— Довольно.
Д'Артаньян поклонился.
Людовик прошел взад и вперед по своему кабинету.
— Вы были в Антибе, когда туда прибыл господин де Бофор?
— Нет, ваше величество, я уезжал, когда туда прибыл герцог.
— А!
Новое молчание.
— Что же вы там повидали?
— Многих людей, — холодно ответил Д'Артаньян. Король увидел, что Д'Артаньян не расположен поддерживать разговор.
— Я вас вызвал, господин капитан, чтобы отправить в Нант. Вам предстоит подготовить там для меня резиденцию.
— В Нант? В Бретань? Ваше величество предполагает совершить столь далекое путешествие?
— Да, там собираются штаты, — отвечал король. У меня есть к ним два представления; я хочу лично присутствовать на их заседаниях.
— Когда я должен отправиться? — спросил капитан.
— Сегодня к вечеру… завтра… завтра вечером; ведь вы нуждаетесь в отдыхе.
— Я уже отдохнул, ваше величество.
— Превосходно… В таком случае «между сегодняшним вечером и завтрашним утром, по вашему усмотрению.
Д'Артаньян поклонился, как бы прощаясь; но, заметив, что король чем-то взволнован, он сделал два шага вперед и поинтересовался:
— Король берет с собой весь двор?
— Конечно.
— Значит, королю, без сомнения, понадобятся и мушкетеры?
И проницательный взгляд капитана заставил Людовика опустить глаза и смутиться.
— Возьмите одну бригаду.
— Это все?.. У вашего величества нет больше никаких приказаний?
— Нет. Ах, нет, есть!
— Слушаю вас.
— В Нантском замке, который распланирован весьма неудачно, возьмите за правило ставить мушкетеров у дверей каждого из главнейших сановников, которых я увожу с собой.
— Главнейших?
— Да.
— Например, у двери господина де Лиона?
— Да.
— Господина де Летелье?
— Да.
— Господина де Бриенна?
— Да.
— И господина суперинтенданта?
— Конечно.
— Отлично, ваше величество. Завтра я уже буду в пути.
— Еще одно слово, господин д'Артаньян. В Нанте вы встретитесь с капитаном гвардейцев, герцогом де Жевром. Проследите за тем, чтобы ваши мушкетеры были расквартированы до прихода гвардейцев. Первому пришедшему преимущество.
— Хорошо, ваше величество.
— А если господин — де Жевр будет расспрашивать вас?
— Что вы, ваше величество! Разве господин де Жевр станет меня расспрашивать?
И, лихо повернувшись на каблуках, мушкетер исчез.
«В Нант! — повторял он себе, спускаясь по лестнице. — Почему он не решился сказать, что прямиком на Бель-Иль?»
Когда он подходил к воротам, его нагнал служащий де Бриенна.
— Господин д'Артаньян, — начал он, — простите…
— В чем дело, господин Арист?
— Здесь чек, который король велел мне отдать в ваши руки.
— На вашу кассу?
— Нет, сударь, на кассу господина Фуке.
Удивленный д'Артаньян прочел написанный рукой короля чек на двести пистолей.
«Вот так дела! — подумал он, после того как вежливо поблагодарил доверенное лицо де Бриенна, — Значит, Фуке заставят к тому же оплатить эту поездку. Черт возьми! Это отдает чистокровным Людовиком Одиннадцатым.
Почему бы не выписать чек на кассу Кольбера? Тот с такой радостью оплатил бы его!»
И д'Артаньян, верный своему принципу сразу же получать деньги по чекам, отправился к Фуке за своими двумястами пистолями.
Суперинтендант, видимо, был предупрежден об отъезде в Нант, так как давал прощальный обед своим ближайшим друзьям. Во всем доме сверху донизу усердие слуг, носившихся с блюдами, и лихорадочное щелканье счетов свидетельствовали о близком перевороте в кассе и в кухне.
Д'Артаньян с чеком в руках явился в контору, но ему ответили, что касса заперта и уже слишком поздно, так что сегодня ему денег не выдадут.
Он ответил на это словами:
— Приказ короля.
Несколько озадаченный служащий заявил, что это — причина, достойная уважения, но обычаи дома также заслуживают уважения, и попросил его зайти за деньгами на следующий день. Д'Артаньян потребовал, чтобы его проводили к Фуке. Служащий ответил на это, что г-н суперинтендант не вмешивается в подобные мелочи, и попытался закрыть дверь перед носом у д'Артаньяна.
Предвидя это, капитан поставил ногу между дверью и дверным косяком, так что замок не захлопнулся, и служащий снова оказался лицом к лицу со своим собеседником. Ввиду этого он изменил тон и произнес с наигранной вежливостью:
— Если, сударь, вы желаете говорить с господином суперинтендантом, будьте добры пройти в приемную. Здесь только контора, и монсеньер никогда сюда не приходит.
— Вот и отлично! А где же приемная?
— На той стороне двора, — поклонился служащий, в восторге от того, что избавился от посетителя.
Д'Артаньян прошел через двор и оказался среди лакеев.
— Монсеньер в такое время не принимает, — ответил на его вопрос наглого вида малый, несший на позолоченном блюде трех фазанов и двенадцать перепелов.
— Скажите ему, — попросил капитан, остановив лакея за край блюда, что я — Д'Артаньян, капитан-лейтенант мушкетеров его величества.
Лакей вскрикнул от удивления и исчез.
Д'Артаньян медленно направился вслед за ним. Он вошел в приемную как раз в то мгновение, когда слегка побледневший Пелисон выходил из столовой, чтобы узнать, в чем дело.
Д'Артаньян улыбнулся и, желая успокоить его, начал:
— Ничего неприятного, господин Пелисон; мне просто нужно получить деньги по чеку, и притом незначительному.
— Ах, — вздохнул с облегчением этот преданный друг Фуке.
И, взяв капитана за руку, он потянул его за собой и увлек в залу, где изрядное число близких друзей окружало суперинтенданта, сидевшего посередине в большом мягком кресле.
Там находились эпикурейцы, те самые, что совсем недавно, в дни празднества в Во, делали честь дому, уму и богатству Фуке. Веселые и заботливые друзья, они в преобладающем большинстве не бежали от своего покровителя при приближении бури и, несмотря на угрозы с неба, несмотря на землетрясение, были здесь, улыбающиеся, предупредительные и преданные в беде, как были преданны в счастье.
Налево от суперинтенданта сидела г-жа де Бельер, направо — г-жа Фуке.
Как бы бросая вызов законам света и пренебрегая обыденными приличиями, два ангела-хранителя этого человека сошлись возле него, чтобы поддержать его, когда разразится гроза, совместными усилиями своих тесно сплетенных рук. Г-жа де Бельер бледнела, трепетала и была полна почтительности к г-же Фуке, которая, касаясь своей рукой руки мужа, с тревогой смотрела на дверь, в которую Пелисон должен был ввести д'Артаньяна.
