них. Второе – создавать новые политические, правовые, финансовые, экономические и культурные органы. Эту политику иногда называют «политикой гражданского неповиновения», но правильнее будет назвать ее «политикой созидательного гражданского неповиновения», поскольку Хомейни призвал не к пассивному, а к активному сопротивлению.
В 1958 году Рухолла Хомейни стал аятоллой, а в 1963 году был признан марджа ат-таклидом. Незадолго до того имам Хомейни был арестован на два месяца за призыв к бойкоту шахского референдума по проведению реформ Белой революции, которые не соответствовали исламским нормам и иранской Конституции. 2 апреля 1963 года Хомейни сделал свое знаменитое заявление: «Любовь к шаху – попустительство ограблению народа», ставшее своеобразной точкой отсчета, с которой началась подготовка к свержению шахской власти. Хомейни призвал народ к восстанию, которое сможет сбросить шахскую тиранию. Очередной арест народного лидера вызвал такое возмущение, что шах предпочел освободить Хомейни, иначе говоря, официально признал свое поражение. Однако Мухаммед Реза был не из тех, кто сдается сразу. Он готовил ответный удар. В октябре 1964 года аятолла Хомейни был принудительно депортирован в Турцию, откуда он переехал в Париж и продолжил в эмиграции борьбу против ненавистного шахского режима. Расчет шаха на то, что за пределами Ирана Хомейни станет безопасным, не оправдался. Напротив, любое действие, предпринятое против мятежного аятоллы, привлекало к нему все больше и больше сторонников.
К середине семидесятых годов в Иране установилось двоевластие, которое парализовало жизнь страны. Подданные саботировали распоряжения шаха и проводили одну забастовку за другой. Был восстановлен Национальный фронт, объединение прогрессивных сил, впервые сформированное еще Мохаммедом Мосаддыком. Лидером Фронта стал Шапур Бахтияр, либеральный оппозиционер, бывший заместителем министра труда в правительстве Мосаддыка. Чувствуя, что революция близка, Мухаммед Реза-шах в январе 1979 года назначил Бахтияра премьер-министром, а затем покинул страну в компании своей супруги и узкого круга приближенных. Этот благоразумный шаг продлил жизнь последнему шахиншаху Ирана. В народе ненависть к нему была настолько высока, что он непременно бы разделил судьбу своих приспешников, казненных после победы революции.
Датой начала Исламской революции принято считать 8 января 1978 года, когда в Куме была жестоко разогнана крупная антиправительственная демонстрация. 1 февраля 1979 года, когда в Иран вернулся аятолла Хомейни, взявший власть в свои руки, было создано временное правительство – Исламский революционный совет. В марте провели референдум о новом политическом устройстве страны, по результатом которого 1 апреля 1979 года Иран стал первой в мире Исламской республикой. На этом революция закончилась, начались суровые постреволюционные будни. Народ победил, но нужно было удержать победу в своих руках, не давая реакционерам возможности реванша, а еще было нужно правильно воспользоваться плодами победы, создать на руинах старой административной системы новую, действенную и результативную. Первым шагом на пути создания такой системы стало принятие новой конституции в декабре 1979 года. По ней высшая власть в Иране принадлежала рахбару в лице аятоллы Хомейни, а субъектами гражданской политической власти становились президент, меджлис и премьер-министр (эта должность была упразднена в 1989 году с передачей полномочий президенту страны).
Исламская Республика Иран
Статья вторая Конституции Исламской Республики Иран гласит:
«Исламская Республика – это система правления, основанная на вере в:
– единого Бога, в то, что Он устанавливает законы шариата и что человек должен покоряться Его воле;
– божественные откровения и их основополагающую роль в толковании законов;
– Страшный суд и его конструктивную роль в человеческом совершенствовании на пути к Богу;
– Божественную справедливость в мироздании и установлении законов шариата;
– преемственность имамов и их попечительство над обществом и основополагающую роль этого принципа в продолжении исламской революции;
– благородство и высшую ценность человека, его свободы и его ответственности перед Богом, что обеспечивает равенство, справедливость и политическую, экономическую, социальную и культурную независимость, а также национальное единство и солидарность».
Составляющими частями иранской экономики являются государственная, кооперативная и частная собственность. Отвергая капитализм, как способ мироустройства, Иран не отвергает свободный рынок, принципы которого не противоречат законам шариата. Отвергаются капиталистические ценности, неравенство, являющееся основой капитализма, капиталистическая практика эксплуатации человека человеком. Но при этом иранцы не ударяются в противоположную крайность, которая называется коммунизмом. Зачем придумывать нежизнеспособные утопические законы, если в нашем распоряжении есть Закон, данный Всевышним?
Политическая революция была бы нежизнеспособной без культурной революции, приведшей жизнь страны в полное соответствие с нормами ислама. Культурная революция началась с реорганизации системы высшего образования, которая проводилась посредством кардинальных изменений. 5 июня 1980 года все высшие учебные заведения были закрыты и на их базе были созданы новые вузы, соответствующие требованиям нового времени. Одновременно создавался новый государственный аппарат, свободный от западного влияния и противоречащих исламу идей. Возможность спокойной работы реформаторам обеспечивал Корпус стражей Исламской революции, подчинявшийся непосредственно рахбару как Верховному главнокомандующему. За рубежом Корпус стражей Исламской революции принято отождествлять с вооруженными силами Ирана, но на деле Корпус стражей является костяком, элитарной частью вооруженных сил страны. Вооруженные силы – это организация, предназначенная для защиты суверенитета и территориальной целостности государства, а Корпус стражей – это детище исламской народной революции. Вот в чем разница.
Важной частью культурной революции стала реорганизация средств массовой информации, в ходе которой произошло очищение прессы, телевидения, радио и кинематографа от «развращающего западного влияния». Как это часто случается, реформаторы перегнули палку, сделав СМИ выхолощенными, малоинтересными, малопривлекательными. Избавляясь от мух, они перебили всех бабочек [335], и потребовалось немало времени для того, чтобы исправить это упущение. Но не стоит судить реформаторов слишком строго, ведь любые революционные преобразования в той или иной степени грешат радикализмом.
Западные идеологи любят обвинять революционное руководство в «чрезмерной жестокости» и «беспричинном пролитии крови», но на деле ничья кровь не проливалась напрасно. Да – новая власть казнила многих шахских приспешников, начиная с одиозного генерала Нематоллы Нассири и заканчивая бывшим мэром Тегерана Голям Реза Никпеем, но все они были убежденными и опасными врагами исламской демократии, которых нельзя было оставлять в живых. Примером может служить генерал Голям Али Овейси, бежавший из Ирана несколькими днями раньше последнего шахиншаха. Вместо того, чтобы жить в эмиграции тихо, восхваляя Всевышнего за спасение своей ничтожной жизни, Овейси возглавил борьбу против народной власти и сумел причинить ей немало хлопот до тех пор, пока справедливое возмездие не настигло его в феврале 1984 года в Париже [336].
Иран является членом Движение неприсоединения, международной организации, объединяющей государства, не входящие в какие-либо военные блоки. Эта принципиальная позиция иранского руководства находит одобрение в народе. Иранцы больше не желают танцевать под чужую музыку, им достаточно своей.
У Иранской революции было много врагов, начиная с США и заканчивая СССР. Исламская Республика стала костью в горле и для капиталистов, и для коммунистов. Но ни одна из великих держав не осмелилась на прямую интервенцию. Вооруженная борьба
