известная в узких кругах, как «писателка» и «блогерка». С тех пор Максим зарекся даже близко подходить к бесноватым бабищам, винящим во всех своих проблемах исключительно окружающий мир в лице худших его представителей — мужчин.
Так вот, давнишняя ситуация чем-то напомнила ему Флинта и его историю. Он тоже, судя по всему, не мог пройти мимо ни одного более-менее известного пиратского капитана, чтобы не нажить себе очередного врага в его лице.
В общем, возвращаясь к ситуации — всех заперли в трюме «Моржа», и этим Максима было уже не удивить. Снова он оказывался в этом проклятом месте. И опять в кандалах!
Да, только Флинту пришлось хуже — его отдельно заперли все в той же клетке, в которой он путешествовал до этого. Вот только в этот раз комфорта оказалось поменьше: в рот Джону сунули веревку с узлами, а концы ее затянули на затылке так, что он едва дышал, а самого пирата подвесили в клетке, растянув конечности во все четыре стороны. Руки привязали к верхней части решетки, а ноги — к нижней.
Из Флинта получился настоящий витрувианский человек*, благо пропорциями тела господь его не обидел. Разве что пират был, к счастью, не обнажен, как исходный рисунок, а одет в свои уже изрядно потрепанные вещи — кожаную треуголку он вновь потерял.
*Витрувианский человек — рисунок Леонардо да Винчи (датируется примерно 1490–1492 гг.), «мера всех вещей», пропорции идеального человека.
— Господин, есть идеи? — Ганс был пристегнут рядом с Максом и выглядел внешне спокойным. Бенито сидел на позицию дальше, цепочку же замыкал безымянный испанский матрос — все, что осталось от малого экипажа «Моржа». Кроме Флинта, но тот был в данный момент, если можно так выразиться, орально недоступен.
— Абсолютно никаких, — горестно констатировали и Максим, и Хьюго, в этот раз сойдясь в мнениях.
Ситуация сложилась удручающая. Мало того, что они вновь попали в плен к пиратам, так еще и с отягчающим обстоятельством в виде Флинта. Не зря же его распяли столь неприятным способом. После такого сложно решить дело миром.
Впрочем, их не оставили надолго в состоянии неопределенности. Спустя полчаса Дампир в сопровождении пяти своих людей спустился в трюм.
Англичанин выглядел недовольным. Лицо у него было чисто английской породы — слегка вытянутым, овальным, но взгляд при этом казался проницательным. Темные волосы свисали до плеч по моде того времени. Парик он не носил.
Дампир с горестным видом оглядел пленников и констатировал:
— Да уж, я всегда говорил: кто свяжется с Флинтом — плохо кончит! Сэры, вам не кажется, что вы поставили свои шансы на успешное будущее не на того человека?
Ганс собрался было что-то ответить, наверняка, грубость, поэтому Максим быстро перебил его, дабы не ухудшать отношения с теми, кто в данный момент сильнее:
— Глубокоуважаемый сэр, мистер капитан, — начал он на английском, тщательно подбирая слова, — наше знакомство с сэром Флинтом длится не столь долго, как может показаться. Мы ходим на этом бриге всего три недели, и за эти три недели я могу сказать, что не видел худшего капитана, чем он. Флинт угробил людей и почти погубил корабль. Нас осталось всего четверо из пятидесяти, и при этом мы не заработали ни пенса! Освободите нас, мы честные люди!
Дампир выслушал эту речь с невозмутимым видом, после чего перевел взгляд на Флинта. Тот висел на веревках, еще держась, но видно было, что скоро его силы кончатся — ни один человек не выдержит подобное столь долго. А потом руки вылетят из суставов, и от дикой боли останется только орать. Но никто не поможет.
При этом Джон смотрел на Уильяма, как на вошь — разве что не мог плюнуть в его сторону — рот был заткнут веревочным узлом. Максим видел это — моральное преимущество, несмотря ни на что, было на стороне Флинта. Вот только оно недорогого стоило…
Но Дампир поддался на провокацию. Хотя он и выглядел весьма умным и сообразительным человеком, но, очевидно, был подвержен «фактору Макфлая»*, как для себя называл это Макс. Проще говоря, он был человеком, поддающимся на провокации, его легко можно было взять «на слабо».
*Марти Маклфай — герой фантастической кино-трилогии «Назад в будущее».
— Снимите этого! — Уильям ткнул длинным пальцем с аккуратным маникюром в сторону Флинта. Двое его подручных тут же кинулись исполнять указание — с дисциплиной у Дампира все было поставлено хорошо. Англичанин, меж тем, вновь повернулся к Максу и уточнил: — Значит, вам этот человек совершенно безразличен? Более того, вы желаете ему зла? Может, даже смерти?
— Скорее, я и мои товарищи желали бы никогда не иметь с ним дел: ни раньше, ни в дальнейшем. В целом же, мы сами виноваты, поддались на его уговоры и посулы…
Дампир неожиданно улыбнулся, весьма искренне, как показалось Максу, вот только от улыбки этой веяло могильным холодом.
— Да уж, уговаривать этот человек умеет. Но его устами говорит сам дьявол! Кто поверит и пойдет за ним — пропадет!
Максим согласно кивнул, а сам подумал, не попали ли они в руки религиозного фанатика? Уильям одевался достаточно элегантно, но цвет одежд предпочитал темный. С другой стороны, отполированные ногти — но опять же: «Быть можно дельным человеком…» Его речи слегка смущали. Макс никак не мог понять, кто перед ним: обычный пират с легкой экстравагантностью в поведении или же человек идеи, за которую он убьет, не задумываясь. И Флинта он очень уж не любил.
Джона к тому времени сняли вниз, чуть ослабили веревки, и капитан усиленно растирал руки, пытаясь вернуть нормальное кровообращение. Кляп изо рта ему так же вынули, но вступать в диалог с Дампиром он не спешил.
— Ваши слова пока что подтверждаются, — Уильям вновь обратился к Максиму. — Мои люди проверили бриг и не нашли ничего, кроме кое-каких припасов. Так что я охотно верю, что ваш рейд оказался неудачным. Но мне все-таки хотелось бы узнать: где именно вы были, за каким призом охотились и как умудрились потерять практически всю команду? Поделитесь этой информацией со мной? И тогда я подумаю, как именно поступить с вами четырьмя. Флинта, конечно, в расчет я не беру — это мой личный трофей.
Вышеупомянутый Флинт как раз закончил плевать во все стороны, избавляясь от остатков веревки во рту, и ехидно поинтересовался у Дампира:
— Не хочешь меня спросить об этом, Вилли? Или думаешь, мои люди знают больше, чем я сам? Ты же помнишь мой скрытный характер!
Уильям, словно нехотя,
