– Старлей-то? Этот могет.
– Пацаны говорили, за ним такое уже водилось.
– Сам кто видел или сплетни?
– Из старого состава роты есть пяток пацанов. Они и рассказали. В атаку ребята вставать стремались, он и завалил двоих. И потом, на отходе уже, один ранен был, идти не мог, так он и его тоже… того…
– С какого бы хрена-то? С первыми двумя – понятно. А этого за что?
– Крикнул, что, мол, немца тут дожидаться будешь?
– Да… Надо от него подальше держаться, а то, не ровен час, ему еще чего в башку прилетит.
– Да уж скорее бы…
– Ты о чем это?
– А ты?
– Ты головой-то думай иногда, ладно? Ушей и тут хватает, и опомниться не успеешь.
– Ладно тебе, дядя Саша, чего ты к словам прицепился? Ты лучше скажи, что делать будем дальше?
– А у тебя что, вариантов до хрена? Куда ты отсюда денешься? Вон, за воротами вертухаи со стволами стоят, а мы тут сидим, за забором. Вот на фронт попадем, там и посмотрим. Глядишь, и повернется к нам фортуна передом.
– Кто повернется?
– Фортуна. Это богиня счастья такая была у древних греков. На кого посмотрит – тому и подфартит.
– И-и-и сказал! Где те греки и где мы?
– Ты, короче, давай по делу. Зря не баклань. Если есть что сказать – говори. Нет, так я жрать дальше буду.
– Слушок прошел. – Светловолосый оглянулся по сторонам и понизил голос. – Будто капитан для нас что-то особенное измыслил. Такое, что точняк на тот свет и отвалимся все разом.
– Так ить фронт, голуба! Тут каждый миг на бошку что-нибудь брякнуться может. И все – амбец! И придумывать специально ничего не надо.
– Доты помнишь?
– Какие такие доты?
– Здрасьте, приехали! Пять дней как там весь первый взвод лег!
– Вот когда тебе прикладом в лоб закатают, я тебя опосля этого и порасспрашиваю про что-нибудь эдакое. Память у меня отшибло чуток, понял? Что-то помню, а что-то нет.
– Ну, так бы и сказал…
Со слов белобрысого солдата выходило, что первый взвод нашей роты совсем недавно осуществлял разведку боем одной неприятной высотки. Высотка эта стояла на редкость удачно для немцев и крайне неприятно для нас. Немцы просматривали с нее всю нашу оборону и вглубь и по ширине – сколько глаз хватало. Судя по точному артиллерийскому огню, там сидели еще и артнаводчики. Вот командование и отправило первый взвод выбить оттуда немцев. Небывалое дело! Им даже обеспечили артподдержку! Правда, легче от этого не стало. Немцы успели оборудовать на горке дот. И похоже, что не один. Короче, назад никто не вернулся… Вот теперь на эту высотку хотят направить и нас.
– Хренасе… Надо будет с капитаном потолковать на эту тему.
– Да у тебя, похоже, не только память отшибло, но и соображаловку! Ты с кем говорить-то решил?! С этим?! Да ему на нас плюнуть и растереть. Нас положат, так новых пришлют!
– А за невыполнение приказа с него спросят! Это ты понимаешь?
– Ну, это тебе со своей старшинской кухни виднее, мы с начальством не общались, где уж тут?!
Так, похоже, что этот болтун кое-что про меня знает. Ну, держись…
Через полчаса я отпустил его за чаем, а сам остался сидеть, прикидывая и сопоставляя услышанное. Персонаж мой в прошлом был ротным старшиной. Судя по всему, мужик он был опытный и авторитетный. Воевать умел, и делал это уже не первый год. Вот на почве целесообразности некоторых поступков он и столкнулся с вновь назначенным командиром роты. Иными словами – помешал (непонятно, как) поднять роту в самоубийственную атаку на прорвавшиеся немецкие танки. Танки эти в итоге сожгли ПТОшники, а Леонов за это угодил в штрафную роту. Ходили слухи, что командир роты временно окривел на один глаз, но так это или нет, никто тут, естественно, не знал. Отчасти из-за этого меня и невзлюбил наш старший лейтенант.
Вернулся с чаем белобрысый – Игорь Микляков. Принес полный котелок и пару ломтей хлеба. Хм, с этим можно жить! Первую кружку я высадил залпом, уж больно во рту горело. Полное впечатление, что по горлу прошлись напильником. А вот уже вторую я пил неспешно, растягивая удовольствие.
– Воздух! – резанул по ушам крик. Кто-то часто бил по железяке, и этот противный дребезг враз поднял всех на ноги. Микляков уронил на землю кружку и вскочил.
– Куда?! – одернул я его за гимнастерку. – Сядь и не отсвечивай!
– Так ведь немцы летят!
– Лично за тобой? Я пока еще ни одного не вижу.
– В сарай надо!
– Чтоб тебя там и похоронили? Они же первым делом именно по домам и поддадут. Если других целей у них нет, будут бомбить дома. И чем больше этот дом, тем вероятнее по нему и врежут.
– Так и тут накроют!
– Интересно – как? Я вот между этими бревнами лягу – ни один осколок не пролетит.
– А если прямо сюда – и бомбой?
– В дом она вернее прилетит. Впрочем, как знаешь. Беги, а я тут пока подожду.
Белобрысый исчез, будто его сдуло ветром. Я прихлебнул чай – не остыл пока, хорошо! Где же немцы? Ага, вот они. Один, второй, третий… все? Все. Суматошно захлопала зенитка, судя по всему, 37-миллиметровка. Или еще что-то? Не помню, что там тогда было, кроме этого? Ее поддержали огнем пулеметы. Один, второй… и хорош. Да, противовоздушная оборона тут не особенно сильна. Самолеты приблизились, ага «Ю-87». «Лапотники». Хреново. Эта штука и летать умеет, и бомбить, да и стрелять может неплохо. Не обращая внимания на редкие трассы МЗА, ведущий «Юнкерс» лег на крыло. И куда ж это ты метишь? Понятно, что не сюда. Я отставил кружку в сторону и приложил руку ко лбу козырьком. Что-то я эти маневры не просекаю… А вот если дальше пройти? Оттуда и обзор получше? Ну-ка… Ага, с этой точки было видно, что самолеты пикируют куда-то на окраину, метров за восемьсот от нас. Вот и первый разрыв, второй, еще… Неслабо они взялись, сейчас там кому-то поплохеет. Второй заход.
– Леонов!
Это еще кто? А, старший лейтенант… Лежит под телегой, это он так от бомбежки спрятаться хочет? Ну, в добрый путь.
– Что такое, товарищ старший лейтенант? Помощь нужна?
– Почему по улице ходишь?
– Так на крышу лезть несподручно.
– Ложись!
– Зачем? Самолеты далеко, у них своя цель. За одиночным человеком не погонятся. А хоть бы и так, тогда от другой, более важной цели отвлекутся. Тоже неплохо. А меня еще поймать надо…
– Ложись, я приказываю!
Опять неподчинение приказу в боевой обстановке? А ведь может, скотина, если захочет.
Бу-бух! Ох и неслабо рвануло! Трындец зенитке. Там, куда пикировали самолеты, вовсю разгоралось пламя.
– Копец медсанбату, – проговорил кто-то около меня. Прижавшись к поленнице дров на земле, лежал незнакомый мне боец.
– Что?
– Я говорю, медсанбат там. Их и бомбили.
– Так чего ждем?! Туда надо, может, и вытащим кого, если успеем! Давай, народ тащи! Пулей!
