— Присаживайся, владыко, — наместник Новороссии Пётр Головлёв встретил митрополита Новороссии у входа в кабинет, символически приложился губами к кресту в руках гостя. Несмотря на внешнюю защиту православия в Европе всеми силами, «старые магаданцы» не могли переломить советскую привычку недоверия к церковникам. Да, приходилось отстаивать многочасовые службы в храмах, участвовать в крестных ходах и прочих массовых мероприятиях, но, никакого восхищения церковью и религиозности в душах магаданцев и их детей не воспиталось. Видимо, опоздали с этим делом, слишком развращены граждане Российской Федерации известным будущим.
Новороссийский митрополит Афанасий, из крымских монахов, кстати, запорожец, быстро вымолвил формальное благословение и прошёл к рабочему столу, занимая там облюбованное на совещаниях место слева от полукресла наместника. Мужчина он был не старый, здравомыслящий, потому и добрался до такого высокого места, вопреки отсутствию карьеризма. Однако, магаданцам на месте церковного главы нужен был именно такой руководитель, практичный, с ухватками и опытом казачьего атамана. Афанасий никого не боялся, ругался с Петром и Николаем бесцеремонно, спорил, порой оказывался прав, что не стеснялись позднее признавать магаданцы. Людей шестнадцатого века митрополит знал гораздо лучше, понимал психику и поступки простонародья и дворян, что помогало принимать грамотные взвешенные политические и экономические решения.
— Разговор у меня длинный, владыко, — задумался наместник, определяя с чего начать. — Помнишь, скольких христиан, мы обнаружили в захваченной Киренаике? Едва не две трети простолюдинов оказались христианами на территории от Александрии до Туниса. Во многих семьях прятали дедовские иконы, а в далёких оазисах муллы распевали христианские псалмы, переведённые на арабский язык.
— Я предупреждал тебя об этом, — невозмутимо ответил митрополит, — хотя и сам не думал, что выйдет именно так. Турки захватили Киренаику меньше ста лет назад, чего ты хотел? Уверен, не пройдёт и десяти лет, как на новороссийском побережье Африки не останется ни единого мусульманина.
— Как раз в продолжение этого разговора, что ты скажешь об этих землях? — Наместник обвёл рукой на огромной настенной карте мира область Средней Азии, щедро захватив владения Афганистана, Туркмении, Узбекистана, Казахстана, от северных границ новороссийской Индии до Южного Урала. — По нашим данным, несмотря на мусульманских правителей этих стран, ещё двести-триста лет назад там исповедовали христианство. Правда, несторианского или арианского толка, но, православие.
— Я знаю, что проповедники Константинопольского патриархата добирались до Китая. — Невозмутимо ответил митрополит. — А в Средней Азии ещё во времена Византии выстроили сотни, если не тысячи церквей. Византия же рухнула менее двухсот лет назад, последние письма о православных церковных приходах в Афганистане, Бухаре, Фергане, Семиречье были едва ли столетней давности.
— Очень надеюсь, что это действительно так. Именно потому и прошу тебя создать отдельную службу по Средней Азии. Там нужно действовать хитрее и осторожнее, чем в Индии. В то же время работать очень напористо, расправляться с правителями и помогать беднякам, вплоть до смены неугодных династий, противящихся христианизации. В Средней Азии не всегда будет нужен напор и чистое сердце молодых миссионеров из последних выпусков семинарий. Пусть они плывут дальше на Восток, работают с индусами, малайцами, аннамцами, китайцами и так далее. — Петро улыбнулся своим мыслям. — В Афганистане и других странах Средней Азии нужен греческий изворотливый и коварный ум истинных ромеев. Тех самых ромеев, что смогли туда добраться пятьсот лет назад и распространить православие. Поэтому прошу тебя, владыко, подобрать для работы в Средней Азии самых коварных и беспринципных людей, грамотных, хорошо обученных истории. Чтобы они не зевали, когда мусульмане начнут кричать о вере предков.
— На кой, прости Господи, тебе, Пётр Иванович, эти нищие горы с бесплодными пустынями? — Удивился Афанасий, привыкший к практичности наместника и его соратников. — Кроме самих диких афганцев, они никому не нужны. Русская Индия в сто раз богаче нищих скотоводов.
— Это стратегическая территория Азии. Эти земли лежат между нами и Русью, они должны стать мирными и дружественными на все времена. Если Афганистан и Туркмения будут православными, их правители не смогут объявить священную войну — джихад, против русов и русских. Пусть даже наши правители через века поссорятся, у них станет меньше поводов для войны, особенно, затяжной и религиозной. Сам знаешь, как страшны религиозные войны. — Головлёв хищно взглянул на карту и добавил. — А уж экономически мы сможем привязать всю Среднюю Азию к Новороссии и Руси ещё при моей жизни. Никуда они не денутся, особенно в семнадцатом веке. Главное, чтобы и вера сближала нас. Тут ты, владыко, поработай на совесть, о деньгах не думай. Можешь платить миссионерам в Средней Азии хоть в три раза больше обычных, казна выдержит, слава богу.
— Пётр Иванович, а если нам в Константинополь за помощью обратиться, к обоим патриархам? — Хитро улыбнулся Афанасий. — Суди сам. После захвата Киренаики, входящей в патриархат папы-патриарха Александрийского, НАШИ попы будут отправлять НАШУ десятину в Петербург или Королевец. Потому и удалось настроить папу-патриарха на сотрудничество с коптами в деле христианизации Восточной Африки, что он увидел, как из его жадных пальцев утекают огромные африканские доходы. Для него огромные, он ведь живёт на подаяние фактически, на содержании Константинопольского патриарха. Потеря нищей Киренаики не смогла настроить обоих патриархов против Новороссии, с учётом предложенной более богатой Восточной Африки. Доходов с неё мало, не то, что можно получить в Бухаре, Самарканде, Коканде, Фергане, и, какие там ещё земли? Думаю, патриарх Вселенский сам захочет помочь в восстановлении православия в Средней Азии.
— Так они и верующих под себя подгребут? Надо ли нам это? — Задумался Петро.
— Русь тоже ромеи крестили. Помогло это им? — Ответил митрополит. — Думаю, до споров о принадлежности паствы, нам с тобой не дожить. А повод отобрать приходы всегда будет, умрёт какой поп, а мы ему местную замену найдём. По началу десятину продолжим отправлять в Константинополь, а когда все приходы нашими станут, или большинство из них, — прекратим отправлять деньги. Турки же добрую половину собранной церковной десятины себе забирают, нам, зачем врагов кормить? Придётся тогда Вселенскому патриарху выбирать, — остаться с голым задом в Турции, на содержании, либо жить вкусно и сладко в православной стране. Пусть хоть куда перебирается, хоть в Москву, хоть в Королевец, хоть в Бухару, туда собранную с нищих азиатов десятину можно отправить с чистой душой. Даже лучше, если удастся патриарха в Среднюю Азию заманить, тогда она на века останется православной, он лично будет за этим следить.
