Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии

— Арамис, вы также должны извинить меня. Я не мог найти никакой возможности предупредить вас о том, что со мной не случилось ничего худого. Я повидал господина де Тревиля, и он сообщил мне очень важную новость.

— Какую?

— Вчера кардинал явился к королю и предложил ему подписать приказ об аресте и заключении в Бастилию маршала Бассомпьера.

Арамис вздрогнул. Портос не отреагировал никак. Он наслаждался жарким из зайца.

— Ришелье, кажется, думает, что он Господь Бог, — недобро проговорил Арамис.

— Что до меня, то меня мало волнует Бассомпьер или какой-либо другой маршал Франции, но отсюда следует, что д'Артаньяну без нашей помощи из Бастилии не выбраться, — заметил Портос приглушенным голосом. Ему приходилось говорить с полным ртом.

— Вы правы, Портос. И в этом деле нам поможет арест Бассомпьера.

— Что вы такое говорите, Атос?! — вскричал Арамис.

— В самом деле, какая тут может быть связь? — присоединился Портос.

Атос пожал плечами:

— В других обстоятельствах я был бы возмущен этим арестом, но сейчас я только рад ему. Что вы скажете, если я приглашу вас прогуляться? Стены любого парижского трактира легко проницаемы для любопытных ушей. Идемте, я поделюсь мыслями, которые пришли мне в голову.

На парижские улицы пала сумеречная тень. Теплый воздух был насыщен влагой и предгрозовым напряжением. Старые вязы на улице Бриземиш шумели листвой и мерно раскачивали темными ветвями. Атос взял друзей под руки и углубился в лабиринт столичных улиц и переулков.

— Кардинал хочет ареста того, кому он обязан почти всеми своими военными успехами, — проговорил он. — Что ж, тем хуже для кардинала. Но король еще не подписал приказа.

— Черт побери! Его величество и не подпишет такой приказ! — воскликнул Портос.

— Он подпишет его, уверяю вас, — негромко возразил Арамис.

— В таком случае мне остается только присоединиться к вашим словам, Атос. Тем хуже для него, тысяча чертей! — проворчал великан, поглубже нахлобучивая свою шляпу ударом кулака. Ветер усиливался.

— Атос, это господин де Тревиль сообщил вам все эти подробности? задумчиво спросил Арамис.

— Именно. И он сообщил мне еще кое-что. Господин де Кавуа попал в опалу.

— Господин де Кавуа попал в опалу?! — возбужденно воскликнул Арамис, мысль которого работала с обычной быстротой.

— Господин де Кавуа попал в опалу? — машинально повторил Портос. Капитан гвардии Ришелье? Ну так и поделом ему! Почему это вас так занимает, Арамис?

— Ну как же вы не поймете, Портос! Если кардинал недоволен де Кавуа, значит, он не поручит ему арест Бассомпьера.

— Велика важность! Он пошлет Ла Удиньера.

— Это невозможно, Портос, — возразил Атос. — Поручить арест маршала Франции и ближайшего соратника короля Генриха человеку без рода и племени. Нет, друг мой. Вспомните, ведь даже для ареста Кончини послали Витри, капитана привилегированной гвардейской роты.

— Слушайте графа, мой друг, — сказал Арамис. — В этом наша надежда.

— Признаться, пока что я никак не пойму, что вы имеете в виду, — заявил Портос недовольным тоном. Арамис, не желая того, затронул его чувствительную струну. Титула Портос не имел и втайне страстно мечтал о маленькой золоченой коронке на дверцах своей кареты.

— Из опалы де Кавуа вытекает следующее: арестовать Бассомпьера доверят мушкетерам, — объяснил Арамис.

— Вы так полагаете? Но ведь у короля есть еще швейцарцы, — продолжал Портос.

— Швейцарцам этого не поручат ни под каким видом. Разве вы не знаете, что Бассомпьер — их полковник.

— Тысяча чертей! Теперь я и сам вижу, что Бассомпьеру придется отдать свою шпагу господину де Тревилю! — вскричал, сраженный последним доводом Арамиса великан.

Атос, молчаливо шагавший в опустившейся темноте, замедлил шаг.

— Нет, — ответил он.

— Вы говорите «нет», Атос?!

— Господин де Тревиль уступит эту честь шевалье де Феррюсаку.

— Он сам так сказал вам, Атос? — спросил Арамис.

Вместо ответа, по обыкновению, немногословный Атос коротко кивнул.

— В таком случае, у нас появляется шанс!

Атос кивнул вторично.

— Но каким образом заключение этого бедняги Бассомпьера в Бастилию поможет д'Артаньяну выбраться оттуда?! — воскликнул Портос.

Атос пожал плечами:

— Я не могу сказать вам определенно, друг мой, но знаю одно: это дает нам возможность проникнуть в Бастилию и попытаться вытащить д'Артаньяна.

— Проникнуть туда! Но в качестве кого?!

— Конвоиров арестованного.

— Но… что же мы будем делать дальше?

— Затем мы предъявим караульному офицеру королевский приказ.

— На нас, разумеется, будут мундиры и мушкетерские плащи?!

— Конечно. Как и на всех остальных, включая господина де Феррюсака.

— О-о, понимаю, — восхитился Портос. — Значит, он тоже согласился участвовать…

— Не совсем так, Портос. Господин де Тревиль согласился рискнуть своим положением при дворе или, во всяком случае, репутацией надежного служаки, а господин де Феррюсак согласился не заметить появления лишнего конвоира в рядах своего маленького отряда, когда мы будем выезжать обратно из ворот. Это немало, учитывая опасность, которой подвергается любой, дерзнувший противостоять воле министра.

— Понимаю, этим лишним будет д'Артаньян, на которого мы накинем мушкетерский плащ.

— Правильно.

— Откуда мы возьмем еще один комплект мушкетерской формы?

— Черт побери! Привезем с собой.

— Но где?

— В карете.

— Вы говорите — «в карете», Атос?

— А вы разве забыли, что арестанта полагается везти в карете с занавешенными окнами?

Портос хлопнул себя по лбу:

— О-о! Теперь я понял! Мы привезем в Бастилию арестованного Бассомпьера, а уедем в компании д'Артаньяна, который будет преспокойно скакать в мушкетерском плаще в окружении своих однополчан и нас с вами. Только вот…

— Что же?

— Где мы возьмем лишнюю лошадь? Если мы приведем ее на поводу за собой, это может вызвать подозрения…

— Полагаю, мы запряжем карету шестеркой.

— Так обычно и делают в подобных случаях.

— Во дворе тюрьмы один из мушкетеров освободит от упряжи одну из лошадей и передаст ее кому-либо из солдат гарнизона под тем предлогом, что она потеряла подкову или захромала. Об этом можно будет позаботиться заблаговременно. А так как лошади запряжены попарно, одна освободится.

— Стражникам у внешнего моста можно будет сказать, что распрягли и оставили во дворе обеих лошадей, вы это имеете в виду?

Атос утвердительно кивнул.