку». Беттина, вскочив, еле удержалась на ногах. В ответ укрепившиеся в постройках около башни хорваты открыли адский огонь по противнику.
Переживая за товарищей, молодой человек в бессилии сжимал кулаки. Как ему хотелось быть там, в гуще сражения, чтобы поддержать однополчан.
Орудия австрийской батареи, развернутой у стен башни, поминутно изрыгали огонь. Артиллеристы без передышки заряжали, целились, стреляли, затем банили[159] ствол орудия и начинали все сначала. То и дело прибегали посыльные офицеры с распоряжениями из генштаба. Выйдя из укрытий, хорваты спустились в долину, чтобы отрезать правый фланг четвертого корпуса французов. Кавалеристы генерала Дево рубились отчаянно и смело, но на смену погибшим австрийцам приходили новые полки.
Капрал увидел, что зуавы и гвардейские стрелки выстраиваются в боевой порядок, готовясь к штурму башни. Другие формирования спешили к ним присоединиться: из Кавриано двигались шпалеры[160] тюркосов; сквозь фруктовые сады Сан-Кассиано продирались стрелки; линейные солдаты спустились в овраги Гроля и Сан-Мартино, чтобы тотчас появиться близ массива Сольферино, над которым возвышалась «Итальянская шпионка».
Перестрелка возобновилась с новой силой. Франкур видел, как зуавы бросились на штурм старой башни, и мучительно переживал свое бездействие. Звучали фанфары, горнисты шли и впереди и позади полка, музыка и бой барабанов перекрывали грохот орудий. Белые мундиры открыли яростную стрельбу, затем в бой вступила батарея противника.
Остановленные неприятельским огнем французы вынуждены были отступать, оставляя на земле багровый след — кровь солдат доблестного полка. Франкур больше не мог оставаться на месте. Схватив ранец, он на ходу крикнул Беттине:
— Дорогая, оставайтесь здесь, я скоро вернусь!
По полуразрушенной каменной лестнице капрал быстро поднялся наверх. Там, вытащив из ранца форму, он прямо поверх брюк натянул красные шаровары, затем одел жилет, мундир, украшенный медалями, и феску. Несмотря на предостережения, Беттина последовала за ним и теперь с восхищением и тревогой смотрела на возлюбленного зуава.
— Друг мой, что вы собираетесь делать? — беспокойством спросила девушка.
— Как, вы здесь? Ладно, сейчас увидите.
В мгновение ока молодой человек влетел в просторный зал, где расположились артиллеристы. Они только что произвели залпы и теперь, подгоняемые командирами, вновь заряжали пушки. Направив на солдат пистолет, капрал громовым голосом прокричал:
— Бросай оружие, или всех перестреляю!
Затем, обернувшись, скомандовал воображаемому войску:
— Вперед, зуавы! Вперед!
Решив, что сейчас сюда ворвется целый полк «шакалов», обескураженные австрийцы бросились вон.
Один из офицеров, вытащив из-за пояса пистолет, попытался восстановить порядок.
— Ни с места! — он, целясь в капрала. Из темноты коридора прозвучал выстрел, и офицер упал замертво. Паника среди артиллеристов усилилась. Никто не сомневался, что вражеский корпус проник в башню. Объятые страхом австрийцы думали только об одном — поскорее вылезти наружу. Солдаты толкались, спотыкались и падали. Около сорока человек были затоптаны насмерть.
В дверном проеме появилась Беттина с пистолетом в руке. Франкур рассмеялся:
— Похоже, вы захватили «La Spia d'ltalia»… Теперь надо закрепить победу.
Капрал быстро развернул две пушки в сторону убегавших австрийцев, прицелился и, взявшись за шнур запального устройства, сказал подруге:
— Дорогая, возьмите шнур другой пушки и по моей команде дерните изо всех сил. Не страшно?
— С вами я ничего не боюсь.
— Отлично! По врагам вашей родины — огонь!
Бу-у-ум — прозвучал первый хлопок, и орудие откатилось назад. Бу-у-ум — тотчас прогремел второй.
