Потом он обернулся к Джеффри:
— Алан в безопасности.
Мэлвэллет кивнул. Энергично хлопнув в ладоши, он позвал слугу и велел подать вина, сам наполнил рог и, опустившись на одно колено, протянул его графине.
— Мне ничего не нужно, — холодно ответила она.
Однако ее спутница приняла этот рог из рук Джеффри.
— Нет, мадам отведайте хоть капельку, — принялась она уговаривать свою госпожу и, наклонясь, что-то прошептала ей на ухо.
Графиня Маргарет чуть заметно улыбнулась и поддалась уговорам. Джеффри поспешил наполнить второй рог для синеглазой наперсницы графини и был вознагражден за это улыбкой и даже реверансом.
— Благодарю вас, мсье.
— Милорд Бьювэллет, как долго собираетесь вы удерживать меня здесь? — ледяным тоном произнесла графиня.
— Завтра в полдень, мадам, вы вернетесь в свой замок, — сухо ответил Саймон.
— Хозяйкой или узницей, сэр?
Полные ненависти глаза с вызовом смотрели на Саймона.
— Это зависит от вас, мадам. Хозяйкой, если вы присягнете на верность королю Генриху.
— Меня не так легко согнуть, милорд, — усмехнулась Маргарет.
— Тогда, возможно, придется вас сломать, мадам.
Она сквозь стиснутые зубы расхохоталась ему в лицо.
— Вы не знаете Маргарет де Бельреми.
— А я так думаю, что это вы не знаете Саймона Бьювэллета, — ответил он ей со слабым подобием улыбки на лице.
Между тем вернулся Бернард:
— Ваше приказание исполнено, милорд. У Сантоя все готово.
Графиня встала с кресла, снова накинув на плечи свой плащ.
— Пусть между нами все будет ясно, сэр, — тихо сказала она.
— Ничего лучшего нельзя и желать, мадам.
— Тогда постарайтесь хорошенько запомнить то, что я скажу вам. Я не присягну на верность вашему королю. Между нами война, и война не на жизнь, а на смерть. Вам никогда не победить меня! Вы хорошо сделаете, если будете остерегаться моей мести, лорд Бьювэллет.
— Благодарю вас за это предостережение, — ответил Саймон, отодвигая перед нею полог на выходе из зала. — Идите впереди меня, мадам.
Когда немного позднее он вернулся в зал, вместо панциря на нем была длинная, ниспадавшая ниже колен накидка с разрезами по бокам, что давало ему свободу движений. Он был обут в тяжелые сапоги со шпорами. Светлые волосы, аккуратно расчесанные и уложенные, прикрывали лоб. Саймон был мрачен, но когда поймал на себе чуть насмешливый взгляд Джеффри, глаза его прояснились и заблестели.
— Ох, Саймон-Саймон, с тобой не соскучишься, — подшучивал над ним Джеффри. — Что ты еще задумал?
Саймон поморщился:
— Я затащил в наше логово дикую кошку. Бельреми все еще не наш город, хоть я занял и его, и замок.
Джеффри схватил Саймона за плечи и заставил опуститься в кресло.
— Садись, ты, дамский угодник, и расскажи мне, что произошло в замке.
— Ничего особенного. Я пришел туда один, меня проводили в зал для приемов, где она сидела в окружении своей свиты, а возле нее стоял ее кузен.
— Кузен?
— Да. Он точно такой, каким я и представлял его себе со слов сеньора Галледемэна, его отца: тщедушное существо с розочкой. Тьфу! С одного взгляда ясно, что это за человек. Они думали запугать меня своими угрозами. Думали, я так глуп, что сразу попадусь в ловушку.
— Не говорил ли я тебе, что это ловушка?
— Да нет, я знал, как они поведут себя. Они думали схватить меня, а, может, и убить. Не знаю.
— Что? — вскочил Джеффри. — Ведь между нами было перемирие.
— Им я так думал. Но я подозревал, что они окажутся вероломными, и поэтому им не удалось захватить меня врасплох. Сначала были переговоры. Миледи, конечно, задирала нос. Потом они перешли к угрозам, и я со всем этим разом покончил.
— Саймон, — взмолился Джеффри, — клещами, что ли, мне тянуть из тебя слова? Как ты с этим покончил?
— Приставил меч к груди леди Маргарет и заставил ее людей подчиниться мне.
— Ох уж эти шевалье! — Джеффри разразился хохотом. — Им такое и в голову не пришло бы, этим французам!
— Нет. Слишком уж они утонченные, эти хлыщи. А потом все было просто. Они проводили меня к Алану в комнатушку под крышей башни. Он ранен, но, думаю, не опасно. Потом я вернулся сюда, взяв графиню в заложницы. Шевалье дал мне свою клятву, но я не верю ему. Теперь я собираюсь занять замок. Туда войдут мои люди и твои. В городе спокойно?
— Да. Жители удивлены твоим милосердием.
Саймон встал.
— Я должен видеть Хантингдона. Где он?
— У южных ворот. Его люди вводят обоз в город. Где ты хочешь разместить своих людей?
— Где-нибудь поблизости отсюда. Сегодня займусь припасами, а ты, Джеффри, возьми двадцать своих людей и двадцать моих. Надо, чтобы ты сегодня же отправился в замок и установил там наш порядок. Они не окажут сопротивления, боясь, что я убью графиню.
— А сам ты не пойдешь туда?
— Пока нет. У меня здесь много дел. Возьми все оружие, какое найдешь у них, Джеффри, и строго присматривай за всей этой свитой. Я взял бы шевалье под стражу, если бы он вздумал не подчиниться. Наблюдай за ним. Я прибуду позднее. Возьми еще с собой для Алана мистера Хуберта. Не доверяю я их французскому костоправу.
Джеффри прошелся взад-вперед по залу и зевнул:
— Ох-хо-хо! И когда мы, наконец, окончательно справимся с этим беспокойным городом?
У дверей он остановился и обернулся к Саймону:
— А знаешь, она просто очаровательна, друг мой, но очень уж сварлива.
Саймон пододвинул к себе чернильницу.
— Очаровательна? Да, пожалуй.
— А сам ты не заметил этого? — озорная улыбка мелькнула на губах Джеффри. — Смотри, как бы она не предпочла вместо тебя Алана.
— Пресвятая Богородица, — засмеялся Саймон. — Да она убьет Алана одним взглядом. Она и меня убьет, если я не стану остерегаться ее мести.
— Скажи откровенно, ты восхищен этой тигрицей?
— Только не я, — Саймон отложил в сторону перо. — Она очень отважна, — добавил он в задумчивости.
— А ведь она могла предательски убить тебя, — почти торжественно произнес Джеффри.
— Да. Она женщина. А теперь иди, Джеффри, и созови людей.
— Иду, иду. Оставлю тебя в мечтах о твоей амазонке, — сказал Джеффри.
— Ты оставляешь меня в заботах о расквартировании моих людей, — улыбнулся Саймон.
Глава VI
Графиня Маргарет пытается убить Саймона
Графиня Маргарет де Бельреми сидела на возвышении, глядя в окно на голые валы, разбросанные перед ее замком. В дальнем конце зала горел огонь, возле которого примостилось несколько ее фрейлин со своим рукоделием и потихоньку ворковали о чем-то очень для них интересном. Склоненная набок голова Маргарет опиралась на тонкую, изящную руку. Черные волосы струились по ее плечам двумя большими косами. Золотое покрывало ниспадало с головы до колен. Глубоко вздохнув, она вдруг резко обернулась к своим фрейлинам:
