Новые пони, которых спускали с корабля — тоже не без трудностей, хотя, по сравнению с Кристофером, они вели себя просто ангельски — присоединялись к своим веселящимся родичам и тоже с удовольствием дурачились на снегу. А чуть поодаль, на краю полого уходящего в воду ледяного берега за всем происходящим наблюдали "коренные жители" Антарктиды — большая группа невысоких, но очень важных на вид пингвинов. Занятые выгрузкой пони, путешественники не сразу заметили этих пернатых зрителей, и к тому времени, когда Дмитрий обратил на них всеобщее внимание, на берегу уже собралась целая толпа гладких черно-белых птиц. Они, не отрываясь, смотрели на корабль и резвящихся пони, но приближаться к ним не решались, а когда Кристофер, делая очередной круг по мысу, поскакал в их сторону, проворно отбежали назад и нырнули в спокойную черную воду.
— Ну, Крис! — Лоуренс сердито погрозил буйному пони с борта кулаком. — Всю дичь распугал, а ведь мы могли бы уже сегодня свежего мяска поесть!
— Нам сейчас не до этого, — возразил Скотт, передергиваясь. — Надо сперва все выгрузить, обустроиться… Проживем пока и на консервах.
На заснеженный берег опустили последнего пони, который тут же с радостным ржанием бросился наверстывать упущенное и кататься по земле. Уставшие полярники заулыбались, и только Роберт с мрачным видом смотрел на край льдины, с которого прыгнула в океан пингвинья стая. Стая ни в чем не повинных птиц, на которых скоро его люди начнут охотиться.
От грустных мыслей начальника экспедиции отвлек собачий лай: пришла очередь других четвероногих полярников сходить на берег. Крупные, не намного меньше и гораздо лохматей, чем пони, ездовые псы легко сбежали на берег и тоже бросились чистить снегом свой роскошный густой мех. Затем они долго отряхивались, а после этого разбрелись по мысу, тщательно обнюхивая незнакомую территорию и время от времени порыкивая друг на друга и на пони. Никого из них, в отличие от их хозяев, начинавшаяся новая жизнь не пугала. Наоборот, оказавшись на просторе и свежем воздухе после душных и тесных загонов на корабле, животные только радовались, а все новое вызывало у них жгучее любопытство.
Люди же смотрели на все менее оптимистично — им предстояло еще выгружать на берег огромное количество снаряжения. Несмотря на то, что возня с пони отняла у моряков и ученых почти все силы, Роберт настоял, чтобы часть ящиков спустили на землю в тот же вечер, в то время как часть матросов строила из снега загон для защиты собак и лошадей от ветра. За этими работами по-прежнему с любопытством наблюдали пингвины — иногда они подходили так близко к людям, что тем приходилось отгонять их громкими криками или науськивать на них собак. А однажды к пингвинам присоединились куда более страшные "зрители" — косатки. Их огромные головы высунулись из океана возле самого берега и ужасно напугали собак и пони, а когда полярники попытались успокоить животных и оттащить их подальше от морских хищников, косатки принялись резвиться в воде и едва не разрушили покрывающую мыс льдину. После этого "визита" морских хищников собаки и лошади долго нервничали и отказывались есть, да и люди никак не могли перестать оглядываться на океан и вздрагивать, увидев даже небольшие волны — им казалось, что из воды вот-вот снова появятся уродливые черные головы с огромными зубастыми пастями. Но переживать им было некогда: разгрузка должна была идти своим ходом, а опасения полярников, по мнению Роберта, уважительной причиной для промедления не являлись. Он и сам, вспоминая косаток, каждый раз вздрагивал, но не позволял себе поддаваться страху. И тихо радовался, что больше косатки не подплывали так близко к мысу — их оскаленные морды и треугольные плавники мелькали над водой только вдали.
Так продолжалось и несколько последующих дней. Работа шла по девятнадцать часов в сутки с небольшими перерывами на еду, порой кто-нибудь из членов экспедиции начинал клевать носом, просто присев на минуту для отдыха, но Скотт призывал каждого из них поспешить и как можно скорее освободить "Терра Нову" от груза. И его товарищи, не жалуясь на тяжелую работу и недостаток сна, без возражений соглашались с тем, что надо торопиться. Хотя о причине этой сумасшедшей спешки никто ни разу не сказал вслух ни одного слова — с тех самых пор, когда перед отплытием из Австралии Скотт собрал всех участников экспедиции и с каменным лицом сообщил им, что у них появились соперники в борьбе за Южный полюс, имя Руала Амундсена не упоминалось ни в одном разговоре даже мельком. Слишком уж страшный вид был в тот момент у начальника экспедиции, и любой из тех, кто при этом присутствовал, посчитал бы верхом бестактности напоминать ему о конкуренте. Но, несмотря на то, что об Амундсене не говорили, он все время присутствовал у каждого из членов экспедиции в памяти и заставлял их спешить, отказывая себе в лишней минуте отдыха.
Именно благодаря этому подгоняющему их образу соперника, полярникам удалось достаточно быстро сгрузить на берег все необходимое для экспедиции. Многие уже предвкушали следующий этап работы — перевозку грузов к месту зимовки. Во время нее они, по крайней мере, смогли бы с чистой совестью отдыхать, сидя в санях, и это помогло бы им хоть немного восстановить силы. Поэтому день, когда из трюма вытащили и спустили на берег сани, был для них особенно радостным — это означало, что до отъезда на мыс Эванс, где экспедиция должна была зимовать, оставалось совсем не много времени.
Выгруженные с судна сани путешественники сами оттаскивали подальше от края берега: запрягать в них собак или лошадей для такой мелочи было излишне хлопотно. Их четвероногие помощники смотрели на это с явным любопытством и время от времени удивленно ржали или лаяли.
— По-моему, они над нами смеются, — вздохнул офицер Виктор Кемпбелл, кивая на собаку по кличке Красавица, которая не спускала глаз с впрягавшихся в моторные сани полярников и яростно размахивала похожим на лисий пушистым хвостом. — Думают: что за идиоты у нас хозяева, купили нас для работы, а теперь сами же эту работу вместо нас и делают!
— Ничего, когда мы начнем на них ездить, они быстро смеяться перестанут, — проворчал вставший в упряжку рядом с ним молодой биолог Эпсли Черри-Гаррард. — Давайте, господа, тянем! Красавица, фу!
Пять человек разом шагнули вперед, натянув опоясывавшие их ремни, и сани медленно сдвинулись с места и поползли по снегу. Несмотря на скользкую поверхность и хорошо отполированные полозья, волокли их полярники с трудом: металлический мотор весил слишком много. Через пару десятков ярдов полярники уже едва дышали от напряжения и с тоской думали о том, что в трюме "Терра Новы" стоят еще двое таких же тяжеленных саней.
