— Пойди сюда, малютка, — сказал магарадж Кунвар, подымая руку. Обезьяна прыгнула к нему. — Я слышал об одном радже, — продолжал мальчик, играя золотым ошейником, — который истратил три лака на свадьбу двух обезьян. Моти, хочешь жену? Нет, нет — с тебя достаточно золотого ошейника. И мы истратим наши три лака на свадьбу мисс Кэт с Тарвином-сахибом, когда мы выздоровеем, а ты будешь танцевать на свадьбе. — Он говорил на местном наречии, но Кэт слишком хорошо понимала соединение своего имени с именем Тарвина.
— Не говорите так, Лальджи, не говорите!
— Почему, Кэт? Ведь даже я женат.
— Да, да. Но это дело другое, Кэт не хочется, чтобы вы говорили это, Лальджи.
— Хорошо, — ответил мальчик, надувая губы. — Теперь я только маленький ребенок. Когда я выздоровлю, я опять стану раджой, и никто не будет отказываться от моих подарков. Послушайте, вот трубы отца. Он едет навестить меня.
Издали раздался звук трубы. Потом послышался топот копыт, и некоторое время спустя экипаж магараджи и его свита с шумом остановились у дверей дома миссионера. Кэт тревожно взглянула на юного больного, не раздражал ли его весь этот шум, но глаза его блестели, ноздри раздувались, и он прошептал, крепко сжимая рукоятку сабли, которая всегда лежала рядом с ним:
— Это очень хорошо! Отец привел с собой всех своих приближенных.
Прежде чем Кэт успела встать, мистер Эстес ввел магараджу в комнату, которую он заполнил всю своим телом, раздутой спесью и важной внешностью. Он только что присутствовал на смотре своей лейб-гвардии и потому явился в полной форме главнокомандующего армией — звание немаловажное. Кунвар с восторгом оглядел фигуру своего августейшего отца, начиная с блестящих высоких сапог с золотыми шпорами, переходя к белоснежным замшевым штанам, сверкающей золотом тунике, бриллиантам ордена индийской звезды и кончая тюрбаном шафранового цвета с колеблющейся изумрудной эгреткой. Магараджа снял перчатки и ласково поздоровался с Кэт. Замечательно, что обычно после оргии его величество становился более цивилизованным.
— А ребенок здоров? — спросил он. — Мне сказали, что у него легкая лихорадка, у меня самого также была лихорадка.
— Боюсь, что болезнь магараджа была гораздо серьезнее, магараджа-сахиб, — сказала Кэт.
— А, малютка, — сказал раджа, нежно наклоняясь над ребенком и говоря на местном наречии, — вот что значит слишком много есть.
— Нет, отец, я не ел слишком много и совершенно здоров.
Кэт стояла у изголовья и гладила мальчика по голове.
— Сколько войска было сегодня на параде?
— Оба эскадрона, мой генерал, — ответил отец, глаза которого засветились гордостью. — Ты настоящий раджпут, сын мой.
— А мой конвой, где он был?
— С отрядом Пертаба Синга. Он провел атаку в конце сражения.
— Клянусь священным конем, — сказал магарадж Кунвар, — они пойдут в атаку в настоящем бою со временем! Не правда ли, отец мой? Ты на правом фланге, а я на левом.
— Вот именно. Но для этого наследник не должен хворать и должен научиться многому.
— Я знаю, — задумчиво ответил мальчик. — Отец мой, я лежал здесь несколько ночей и думал. Разве я ребенок? — Он взглянул на Кэт и шепнул ей: — Я хочу поговорить с отцом. Не пускайте никого.
Кэт быстро вышла из комнаты и, уходя, улыбнулась мальчику. Магараджа сел у постели.
— Нет, я не маленький ребенок, — сказал магарадж Кунвар. — Через пять лет я буду взрослым, и много людей будет слушаться меня. Но как я узнаю, правильно ли отданное мною приказание или нет?
