По мере их приближения Старый Ворон становился неспокоен — он несколько раз прикладывал ухо к земле и прислушивался. Видя это, раненая женщина предложила подойти к Ворону и заговорить с ним, чтобы отвлечь его внимание и успокоить его подозрение, что в лесу кто-то есть. Предложение ее было принято; женщина вышла из-за кустов и заговорила со стариком, очевидно, объясняя ему, каким образом она вернулась раньше других; тем временем Малачи и остальные успели подкрасться совсем близко и вдруг все разом, со всех сторон, накинулись на охотников. После недолгой и бесполезной борьбы индейцы были схвачены и связаны, хотя юноша успел своим ножом ранить одного из солдат; Персиваль, которого сначала не хотели вязать, пытался бежать и вообще проявлял явную враждебность к англичанам, так что и его пришлось связать, подобно остальным.
Связав пленных, Мартын, молодой Гревс и солдаты занялись убитым животным и из его мяса стали приготовлять обед.
Капитан Сенклер, Джон и Малачи сидели подле пленников; Персиваль, не видавший в течение двух лет ни одного белого человека, до того забыл все условия своей прежней жизни, что не узнавал своих братьев и на вопрос Альфреда, обратившегося к нему по-английски, ничего не ответил.
— Постойте, я попробую с ним заговорить, — сказал Малачи и обратился к нему на английском наречии; тот его некоторое время слушал молча, затем ответил на том же языке:
— Я хочу спеть свою смертную песнь! Я сын доблестного воина и хочу умереть, как подобает настоящему воину!
— Возможно ли, чтобы в столь короткое время мальчик забыл и свой родной язык и свою семью! — воскликнул Альфред, когда Малачи перевел ему слова брата.
— Да, сэр, с молодыми людьми это часто бывает; но он вскоре вспомнит все прежнее, как только пробудет некоторое время среди нас.
Подозвав Цвет Земляники, Малачи сказал ей, чтобы она поговорила с Персивалем об его родителях, его родном доме, о братьях и сестрах и обо всем, что имело отношение к ферме.
И Цвет Земляники села подле мальчика и своим мягким, ласковым голосом стала напоминать ему о прошлом, о том, как его похитили индейцы, как убивалась по нем его мать, и как его братья разыскивали его, и многое другое. Мальчик слушал ее внимательно, и, когда часа два спустя, Альфред снова обратился к нему со словами: «Персиваль, да неужели ты не узнаешь меня?» — ответил по-английски: «Узнаю! Ты мой брат Альфред!»
Когда все стали ужинать, пленных индейцев отвели подальше, оставив их под надзором одного из солдат, а Персивалю предоставили принять участие в общем ужине. Так как руки у него были связаны на спине, то Джон сел подле него и, взяв самый лакомый кусочек мяса, стал уговаривать его скушать.
— Когда мы с тобой пойдем домой, Персиваль, руки у тебя будут развязаны, и тебе опять дадут ружье, вместо этого лука и стрел, а теперь я тебя покормлю, а ты кушай!
Столь многословная речь была необычайным подвигом для Джона. Но он так желал скорее приручить к себе брата. Между тем остальные обсуждали вопрос, захватить ли теперь и четырех женщин, оставшихся в селении, или остаться здесь и ждать возвращения Злой Змеи с его отрядом.
Решено было оставить женщин на свободе, а самим вернуться на прежнее место и выжидать возвращения вождя, который мог вернуться даже и во время их отсутствия или же на следующий день поутру. Незадолго до сумерек они расположились в зарослях и прежде, чем лечь спать, озаботились заткнуть рты индейцам, чтобы те не издали какого-нибудь условного звука и не предупредили своих о засаде. Персиваль был очень спокоен и даже помаленьку разговаривал с Джоном.
Не пробыли они в зарослях и четверти часа, как издали донесся из леса по ту сторону селения индейский оклик.
— Это они идут, — сказал Мартын, — это их оклик! Из одной хижины отозвалась таким же звуком одна из женщин.
— Да, это они! — прибавил Малачи. — Бога ради, капитан Сенклер, будьте спокойны и сядьте, а то, если вы вскочите, всех нас могут заметить!
Не прошло и получаса, как Злая Змея и его отряд показались из леса; четверо из них несли носилки, на которых находилась Мэри.
— Что с ней? — глухо простонал Сенклер.
— Она просто не могла идти дальше; так они посадили ее на носилки и несли! — отвечал Малачи.
Когда индейцы подошли к хижинам, то носилки остановились, и из них вышла и с трудом пошла в ближайшую хижину Мэри, которую обступили с обеих сторон две женщины. Затем Злая Змея обменялся несколькими словами с другими двумя женщинами, после чего он и весь его маленький отряд вошли в другой, более просторный вигвам, немного подальше.
— Все в порядке, сэр, — сказал Малачи, — они оставили ее на попечение двух женщин одну, а сами пошли в другую хижину; тем лучше; мы ее не напугаем, когда произведем нападение на Злую Змею и его воинов, что надо сделать, пока еще не стемнело, чтобы кто-нибудь из них не мог убежать и затем тревожить и беспокоить нас впоследствии. Надо выждать часок: ведь у них нечего есть, да они и утомились с дороги и, вероятно, сразу завалятся спать, как это всегда делают индейцы, и тогда будет самое удобное время для нападения.
— Прежде всего, нам надо убедиться, все ли они останутся в одной хижине или разбредутся по разным! Согласно этому нам и придется действовать, — заметил Мартын. — Кроме того, надо теперь же решить, кто останется стеречь пленных!
— Я не стану! — сказал Джон решительно.
— Не принуждайте его, — сказал Малачи. — Все равно, как только он услышит выстрел, он уйдет туда, где будут драться. Пусть Цвет Земляники останется сторожить: я ей дам свой большой охотничий нож, этого будет достаточно!
Джону поручили наблюдать за кузиной Мэри, чтобы никто не причинил ей вреда, и чтобы женщины не могли увлечь ее куда-нибудь, на что он охотно согласился, считая это поручение почетным.
Когда пришло время, маленький отряд, крадучись, стал подбираться к хижинам и оцепил кругом ту, где находился Злая Змея и его воины. Все они, по-видимому, спали, так как ничто кругом не шелохнулось.
— Не отвести ли нам сперва мисс Персиваль в надежное место, куда-нибудь подальше? — спросил Сенклер.
— Хорошо, в таком случае вы и займитесь ею; нас и без вас вполне достаточно здесь! — сказал Альфред.
Сенклер поспешил к хижине, где находилась Мэри, и распахнул дверь. Завидев жениха, Мэри радостно вскрикнула и, вскочив с постели, на которую ее уложили, повисла у него на шее. Он поднял ее на руки и понес к выходу; в этот момент обе женщины, на попечении которых была оставлена девушка, уцепились за фалды его одежды, стараясь удержать его, но Джон, вошедший вслед за капитаном, направил на них дуло своего ружья. Те в испуге отступили; Сенклер вышел с Мэри на руках и отнес ее туда, где Цвет Земляники сторожила пленных индейцев.
