Я теперь не решалась выйти даже в сад возле дома. Альвару приказал мастерам переделать балкон в спальне, увеличив его и сделав там специальные углубления для горшков с цветами. Я посадила там розы, магнолии и дикий виноград, который оплетал балкон, делая его похожим на крохотную беседку. Я могла весь день напролет просиживать в этом райском местечке сокрытая от посторонних глаз.
Правда, из-за такого малоподвижного образа жизни я еще больше растолстела, но чувствовала себя при этом отменно. Альвару бывало смеялся надо мной, спрашивая, насколько я еще смогу увеличиться в объеме, чтобы не лопнуть? Знал бы он для чего…
В общем, мои дети оказались пристроены и я сама жила в роскоши и достатке. Из любовника граф сделался моим супругом. Так что можно было даже сказать, что жизнь наконец-то вошла в более или менее приемлемую колею, если бы не одно «но».
Я поняла, что жизнь снова дала трещину, когда в 1360 году король Педру добился от кастильского короля выдачи убийц Инес, бежавших в Кадис перед перемирием между ним и Афонсу Четвертым. Бывшие придворные были возвращены в Португалию и вскоре четвертованы на главной площади Лиссабона.
Несмотря на то что официально я считалась давно почившей и меня не могли вызвать на суд, я чувствовала, что не далек тот день, когда мое самозванство раскроется, и сообщила о предчувствии Альвару. Тот нежно меня утешил, сказав, что убьет, если я вдруг выйду из дома или попытаюсь каким-нибудь другим способом открыть глаза королю. Тем не менее я оказалась права. И произошло это ровно через год, в 1361 году.
Однажды за завтраком, на котором присутствовали только мы с дочерью и Альвару, граф вдруг сообщил, что король для чего-то потребовал, чтобы немедленно были подняты протоколы моего допроса, равно как и всех остальных допросов по делу убийства Инес де Кастро. Кроме того, ко двору был вызван дон Хиль, епископ Гуарды, венчавший в Брагансе дона Педру и донью Инес. От Альвару же требовалось поклясться в том, что он лично присутствовал на тайном венчании и все происходило по правилам. Это вызывало недоумение, потому что преступники, названные мной по делу, были год как казнены, и я, честно говоря, думала, что мы уже не вернемся к этой теме.
Разумеется, Альвару дал показания под присягой, то же сделал и дон Хиль. После чего их отпустили по домам, не удостоив каких-нибудь объяснений. На следующий день король Педру Первый в сопровождении небольшой свиты выехал в Коимбр.
Педру и раньше не любил засиживаться на одном месте. И несмотря на то что уже шестой год носил траур по Инес, он не отказывал себе в удовольствии вдруг перебраться в другой город, отправиться послушать какого-нибудь известного проповедника или открыть бал и выступить на турнире в гостях у одного из своих подданных. Так что мы не особенно удивились отъезду его величества.
Прошло еще немного времени, и в Лиссабон пришел приказ готовиться к приезду новой королевы. Эта радостная новость повергла нас всех в состояние восторга и одновременно с тем глубочайшего удивления.
Еще бы! Говорят, что в замке есть уши. Но я абсолютно уверена, что в замке есть и глаза, видящие вас в самых неподходящих для этого местах, и нос, чуящий за версту запах интриг. У замка есть длинные руки, которые могут достать человека где угодно, с неизменным проворством вернуть и беглецов, и любовников, желающих уединиться в заштатных гостиницах. Утроба замка всегда бурлит и словно разговаривает сама с собой, без устали перемалывая косточки замковым пленникам. И, наконец, самое главное – это мозг замка. Его память сродни памяти древних великанов. Замок помнит все: мельчайшие подробности разговоров служанок, оттенок в одежде фрейлины, породу не прожившей и дня собачонки…
Тем удивительнее было вдруг узнать, что король желает жениться. Король – самая заметная фигура в шахматной партии замка, а о том, кто его избранница и наша будущая королева, почему-то никто ничего не знает!
Наверное, больше других сокрушался по поводу своего неведения Альвару, который уже привык считать себя правой рукой короля и думал, что тот доверяет ему как самому себе. Граф и правда был безоговорочно предан Педру и теперь не знал, следует ли показать, что он обижен невниманием и недоверием своего сеньора, или откровенно восхититься его способности не выставлять на всеобщее обозрение свою личную жизнь.
В ожидании приезда невесты короля придворные делали ставки на то, кого же избрал его величество. Не было никакого сомнения, что речь идет не об иностранной принцессе. Потому что переговорами с иноземными дворами занималось министерство иностранных дел, а от него секреты уже кругами распространялись по всему городу, по всей стране.
Всем была известна знаменитая фраза над входом в это министерство в Лиссабоне: «Не рассказывай другу того, чего не сказал бы врагу. Никто не знает, как долго он будет в числе твоих друзей». Говорили, это изречение появилось после замечательного случая, когда один султан издал весьма странный приказ, запрещавший своим подданным есть то же, что и он.
Как-то раз его министр решил порадовать своего близкого друга и, раздобыв рецепт любимого кушанья султана, велел приготовить лакомство. Поев и попив вволю, гость прямиком отправился к султану. Он сообщил, что приказ нарушен, и подробно описал весь пир и обстоятельства, при которых ему довелось испробовать запретного кушанья. Султан поблагодарил доносчика за верноподданичество, а провинившемуся министру велел передать свое неудовольствие от того, что тот плохо разбирается в людях, если доверяет предателю.
Несмотря на то что этот миф растолковывался будущим чиновникам при поступлении на службу в министерство, все знали, что министерство иностранных дел – самая ненадежная контора во всей Португалии. Так что, если бы имя будущей королевы знали в министерстве иностранных дел – его бы знали в стране все, вплоть до последнего носильщика или собирателя ракушек.
Мнения резко разделились. Кто-то выдвинул предположение, что избранницей короля суждено стать дочери министра финансов. Кто-то считал, что это дочь гранда из Фару, у которого король останавливался во время сезона охоты и открывал устроенный там в честь первого фазана бал. Были мнения, что Педру позарился на жену одного из своих офицеров, – та, по слухам, несколько раз оставалась с королем наедине. Громче и чаще всех звучала версия, что король выбрал себе жену в Коимбре, иначе зачем же он туда отправился?
Были заключены пари, но, вопреки всему, никто так и не догадался, кем же была таинственная невеста Педру, а значит, никто и не выиграл заклада.
Глава двадцать пятая. В ожидании королевы
