Из фургона задали вопрос. Шарп прохрипел в ответ единственное известное ему слово:
– Ami! – После долгого подъема он запыхался, но сумел прорычать стрелкам: – Не скапливаться! Растянуться!
В этот момент из церкви раздался горн. Это был сигнал тревоги, отчаянный и резкий, не поданный вовремя в связи с гибелью сержанта и офицера. Со стены тут же прогремел залп.
Как всегда бывает при торопливой стрельбе сверху вниз, пули прошли выше. Это неожиданно обнадежило Шарпа. Он издал боевой клич – исполненный звериной ярости вой без слов и смысла, крик, который выталкивает солдата на вражеский бастион. Рядом топал сапожищами Харпер, стрелки растянулись, чтобы французы не накрыли их одним залпом.
– Tirez! – махнул саблей вражеский офицер.
Пламя вылетело из стволов мушкетов на добрых три фута, фургон потонул в дыму, и один из стрелков рухнул, словно ноги его подсекли веревкой.
Шарп бежал слева от дороги, спотыкаясь о камни разобранных домов. Он увидел, как стрелок остановился и прицелился, и крикнул ему бежать дальше. В этой атаке промедление было подобно смерти. Лейтенант стиснул зубы, готовясь к ужасному моменту прорыва на баррикаду. Он кинулся в проем, выкрикивая свой клич, призванный вселить ужас в любого, кто окажется на пути.
Французы защищали проем штыками. Шарп размахивал палашом – лезвие клацнуло о штык и воткнулось в приклад мушкета. Шарп ухватился за оглоблю, но был сметен в сторону ворвавшимся в узкий проем Харпером. Стрелки цеплялись за борта фургона, пытаясь забраться наверх. Какой-то француз колол их штыком, пока не был отброшен ружейной пулей. Раздалось еще несколько выстрелов из ружей.
Француз прицелился в Шарпа и выстрелил. В горячке он забыл присыпать пороха, кремень ударил по пустой полке. Француз завизжал, и лейтенант кинулся на него с палашом. Харпер вытаскивал штык из груди противника. Стрелки врывались в пролом, круша направо и налево.
Нескольким стрелкам удалось забраться на фургон и скинуть с него французов. Защитников оказалось не много, к тому же они слишком долго колебались, прежде чем горн не подтолкнул их к решительным действиям. Теперь они убегали, неся потери.
– Фургон! Фургон! – Шарп выдернул палаш из человека, забывшего подсыпать пороху на полку. Харпер обрушил приклад на голову француза и заорал на стрелков, приказывая им оттащить фургон в сторону: – Толкайте! Толкайте, ублюдки!
Зеленые куртки бросились к колесам, и фургон со скрипом покатился вниз.
Большая часть защитников отступила в узкую, мощенную булыжником улицу со сточной канавой посередине. Другие улицы уходили влево и вправо, повторяя линии старинных крепостных стен. Из домов выскакивали французы. Некоторые, прежде чем кинуться бежать, стреляли в сторону стрелков. Пистолетная пуля отскочила от оконной решетки рядом с головой Шарпа.
– Заряжай! Заряжай! – Шарп разбрасывал караульный костер, делая проход для конницы Вивара. Он пинками раскидывал горящие поленья, пока сапоги и шаровары не обуглились. Укрывшись в дверных проемах, стрелки заталкивали шомполами пули в стволы; некоторые уже успели выстрелить по французам.
Шарп обернулся и увидел, что до колоколен собора осталось всего двести ярдов. Узенькая улочка уходила вверх, поворачивая направо через пятьдесят шагов.
Светало, хотя солнце еще не взошло. Из домов продолжали выбегать французы с оружием и касками в руках. Из одежды на них были лишь сапоги и рубашки. Какой-то драгун, не разобравшись, кинулся в сторону стрелков и был тут же свален ударом приклада по голове. Несколько французов стреляли из дверей.
– Огонь! – крикнул Шарп.
Залп стрелков обратил противника в бегство. Приклад саданул лейтенанта в плечо, как копыто мула, а вспыхнувший на полке порох ожег щеку. Харпер оттаскивал с проезжей части трупы французов и сваливал их в канаву посередине дороги.
Наступила невероятная тишина. Стрелки ошеломили врага стремительной и неожиданной атакой. Тишина означала, что французы приходят в себя и пытаются разобраться в случившемся. Шарп знал, что скоро последует контратака. Пока же царила странная, жуткая и зловещая тишина.
Шарп нарушил ее, приказав стрелкам занять оборону. Один взвод охранял улицу, ведущую на запад, второй – улицу, ведущую на восток. Основные силы стрелков он оставил для охраны узкого пути к центру города. Голос лейтенанта эхом отдавался от каменных стен. До него неожиданно дошла вся дерзость произошедшего.
Французский горн заиграл подъем, затем сразу же тревогу. Отчаянно забил колокол, с колокольни вспорхнули сотни голубей, наполнив воздух тревожным хлопаньем крыльев. Шарп посмотрел на север, откуда должны были подойти основные силы Вивара.
– Сэр! – Харпер выбил ногой дверь ближайшего дома, где обнаружил человек шесть перепуганных и трясущихся от страха французов. Тусклый огонь освещал валяющуюся на полу одежду. Французы только что проснулись, мушкеты так и стояли у стены.
– Вынести оружие, – скомандовал Шарп. – Симс! Танг! Камерон! – К нему подбежали трое стрелков. – Разрезать ремни, пояса, шнурки и поотрезать пуговицы. Ублюдков оставить на месте. Штыки забрать. Все забрать, что вам надо, только быстро!
– Слушаюсь, сэр.
Харпер опустился на корточки рядом с Шарпом.
– Получилось легче, чем я представлял.
Шарп вообще не предполагал, что гигант ирландец способен испытывать страх. Слова сержанта странным образом его успокоили. Когда он бежал вверх по склону, ему представлялось, что линия обороны изрыгнет на них море смертоносного огня. На деле же полусонные французы дали два неточных залпа и разбежались.
– Нас просто не ожидали, – объяснил ситуацию Шарп.
Сквозь лай собак и звон колокола прорвался еще один сигнал вражеского горна. Ближайшие улицы были пустынны, за исключением рваных полос тумана да трупов двух французов, настигнутых пулями стрелков. Шарп знал, что сейчас самое время для контратаки. Если хоть у одного французского офицера сохранилась смекалка и если ему удастся собрать две роты, стрелкам конец.
Шарп еще раз обернулся. Касадорцев не было.
– Заряжай! Приготовиться к обороне!
Шарп зарядил свое ружье. Откусив пулю из патрона, он почувствовал горький вкус селитры. Еще два-три выстрела, подумал Шарп, и начнутся муки жажды. Он выплюнул пулю в ствол и вогнал ее до самого пыжа. Затем вставил шомпол на место и присыпал пороху на полку.
– Сэр! Сэр! – Додд, прикрывающий ведущую на запад улицу, выстрелил из штуцера. – Сэр!
– Спокойно! Спокойно! – Шарп подскочил к углу дома и выглянул на улицу. В их сторону скакал на лошади французский офицер. Додд промахнулся. – Спокойнее! – еще раз крикнул Шарп. – Не стрелять!
