— Двадцать пять луидоров на черное! Черные взяли раз, другой, три раза.
— Максимум! — крикнул крупье.
— Ставлю все, — ответил граф д'Асти.
Черные выиграли еще раз шесть подряд; банк был сорван.
— Справедливо говорят, — с горечью прошептал граф, бросая семьдесят тысяч франков билетами и золотом в свою шляпу, — что несчастье в любви приносит счастье в игре…
И игрок, удаче которого завидовали и удивлялись человек пятьдесят или шестьдесят, удалился в бешенстве и отчаянии.
На пороге залы какой-то человек, скрестив на груди руки, ждал его с насмешливой улыбкой на губах.
— Мое почтение, граф, — произнес он. Граф отступил, узнав виконта де Р.
— Что вам от меня надо? — резко спросил он его.
— Мне надо поговорить с вами!
— Извините, но мне кажется, что нам не о чем разговаривать, милостивый государь.
— Граф, — холодно продолжал проигравшийся виконт, — вы сорвали банк.
— Какое вам до этого дело?
— А я проиграл.
— Уж не хотите ли вы занять у меня? — с иронией спросил граф.
— Конечно, нет.
— В таком случае доброго вечера и желаю вам всего лучшего.
— Еще минутку. Вы выиграли — я проиграл. А знаете почему?
— Вероятно, мне везет, а вам нет.
— Нет, не потому. Я проиграл потому, что вы принесли мне несчастье.
— Прибавьте, что совершенно невольно и что я сожалею об этом.
— О! Постойте, — продолжал виконт, — я еще не кончил. Сегодня утром я обращался к одной ясновидящей.
— А вы верите им?
— Конечно. И она сказала, что если я убью вас, то мне повезет, и вот теперь я хочу убить вас.
Граф вздрогнул и пристально посмотрел на своего собеседника.
Во всякое другое время граф д'Асти ограничился бы тем, что пожал бы плечами, оттолкнул виконта и отправился своей дорогой. Но теперь он был так расстроен и утомлен жизнью, так полон того отчаяния, о котором говорит Данте, что с грустной и покорной улыбкой принял вызов виконта.
— Конечно, — заметил он, — раз вы хотите драться, я не имею достаточно веских причин отказать вам в этом. Я так же мало ценю жизнь, как и вы; быть может, Провидению угодно, чтобы мы оба погибли от шпаги, мы, получившие благодаря ей средства к жизни. Вы убьете меня, а кто-нибудь другой убьет вас.
— Это возможно, — согласился виконт, не слушая графа, а думая о системе «trente-et-quarante».
— Ваш час? — спросил граф д'Асти.
— Завтра, в семь часов утра. -Где?
— Где вам будет угодно.
— Есть у вас секунданты?
— Нет, но я найду их.
— Так, значит, за монастырем, в Лихтентале.
— Идет, — согласился игрок.
Они обменялись поклонами. Виконт де Р. направился в гостиницу «Франция», где он остановился.
— Господин виконт, — сказал ему мальчик, который обыкновенно оставался в конторе до тех пор, пока все обитатели гостиницы не вернутся домой, — двое ваших друзей только что спрашивали о вас.
«У меня нет друзей», — с удивлением сказал себе виконт. — Оставили они карточки? — прибавил он вслух.
— Они ждут господина виконта в его комнате. Виконт собрался было уже подняться наверх.
— А еще, — прибавил мальчик, — вам принесли письмо.
Виконт разорвал конверт и увидал чек на тридцать тысяч франков.
Двое друзей, ожидавших его в комнате, были ему совершенно незнакомы. Это были два прекрасно одетых во все черное джентльмена лет тридцати-сорока, со смуглыми лицами и южным акцентом.
— Господин виконт, — сказал один из них, — мы знаем, что завтра вы деретесь с графом д'Асти, и предлагаем себя в ваши секунданты.
— Мы заедем за вами ровно в шесть часов в карете, — прибавил другой, — и привезем с собою шпаги.
Они раскланялись и вышли.
В это же самое время граф д'Асти звонил у ворот дома, который занимал майор Арлев; одна из стен этого дома прилегала к его отелю. Около кровати Армана сидел граф Арлев. Молодой человек был ранен в плечо, и этот удар, нанесенный сильнее, чем следовало, вопреки наставлению, полученному мнимым флорентийским маркизом, вызвал у раненого глубокий обморок.
Но майор Арлев, как читателям известно, обладал некоторыми познаниями по части хирургии и с той же уверенностью и знанием, которые он выказал при определении смертельной раны капитана Гектора Лемблена, он предсказал, что молодой человек оправится через неделю.
Когда д'Асти вошел в комнату, майор сидел у изголовья кровати Армана. Последний, несмотря на легкую лихорадку, весело беседовал с ним.
— Здравствуйте, граф, — приветствовал графа д'Асти майор, — вы очень любезны, что пришли навестить своего крестника.
Граф пожал руку майору и поклонился Арману.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, тщетно стараясь придать своему голосу оттенок сочувствия.
— Лучше, граф, гораздо лучше.
— Не чувствуете боли?
— Почти совсем не чувствую. Граф печально улыбнулся.
— Я пришел проститься с вами.
— Как! Вы уезжаете?
— Графиня и я рассчитывали завтра вечером уехать из Бадена.
— И вернуться в Париж?
— Да, но судьба может распорядиться иначе.
— Что вы хотите этим сказать, граф?
— Вы дрались сегодня, а я дерусь завтра.
— Вы! — вскричал майор с искусно разыгранным удивлением.
— Да, граф, я.
— С кем же? И по какому поводу?
— Я дерусь с одним неудачным игроком, виконтом де Р., которому досадно видеть мое счастье в игре.
— Но это безрассудство, любезный граф!
— Не далее как сегодня утром я согласился бы с вами, но вечером я был возбужден, меня лихорадило, и я принял вызов виконта. Вы догадываетесь теперь о причине моего посещения?
— Я буду вашим секундантом, — заявил майор. — Но мне кажется, что наш молодой друг не в состоянии ехать с нами.
— Я согласен с вами.
— И если у вас нет под рукой никого…
— Решительно никого.
— То я берусь устроить ваше дело, любезный граф. В отеле «Англия» живет немец — капитан, служивший еще при Наполеоне, и я уведомлю его. Он будет в восторге оказать вам эту услугу.
— Отлично, — согласился граф.
— Где назначено место поединка?
— В Лихтентале, за монастырем.
— В котором часу?
— В семь часов утра.
— Мы явимся к вам в шесть.
Граф д'Асти поговорил еще несколько минут с Арманом и майором, затем простился с ними и возвратился домой.
— Как здоровье графини? — осведомился он у горничной.
— Графиня снова легла в постель, у нее продолжается лихорадка.
Еще накануне д'Асти поднялся бы в комнату жены, не колеблясь и не сомневаясь, что его впустят туда. Но после ссоры, развившейся между ними, он не решился на это и заперся в своей комнате. Не успел граф уйти из комнаты, где лежал Арман, как в ней бесшумно отворилась дверь, и Дама в черной перчатке появилась на пороге. Она села около него, взяла его руки в свои и спросила:
