— Фрэнсис, так нельзя…
— Почему?
— Это… — Рэнсом замялся. — Не по-людски.
— А ты представляешь себе, сколько времени мы будем копать одиннадцать могил? — язвительно спросил Холфорд. — Как думаешь, что в это время будут делать индейцы? Прошло всего две ночи, а нас уже на полтора десятка меньше. Впрочем, если ты рассчитываешь добраться до Золотого города один…
Квартирмейстер помрачнел, развернулся и пошел прочь, крича пиратам, что привал закончен и пора отправляться в путь.
Третий день путешествия был однообразным и утомительным. Они шли, постепенно удаляясь от реки, и сумели преодолеть достаточно большое расстояние, но не без новых потерь: одна из лиан, что оплетали деревья от корней до самой вершины, оказалась ядовитой. Прикосновение к ней поначалу казалось безвредным, но уже через полчаса на месте, где сок растения пролился на кожу, появлялись ярко-красные пятна, которые быстро росли и опухали. Это было похоже на ожог крапивы, только в двадцать раз сильнее. К тому времени, когда первые трое пострадавших разобрались, что стало причиной их страданий, еще пятеро моряков, включая и самого Холфорда, обожгли себе руки, причем кое-кому здорово досталось.
Вечером капитан назначил в дозор сразу шестерых человек и сам полночи бодрствовал, прислушиваясь к подозрительным шорохам. Ему всюду мерещилась красавица Ниай. Индейцы не пришли, но утром пираты чувствовали себя такими уставшими, словно вовсе не спали. Мрачные и молчаливые, они продолжили путь, однако, судя по их упрямым лицам, Золотой город не потерял в их глазах ни капли привлекательности.
«Дойдет до цели лишь тот, — подумал Холфорд, наблюдая за ними, — кто не передумает, не отступится. О-о да, это последнее, самое суровое испытание, и я его выдержу. Правда, Ниай?»
И с ужасом услышал донесшийся из сельвы знакомый смех: ведьма была где-то рядом и явно читала его мысли.
Если указания Гринсэйла были расшифрованы Гиллсом верно и если сам покойный пират-джентльмен был достаточно честен с возлюбленной в последнем письме, к концу шестого дня пути они должны были оказаться на месте. Хотя пиратов терзал страх перед неведомым, алчность оказалась сильнее: никто не предложил повернуть назад. Несмотря на усталость и постоянное напряжение, пираты никак не могли заснуть. Следующей ночью не спал уже никто. Люди следили друг за другом, опасаясь, что на пороге Золотого города кто-то вырвется вперед и обведет товарищей вокруг пальца. Время от времени из сельвы доносился издевательский женский смех.
Всю ночь пираты молча сидели у костра. Рассказывать друг другу разные истории у них уже не было сил. Когда подул ветер, скалы снова начали петь, и это поначалу всех встревожило. Но потом стало понятно, что странный звук не предвещает ничего плохого, и успокоились. К утру, как и следовало ожидать, люди чувствовали себя совершенно измотанными, и Холфорд предложил поспать несколько часов после того, как взошло солнце. Около полудня отряд снова двинулся в путь, на этот раз продвигаясь медленнее, чем раньше. Сказывалось то, что пиратам уже давно не удавалось как следует отдохнуть. Все были страшно измучены и находились на грани физических и душевных сил. Однако мысль о том, что они находятся на подходе к Золотому городу, бодрила не хуже глотка ямайского рому.
К вечеру они заметили, что идут уже не по ровной местности, а поднимаются по склону горы, поросшей лесом. Деревья здесь были другие, с тонкими и короткими ветвями, лиан стало меньше, идти стало значительно легче. Люди тут же расслабились, и, как оказалось, совершенно напрасно.
Джонни Тейлор, который шел впереди остальных, вдруг рухнул на землю и забился в судорогах. Его приятель ринулся на помощь и, оказавшись в двух шагах от Тейлора, вскрикнул и тоже упал рядом.
— Стоять! — крикнул Холфорд. — Не двигаться!
Несколько минут пираты сохраняли неподвижность и даже старались не дышать. Несчастные бились в конвульсиях, а когда они затихли, стало ясно, что они мертвы. Пираты терялись в догадках, что же послужило причиной смерти. Чарли вздрогнул, когда увидел…
— Капитан, поглядите на его руку! — крикнул он, указывая пальцем на скрюченный труп Джонни Тейлора. — Видите там, на предплечье?
По бездыханному телу ползла змея, покрытая яркими красными и желтыми поперечными полосами. Маленькая голова приподнялась, словно ядовитая гадина услышала возглас Чарли. Раздалось грозное шипение. Потом тварь свернулась на груди трупа, явно демонстрируя, что это ее добыча.
Чарли с криком отчаяния бросился к отвратительно твари и с ходу раскроил ей голову одним взмахом мачете. Кроме него, никто не отважился подойти к обоим мертвецам. Пираты с опаской обошли тела погибших товарищей и пошли дальше. Из сельвы донесся жутковатый женский смех. Люди прибавили шагу. Они шли молча, чувствуя, как над ними сгущаются невидимые тучи. Слово «проклятие» никто не отваживался произнести, но оно все же витало в воздухе. Несколько часов они двигались в полном молчании. Наконец впереди показалась небольшая лесная прогалина.
— Привал, — объявил Холфорд, когда они вышли на поляну. — Ральф, разведи огонь.
— Я боюсь, капитан, — сказал пират, чье широкоскулое смуглое лицо побелело от страха. — Эти змеи… Вдруг они везде?
— О господи, — вздохнул Холфорд и выхватил из ножен саблю. — Мистер Ральф Льюис, если вы сейчас же не отправитесь выполнять приказ, я лично проткну вас этим клинком и оставлю змеям на съедение.
— Их здесь нет, Ральф, — вмешался доктор Гиллс. — Они живут в той стороне, где горы. Ты же видел, там совсем другие деревья, и вообще все не такое, как тут. Если бы они жили везде, мы бы давным-давно отправились на тот свет.
Льюис взглянул на доктора с благодарностью и отправился собирать ветки для костра. Холфорд тоже посмотрел на Гиллса — долгим, изучающим взглядом, который тот выдержал, не дрогнув.
— Мне уже второй раз кажется, будто у вас изменился голос, — сказал капитан «Нимфы», не сводя пристального взгляда со своего корабельного врача. — С чего бы это вдруг, доктор Гиллс? Уж не простудились ли вы?
— Вам померещилось, капитан, — ответил доктор очень спокойно. — А причина проста — нас всех снедает нетерпение. Мы ведь приближаемся к цели путешествия.
«По крайней мере, некоторые из нас точно приближаются», — подумал Холфорд и вдруг понял, что знает, в чем дело…
Все просто, все становится на свои места, если предположить, что доктор Гиллс вовсе не доктор, а… Ему вдруг пришло в голову, что вместо того, чтобы ломать себе голову над этой загадкой, он может задать вопрос той, которая знает об этом человеке все, что только можно знать.
