гранату. Затем он исчез.
– Приметы? Есть хоть какие-то приметы.
– Примет никто не видел. Да и людей в этот час на улицах мало.
– Опрос жителей ближайших домов? Облаву провели?
– Зергель провел. Но это ничего не дало.
– Чёрт знает что такое. И Кох как назло в городе! Уже сегодня вызовет меня на разговор. Какие у вас мысли по поводу случившегося?
– Я иду в верном направлении, герр оберфюрер. И партизаны решили меня устранить.
– Но вы пока никак себя в городе не зарекомендовали. Не было громких арестов и казней связанных с вами, Вильке. Почему именно вы? Прибыли издалека. Где Харьков, а где Ровно. С националистами дела не имели.
– Возможно из-за моей службы в контрразведке, герр оберфюрер.
– Что вы нашли?
– Ниточку.
– Всего лишь ниточку? Слишком медленно, Вильке. От меня требуют результатов. Мне ежедневно звонят из Берлина.
– Я понимаю, оберфюрер и могу вас заверить, что результат будет. Но мне нужны дополнительные полномочия.
– Они у вас будут! Идите!
– Хайль Гитлер!
– Хайль!
Вильке покинул кабинет начальника и отправился к себе. Там его уже ждал Зергель.
– Герр штурмбаннфюрер!
– Что еще могло случиться, Зергель?
– Вы сегодня не ночевали дома!
– И что? – Вильке удивился. Он провел ночь после выезда на место взрыва в местном офицерском борделе. – Вы за мной следите?
– Никак нет, герр штурмбаннфюрер.
– Тогда отчего вас интересует, где я провел ночь?
– Это связано с вашей безопасностью. Мне передали приказ оберфюрера, что если с вами что-то случится…
– Но со мной ничего не случилось. Или в борделе тоже работают красные диверсанты?
– В вашей квартире установлено взрывное устройство.
– Что?
– Мой агент, поставленный следить за вашей квартирой, заметил человека, который показался ему странным.
– И что?
– Я приказал открыть вашу квартиру. Простите, но времени на согласование с вами не было.
– И что?
– В вашей спальне под кроватью обнаружена мина английского производства. Должна была сработать, когда вы легли бы на кровать, герр штурмбаннфюрер. И потому мне нужно знать все, что было с вами ночью. После того как вы покинули место взрыва машины.
– Я был в борделе.
– Я это уже знаю. Но мне нужно знать, кто вас там видел и с кем вы общались.
– Вам нужно имя проститутки? Я его не помню.
– Не помните? Вы? С вашей памятью?
– Зергель! Вы устраиваете мне допрос?
– Нет, герр Вильке. Но партизаны, узнав, что в машине не вы, сразу устроили вам другую ловушку. А значит, сведения они могли получить через бордель.
– Возможно, но не закрывать же нам это заведение, которое пользуется в Ровно такой популярностью. Да и не думаю, что там вы хоть что-то найдете. Только время потратите.
– Но…
– Зергель! Мы будем работать над контактами Анны Гончаренко, и все силы бросим именно на неё.
– Герр Вильке, с чего вы взяли, что Гончаренко нас куда-то выведет?
– Для разведчика она самый перспективный вариант. Она племянница коммерсанта ведущего крупную торговлю по здешним меркам. И именно за эту ниточку стоит потянуть.
– Как прикажете, герр Вильке. Но ваша безопасность…
– Вы уже сделали доклад оберфюреру о мине в моей квартире, Зергель?
– Еще не успел.
– И не нужно.
– Но как же так, герр штурмбаннфюрер? Это нарушение…
– Я лично прошу вас об этом, Зергель. И все неприятности лягут на мою голову. Скажете, что исполняли мой приказ!
– Как угодно, герр Вильке…
Москва.
29 ноября, 1943 год.
Управление НКГБ СССР.
Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года).
Старший майор государственной безопасности Нольман получил шифровку и сразу отправился к комиссару госбезопасности 2-го ранга Максимову.
– Свершилось, Владимир Иванович.
– Судя по вашему лицу, Иван Артурович, все идет по плану?
– Вильке попал к нам на крючок. СД клюнуло на наживку. Они вязли в разработку Анну Гончаренко, и вышли на группу «Антиквара».
Максимов немного помолчал. Он не был уверен в правильности выбора. Может быть, он зря согласился на предложение Нольмана? Ведь высшее начальство они в курс дела не ввели.
Нольман его понял:
– Снова сомнения. Владимир Иванович?
– Антиквар работал безупречно, Иван Артурович. И если хоть что-то пойдет не так, наши с вами головы полетят! Мы не поставили в известность Меркулова. А если он узнает из других источников? Что тогда будет?
– Но группа Антиквара в Ровно уже практически не нужна. Сейчас не 42-й год. Гестапо его не возьмет. Антиквар и его люди смогут уйти из Ровно к полковнику Стерненко в лес.
– Они готовы взять Анну Гончаренко? – Максимов посмотрел на Нольмана.
– Не думаю что так скоро.
– Но если он её возьмет сейчас?
– Вильке станет следить. Он должен быть уверен, что идет по следу центральной сети. Нам нужно подкинуть ему нечто важное.
– Что?
– На мелочь он не купится, товарищ комиссар госбезопасности. И если вы хотите ускорить дело, то ему нужно что-то дать.
– Что вы предлагаете, Иван Артурович?
– У меня есть идея, Владимир Иванович.
– Я даже боюсь предположить, что вы придумали.
– Сдать им Лаврова.
– Что это значит? – спросил Максимов.
– Мы уже привлекли его к работе. Пусть начинает. Лавров будет уверен, что снова выполняет мое задание.
– Вы предлагаете подставить Лаврова по-настоящему, Иван Артурович?
– Именно.
– Но вы понимаете, что это значит для самого Лаврова? Если его возьмут, то поставят к стенке.
– Владимир Иванович, вам нужно в самом скором времени доложить наверх об успешном начале операции «Крыса в норе». А для этого Анна Гончаренко должна быть «завербована» службой СД.
– Это так.
– Для этого нам и нужно пожертвовать Лавровым. Как разведчик он свое отработал. Его можно «списать».
– И вам его совсем не жаль, Иван Артурович?
– Если бы мне было жаль агентов, то я никогда не добился бы успеха ни в одном деле, Владимир Иванович. Мы с вами на войне. Поймите, что иначе Анна не попадет в нору! А её должны «перевербовать». Это самая главная часть операции «Крыса в норе»!
– Значит, вывести Лаврова на Гончаренко?
– Именно так! И Вильке даже догадаться не должен, что это подставка! Он должен думать, что раскрутил клубок. А Вильке умен.
– Но что вы хотите поручить Лаврову?
– Ликвидацию.
– Что?
– Это заставит немцев и лидеров УПА действовать быстро. В этом случаем медлить они не станут.
– И кого вы предлагаете поставить на «ликвидацию»?
– Генерала Боровца. Это должно стать основным заданием Лаврова.
– Дело сложное.
– Нам это не так важно, Владимир Иванович. Нам нужно чтобы он начал действовать. И сдать его нужно в подходящий момент!
Максимов задумался. Как он не любил эти многоходовки Нольмана.