— Необходимо научиться многому, — неопределенно повторил магараджа.
— Да, об этом я и думал, лежа здесь в темноте, — сказал мальчик. — И по-моему, всему этому нельзя научиться в стенах дворца или у женщин. Отец мой, отпусти меня учиться тому, как стать государем!
— Но куда ты поедешь? Ведь мое царство — твой дом, возлюбленный мой.
— Я знаю, я знаю, — возразил мальчик. — Я вернусь, но не дай мне быть посмешищем перед другими государями. На свадьбе Равут из Буннаула насмехался надо мной за то, что у меня меньше учебных книг, чем у него. А он — сын человека, только что получившего княжество. У него нет предков. Но он изъездил Раджпутану до Дели, и Агру, и Абу, и он в старшем классе в школе для принцев в Аджмире. Отец, сыновья всех государей поступают туда. Они не играют с женщинами, они ездят верхом с мужчинами. А воздух и вода хороши в Аджмире. И мне так хотелось бы поехать.
Волнение отразилось на лице магараджи: мальчик был очень дорог ему.
— Но с тобой может случиться несчастье, Лальджи. Подумай еще.
— Я все обдумал, — ответил мальчик. — Что может случиться со мной, когда я буду там под надзором англичанина? Равут из Буннаула говорил мне, что я могу иметь свои комнаты, своих слуг и собственные конюшни, как другие сыновья государей, и что на меня будут обращать большое внимание.
— Да, — умиротворенно сказал магараджа. — Мы дети солнца, ты и я.
— Значит, мне нужно быть ученым, сильным и храбрым, как лучшие люди моей расы. Отец, мне надоело бегать по комнатам женщин, слушать разговоры моей матери и пение танцовщиц, а они еще пристают ко мне с поцелуями. Позволь мне поехать в Аджмир. Пусти меня в школу для сыновей государей. И через год, даже через год, так говорит Равут из Буннаула, я уже смогу предводительствовать моим конвоем, как подобает государю. Ты обещаешь мне, отец?
— Когда ты выздоровеешь, — ответил магараджа, — мы поговорим с тобой об этом, не как отец с ребенком, а как мужчина с мужчиной.
Глаза магараджа Кунвара заблестели от удовольствия.
— Это хорошо, — сказал он, — как мужчина с мужчиной.
Магараджа обнял и приласкал сына. Он рассказал ему все мелкие дворцовые новости, какие могли быть интересны маленькому мальчику. Потом он, смеясь, спросил: «Позволишь ты мне уйти?»
— О, отец мой!
Магарадж Кунвар спрятал голову в бороде отца и обвил его шею руками. Магараджа тихо высвободился из его объятий и также тихо вышел на веранду. Прежде чем вернулась Кэт, он исчез в облаке пыли, при звуках труб. Когда он уезжал, к дому подошел слуга с корзиной, плетенной из травы, набитой доверху крупными апельсинами, бананами и гранатами — цвета изумрудов, золота и меди, — которые он положил к ногам Кэт со словами:
— Это подарок государыни.
Мальчик услышал голос слуги и радостно крикнул:
— Кэт, это прислала вам моя мать. Крупные плоды? Дайте мне гранат, — попросил он, когда молодая девушка вошла в комнату, — я не ел их с прошлой зимы.
Кэт поставила корзину на стол. Настроение магараджа Кунвара изменилось. Он захотел гранатового шербета, и Кэт должна была сделать смесь из сахара, молока, сиропа и больших зерен граната. Кэт вышла на минуту за стаканом, и Моти, который только что потерпел неудачу в попытке завладеть изумрудами мальчика и спрятался было под кровать, выполз оттуда и схватил спелый банан. Моти отлично понимал, что магарадж Кунвар не может двинуться с места, поэтому он не обратил внимания на его окрик, но уселся поудобнее, выбрал банан, сорвал кожу своими черными пальчиками, осклабился и принялся есть.
