Женщина кивнула. Какой смысл гадать, сколь долгое Путешествие им предстоит и что может произойти. Лучше думать о дне, который наступил, и строить планы лишь на завтра, ну, возможно, на послезавтра. И не стоит волноваться по поводу народа Джондалара и о том, примут ли они ее как равную, так, как это сделали Мамутои.
— Сейчас я хочу одного — чтобы перестало дуть, — сказала она.
— Да и мне надоело глотать песок, — согласился он. — Почему бы нам не навестить соседей? Может быть, там удастся раздобыть еду получше.
Взяв Волка, они вернулись в Ковыльное стойбище. Эйла все же слегка придерживала Волка. Они присоединились к группе людей, собравшихся возле костра, на котором жарился большой огузок оленьей туши. Вначале разговор не клеился, но затем любопытство сменилось теплым интересом и опасения рассеялись в оживленной беседе. Лишь немногим из тех, кто населял эти степи, доводилось встречать новых людей, впечатление от таких встреч надолго давало пищу рассказам и спорам. Среди обитателей стойбища Эйле особенно приглянулась молодая женщина с маленькой дочкой, которая уже могла сидеть без посторонней помощи. Крошка своим заливистым смехом просто очаровала их, особенно Волка.
Вначале молодая женщина очень нервничала, увидев, что Волк сосредоточил все внимание на ребенке, но тот начал вылизывать девочку, а та сперва радостно хихикала, а потом стала дергать его за шерсть, и всех удивило, что Волк терпеливо сносил это.
Другим детям тоже захотелось потрогать животное, и вскоре Волк уже играл с ними. Эйла рассказала, что Волк вырос с детьми Львиного стойбища и, возможно, теперь скучал по ним. Он всегда очень заботливо относился к маленьким или слабым и, казалось, мог различить непреднамеренное пощипывание ребенка и нарочитое таскание за хвост у старших ребят. От первых он мог стерпеть многое, но на вторых угрожающе рычал или мог даже слегка куснуть в качестве предупреждения.
Джондалар упомянул о том, что они недавно покинули Летний Сход, на что Рутан ответил, что устройство поселения заставило их отложить выезд, а то они были бы там. Затем начал расспрашивать Джондалара о его странствиях и об Удальце. Многие прислушивались к их разговору. Казалось, что обитатели лагеря не выказывали особого желания задавать какие-либо вопросы Эйле, да она и сама не напрашивалась, хотя мамуту, возможно, хотелось бы отвести ее в сторону и обсудить темы, известные лишь посвященным. Даже Тури была настроена более спокойно и благожелательно, и, перед тем как покинуть стойбище, Эйла попросила ее передать в Львиное стойбище, что она любит и помнит их всех.
Ночью раздумья не давали Эйле заснуть. Ей было приятно, что сомнения по поводу не совсем радушного приглашения не поколебали ее намерения побывать на стоянке. Преодолев страх перед чуждым и неизвестным, люди заинтересовались всем этим и готовы были научиться чему-то новому. Эйла поняла также, что, путешествуя в столь необычной компании, еще не раз столкнется с подобным отношением со стороны тех, кто встретится на пути. Она не знала, чего ожидать, но, без сомнения, им предстояло совершить куда более сложное Путешествие, чем это представлялось ранее.
Джондалар хотел было отправиться в путь уже рано утром, но Эйле перед отъездом хотелось повидаться со вчерашними знакомыми. И пока Джондалар ждал, сгорая от нетерпения, Эйла прощалась с людьми из Ковыльного стойбища. Так что они покинули стоянку уже около полудня. Местность, по которой они продвигались, с тех пор как покинули Летний Сход, — поросшие травой бескрайние дали с мягко округленными холмами — настраивала на возвышенный лад. Извилистое течение основного русла реки вбирало в себя приток, берущий начало на высокогорье, бурный и стремительный поток прорыл в лёссе глубокую расщелину с крутыми берегами. И хотя Джондалар хотел двигаться на юг, они были вынуждены ехать на запад, затем на северо-запад, прежде чем нашли удобное место для переправы.
Более импульсивный и нетерпеливый Джондалар ясно чувствовал, что они сильно отклонились от маршрута. Он раздумывал, не предпочесть ли более длинному южному пути направление на северо-запад, куда, казалось, увлекала их река. Правда, этот путь ему был незнаком, но если он гораздо короче, то, наверное, стоит придерживаться его. Если бы была уверенность, что они еще до наступления весны достигнут ледника там, где далеко на западе берет начало река Великая Мать. Конечно, тогда терялась последняя возможность встречи с племенем Шарамудои, но разве это так важно? И все же ему хотелось бы еще раз повидаться с ними. Он склонялся к этому. Но Джондалар не знал, что именно повлияло на его решение идти на юг: желание вернуться домой знакомым и, таким образом, более безопасным для них с Эйлой путем или стремление увидеть людей, с которыми он породнился. Его тревожили последствия неправильного выбора. Эйла прервала его размышления:
— Джондалар, я думаю, что мы можем переправиться здесь. С той стороны будет удобно выбраться на берег.
Они остановились на излучине реки, чтобы изучить ситуацию. Здесь неспокойный, завихряющийся поток описывал дугу, образовывая высокий крутой откос, на котором они стояли. Но зато противоположный берег, плавно поднимавшийся из воды, представлял собой хорошо утрамбованную узкую серовато-коричневую полоску земли, обрамленную кустарником.
— А смогут ли лошади здесь спуститься?
— Думаю, что да. Самое глубокое место должно быть у этого берега. Трудно сказать, какая здесь глубина и смогут ли лошади преодолеть течение. Лучше всего спешиться и плыть рядом с ними, — ответила Эйла и, заметив, что Джондалар кажется озабоченным, добавила: — Но если тут не так глубоко, мы можем переправиться верхом. Конечно, противно, что одежда намокнет, но как-то неохота снимать ее, чтобы переплыть реку.
Они заставили лошадей подойти к самому краю берега. Копыта лошадей заскользили, и они вначале очутились на песке, а затем плюхнулись в воду, и быстрый поток понес их вниз по течению. Оказалось еще глубже, чем предполагала Эйла. В первое мгновение лошадей охватила паника, но, попривыкнув к новой ситуации, они начали плыть к противоположному берегу. Едва ступив на землю, Эйла стала искать Волка. Обернувшись, она увидела, что тот, скуля и погавкивая, все еще бегает по берегу, который они оставили.
— Он боится прыгнуть в воду, — сказал Джондалар.
— Ко мне, Волк! Ко мне! — позвала Эйла. — Ты умеешь плавать.
Но молодой волк жалобно выл и поджимал хвост.
— Что с ним случилось? Он же переплывал реки прежде, — сказал Джондалар, раздосадованный очередной задержкой. Он рассчитывал, что сегодня они проделают изрядный путь, но, казалось, все этому препятствовало.
