Его смелые, пылкие слова нашли отклик в отважных и суровых сердцах людей на палубе. И лучники и моряки громко закричали. Даже Эйлвард поднялся и сел, и на его зеленом лице появилась слабая улыбка.
Но Кок Бэддинг покачал головой.
— Не было еще человека, который повел бы других туда, куда мне не пойти. Но эта затея, клянусь святым Леонардом, чистое безумие. Я поступил бы как последний дурак, рискни я сейчас людьми и судном. Смотрите, юный господин: ялик может взять всего пять человек, да и то осядет по самые борта. А там их четырнадцать, и вам придется лезть на борт с лодки. У вас нет ни одного шанса. Лодку просто оттолкнут, и вы окажетесь в воде — вот и все. Клянусь, я не пущу на это дурацкое дело ни одного человека.
— Тогда, господин Бэддинг, мне придется одолжить у вас ялик. Клянусь святым Павлом, я не допущу, чтобы бумаги доброго лорда Чандоса пропали так просто. Если никто из ваших людей не пойдет со мной, я справлюсь один!
При этих словах моряк было улыбнулся, но улыбка тотчас пропала, когда все увидели, что Найджел с окаменевшим лицом и застывшим взглядом подтягивает ялик за канат к кормовому подзору. Стало ясно, что он и в самом деле готов осуществить свой план. В это же время Эйлвард с трудом оторвал грузное тело от палубы, оперся о фальшборт и тут же заковылял на корму к своему господину.
— Вот кто пойдет с вами, — сказал он, — иначе как я покажусь потом тилфордским девчонкам? Пошли, лучники, пусть эти соленые сельди остаются в бочонке с рассолом. А мы попытаем удачи в море.
Три лучника тут же выстроились рядом с товарищем. Это были загорелые бородачи, малорослые, как и большинство англичан тех дней, но сильные, отважные и отлично владевшие оружием. Каждый быстро вытащил тетиву из непромокаемого чехла, согнул в огромную дугу боевой лук и закрепил тетиву.
— Мы готовы, сэр, — сказали они, подтягивая пояса с мечами.
Но Кока Бэддинга тоже заразила жажда боя, и он отбросил одолевавшие его страхи и сомнения. Видеть бой и не принять в нем участие было выше его сил.
— Ладно, будь по-вашему, воскликнул он, — и да поможет нам святой Леонард! Не видывал я таких безумных затей, а все же попробовать стоит. Только если пойти на это, давайте уж я буду командовать: ведь вы, юный сэр, понимаете в лодках не больше, чем я в боевых конях. Ялик берет пять человек, и ни одним больше. Кто на нем пойдет?
Но все уже загорелись, и никто не хотел оставаться на шхуне.
Бэддинг подобрал свой молот.
— Иду я и вы, юный сэр, раз уж этот план пришел вам в голову. Потом Черный Саймон — лучший меч в Пяти портах. Двое лучников могут грести, и, быть может, им удастся снять двух-трех французов прежде, чем мы начнем бой. Хью Бэддлзмир и ты, Дайкон из Рая — в лодку!
— Как? — крикнул Эйлвард. — А я, что, останусь? Я, слуга сквайра? Худо придется лучнику, что станет между мной и этой лодкой.
— Слушай, Эйлвард, — сказал Найджел, — я приказываю тебе остаться, ведь ты совсем болен.
— Да нет же, теперь волны улеглись, и я снова здоров. Пожалуйста, добрый сэр, не оставляйте меня здесь.
— Да ведь ты занял бы место более нужного человека, ты же не умеешь управляться с лодкой, — резко произнес Бэддинг. — Хватит глупых разговоров, скоро совсем стемнеет. Пожалуйста, отойди.
Эйлвард внимательно посмотрел на французское судно.
— Я по десять раз кряду переплывал Френшемское озеро, — ответил он, — и чудно будет, если я теперь не доплыву до француза. Клянусь своими десятью пальцами, Сэмкин Эйлвард будет там не позже, чем вы.
Ялик с пятью избранными оттолкнули от борта шхуны, и, ныряя в волну, он стал медленно приближаться к шлюпу. Бэддинг и один из лучников гребли, второй лучник устроился на носу, а Черный Саймон и Найджел примостились на корме, и вода плескалась и шипела прямо у их локтей. С французского судна раздались презрительные выкрики; команда выстроилась в ряд вдоль борта, размахивая кулаками и потрясая оружием. Солнце стояло уже вровень с Данджнессом, и вечерние сумерки, размыв границу меж небом и морем, закрыли горизонт туманной пеленой. Над широкими морскими просторами нависла глубокая тишина; ее нарушал только плеск весел и низкий, глухой звук скользящего по зыби ялика. Позади на «Мэри Роуз» стояли их товарищи; они не двигались и не разговаривали, а лишь жадно следили за продвижением лодки.
Теперь англичане в ялике были так близко от француза, что хорошо видели людей на борту. Особенно выделялся один — высокий смуглый человек с длинной черной бородой. Он был в красной шапке, а на плече держал топор. Кроме него было еще десять других — смелых, хорошо вооруженных мужчин и три, как казалось, мальчика.
— Может выстрелить? — спросил Хью Бэддлзмир. — Расстояние подходящее.
— Вы можете стрелять только поодиночке, здесь нет опоры для ног. Но ты поставь одну ногу на нос, а другую на банку и сохранишь равновесие, а тут мы и подойдем ближе.
Лучник устроился на качающейся лодке с ловкостью человека, привыкшего к морю, — он родился и воспитывался в Пяти портах. Саймон аккуратно наложил стрелу в ложе, изо всех сил натянул тетиву и твердой рукой пустил ее. Однако в этот момент лодка качнулась, и стрела зарылась в воду.
Вторая пролетела над судном, третья ударилась в черный борт. Тогда он быстро, один за другим, так что в воздухе было сразу по две стрелы, сделал дюжину выстрелов; большая часть стрел перелетела через фальшборт и упала на палубу. Раздались крики, и французы укрылись за бортом.
— Хватит! — крикнул Бэддинг. — Один готов, а может, и два. Подгребайте, скорее подгребайте, пока они не пришли в себя.
Он и лучник налегли на весла, но в то же мгновенье воздух прорезал пронзительный свист и раздался звук удара, словно камнем о стену. Бэддлзмир схватился за голову, застонал и упал за борт; за ним потянулся кровавый след. В следующую минуту такой же пронзительный свист завершился громким треском дерева, и короткая толстая стрела арбалета вошла глубоко в обшивку ялика.
— Подваливай, подваливай, — проревел Бэддинг, — святой Георгий и Англия, святой Леонард Уинчелсийский! Подваливай!
Но тут опять в воздухе раздался свист, и Дайкон из Рая упал — плечо ему пронзила стрела из рокового арбалета.
— Да поможет мне Бог, больше я ничего не могу сделать, — простонал он.
Бэддинг тут же подхватил его весло; но теперь он и не пытался подогнать лодку к борту шлюпа — он развернул ялик и стал грести обратно к «Мэри Роуз». Атака захлебнулась.
— В чем дело, шкипер? — воскликнул Найджел. — Что случилось, почему мы уходим? Ведь это же еще не конец?
— Двое из пяти, — ответил Бэддинг, — а там их двенадцать. Силы очень уж неравны, юный сэр. Нам надо вернуться, добрать людей и поставить щит против стрел — арбалетчик у них меткий и очень сильный. Однако, если мы хотим успеть, надо поспешать: быстро темнеет.
