Это сильно обеспокоило Хуана. Понимал, что просто так к такому важному человеку не приглашают. Он, конечно, мог отказаться, но это его не устраивало. Что бы не говорили о свободе, но человек всегда имеет возможность заставить другого исполнять то, что тому необходимо по его разумению.
— Для чего я понадобился Высшему мудрецу? — спрашивал Хуан Зенона. — Это меня совсем не устраивает.
— Ты не должен переживать. Найна от тебя не уйдёт из-за твоего вызова. Я буду рядом. Ты ведь не понимаешь чужой речи.
Хуан всё же волновался. Ломал голову над причинами, побудившими вызвать его на беседу.
Он не смог предупредить Найну и ушёл с Зеноном в плохом настроении. Идти пришлось недолго. Всего каких-то триста шагов — и они у входа в помещение, занавешенное шкурами тигра. Их насчитал Хуан целых три, искусно сшитых и красиво отливающих чистой шерстью в свете нескольких фонариков.
— Жди здесь, — шепнул Зенон и быстро исчез за тиграми.
Хуана не заставили долго ждать. Уже через несколько минут Зенон ввёл его в просторную комнату, вырубленную в скале и задрапированную вышитыми и разрисованными китайскими рисунками с примесью местного вкрапления. Много фонариков из бумаги освещали помещение. Дышалось свободно, Хуан подумал, что эта комната совсем не похожа на помещение старика старше ста лет.
Старец восседал на низком кресле, очень простом, но украшенном драконами и мордами тигров. Было много цветов в красивых горшках и вазах. Миловидная девушка принесла чай в фарфоровых расписных чашках, и все находящиеся в комнате мужчины, в молчании стали пить немного терпкий ароматный напиток, сдобренный ещё какими-то травами.
Потом Зенон наклонился к Хуану и проговорил тихо: — Великий мудрец хочет поговорить с тобой. Для этого ты должен заснуть.
— Как же я смогу разговаривать, заснув? — удивился Хуан и посмотрел за старца, что сидел на кресле и смотрел прямо на Хуана своими глазами-щёлками.
— Это легко, Хуан. Ты только не сопротивляйся. Ты ничем не рискуешь.
Хуан неопределённо пожал плечами, давая понять, что согласен.
Девушка с улыбкой подала Хуану чашку с приятно пахнущим настоем. Он без колебаний выпил сладко-кислый холодный напиток. Уселся поудобнее в низком кресле в полулежачем положении.
Зенон монотонно предлагал ему расслабиться, закрыть глаза и постараться заснуть. Это далось Хуану легко, и скоро он уже ничего не ощущал, кроме голоса Зенона.
Позже, проснувшись, он никак не мог вспомнить, о чём был разговор и был ли он вообще. Заметил, что Зенон стоит рядом и сосредоточенно смотрит на Великого мудреца. Они неторопливо разговаривают. Иногда вставляет слово один из других мудрецов и все вместе явно обсуждают Хуана. Тот полулежит с некоторой слабостью во всём теле и тяжестью в голове.
— Всё, Хуан! — наклонился Зенон опять к Хуану. — Ты свободен. Можно идти. Поблагодари Великого мудреца и остальных. Так нужно. Они много работали с тобой.
Хуан чуть не возмутился столь странному объяснению Зенона. Склонил голову в сторону Великого мудреца и других, проговорил ритуальное прощание и с удовольствием вышел в коридор.
— Ты мне объяснишь, что произошло? — спросил он тут же Зенона.
— Обязательно. Но немного позже. Надо выйти на свет божий.
Они устроились на берегу ручья, торопливо сбегающего вниз. Зенон долго молчал, словно обдумывая предстоящую беседу.
— Чего молчишь? — спросил Хуан. Он никак не мог успокоиться, и горел желанием побыстрее услышать хоть что-то, проливающее свет на происшествие с ним.
— Должен заметить, Хуан, что ты не готов постичь мудрость нашей общины.
— И что с того? Это чем-то грозит мне?
— Ничего не бойся. Тебе ничто не угрожает. Тебя проверяли на способности к этому подвигу. Теперь с тобой не будут работать, готовя в мудрецы.
— Гм! В мудрецы? Чудно ты говоришь. Зенон! А если я не хочу?
— Это и выяснили. Тебя никто не заставит, не принудит. Но ты хорошо усваиваешь лекарскую науку. И тут тебя будут учить. С твоего согласия, естественно.
— Как вы это узнали? Во сне? И я мог говорить во сне?
— Да! — коротко ответил Зенон. — Ты заснул, но всё слышал, что я тебе говорил и выполнял все мои распоряжения и говорил только правду.
— Значит, теперь все мои тайны вам известны? — в голосе Хуана зазвучали страх и недовольство, смешанные с возмущением.
— Только те, о которых я задавал вопросы. Больше ничего.
— И вы знаете, что я вовсе не испанец? Что я издалека? Из страны, о которой никто здесь не знает?
— Да. Только о твоей стране и у нас немного известно. И мы пополнили о ней сведения из твоих рассказов. Это не должно тебя возмущать. Знаем, что ты был пиратом, не по своей воле. Теперь рвёшься на остров Пуэрто-Рико. У тебя там девочка по имени Эсмеральда. Ты дал обещание старой женщине по имени Корнелия заботиться об её внучке и хотел бы исполнить это своё обещание. Что ты завладел большими ценностями одной семьи, глава которой есть отец этой девочки.
— Боже! И что ж теперь? — Хуан побледнел, испугался, хотел встать и накричать на Зенона.
— Сядь, Хуан! Нам это требовалось узнать для верного определения твоей сущности. Мы убедились, что она у тебя вполне положительная. Святым ты в своей жизни стать не сможешь. Но кто это может? Единицы! Но в тебе имеется доброжелательная сила, долг ты готов исполнить. И вполне честен. В нашей жестокой и смутной жизни этого вполне достаточно, чтобы считать тебя годным для добрых дел. Думаешь, я святой? Ничуть ни бывало! Грехов у каждого из нас больше чем много. Потому успокойся. Главное — ты можешь творить добро, Хуан! Это уже достаточно!
Хуан задумался надолго. Услышанное сильно его задевало. Заставляло во многом засомневаться, что касалось его жизни. Он был не готов осознать подобное, и теперь силился переварить то, что ему поведал Зенон.
— Что же теперь мне делать? — тихо спросил Хуан, в голосе слышалось недоумение.
— Изучать лекарскую науку, Хуан. Это уж никак тебе не повредит.
— Вы же знаете, что я стремлюсь домой! Что, опять ждать чего-то?
— Ты не будешь мучить себя этим. У тебя есть Найна. Не скажешь ведь, что она тебе безразлична?
Хуан только сейчас вспомнил про Найну. И понял, что Зенон верно молвил. Оставить Найну было бы очень трудно. Он сознавал это и стал иначе думать о возвращении на острова. Растерянность его усилилась.
— Теперь ты сам знаешь, что всё не так просто. А нам хотелось бы использовать тебя для добра людям. У них слишком мало возможностей получить его.
— Ты задал слишком много вопросов для меня, Зенон. Мне необходимо обдумать услышанное и принять
