Прошло всего несколько минут и вдруг за его спиной послышался шелест ветвей, более резкий, чем тот, который вызывали порывы теплого шаловливого ветерка.
— Трибу-ун, — позвал нежный голосок из-за кустов. — Ты где? Отзовись, мой храбрый воин.
— Я здесь, — чуть не завопил во весь голос Сабин.
Ему чудом удалось сдержаться, и он резко повернулся навстречу голосу, жадно прорезая взглядом темноту.
Мелькнуло что-то белое, и вот рядом с ним выросла изящная женская фигурка.
Сабин провел по пересохшим губам не менее пересохшим языком. У него кружилась голова, ему казалось, что еще секунда и он рухнет на землю, потеряв сознание.
— Давно ждешь? — спросила Эмилия. — Что там был за шум? Я не хотела выходить, пока тут все не успокоится.
— Да так, ерунда, — ответил Сабин. — Забудь об этом, госпожа. Я очень рад тебя видеть...
Ему показалось, что он слишком вольно заговорил с достойной патрицианкой, но Эмилия тут же сама развеяла его сомнения.
— Оставь эту «госпожу», — с улыбкой сказала она. — Мы ведь не на Палатине. Сейчас здесь, в этом очаровательном саду, находятся только мужчина и женщина. Называй меня Эмилией. А я тебя буду называть Гаем. Ты не против, Гай?
Сабин хотел сказать, насколько он польщен, но слова застряли у него в горле и он лишь буркнул что-то нечленораздельное.
Девушка негромко рассмеялась своим серебристым голосом, видя его смущение, а потом положила ладонь ему на руку.
— Ну, успокойся, Гай. Я же не кусаюсь. Скажи лучше, что ты тут делаешь на этой вилле?
— Я... по приказу цезаря... — забормотал Сабин. — Мы должны... Ну я хочу сказать...
Несмотря на одурманивающее воздействие любви, он все же помнил о данной им клятве и теперь отчаянно пытался сказать что-нибудь нейтральное, дабы не обидеть недоверием Эмилию, но и не подвести цезаря.
Девушка сама пришла ему на помощь.
— А, понимаю, — сказала она грустно. — Дед собирается поручить тебе какое-то дело государственной важности.
Она вздохнула.
— Да, цезарь любит тайны. Мне будет жаль, если ты уедешь куда-нибудь далеко. Правда, Гай...
Видя, что она относится к нему как к хорошему другу... даже больше, чем другу... Сабин чуть расслабился и приободрился. Что ж, перед ним только женщина — очаровательная и обожаемая, конечно, но все же... Не стоит так дрожать.
— Прости, я не могу говорить об этом, гос... Эмилия, — сказал он, сладостно выговаривая дорогое имя. — Я дал слово, это не моя тайна. Поверь, я бы с удовольствием...
— Не надо, — засмеялась девушка. — Государственные дела вызывают у меня скуку. Давай лучше прогуляемся. Тут так хорошо. Оказывается, цезарь умеет выбирать себе виллы. Хотя, наверное, он просто конфисковал ее у кого-нибудь...
Такой поворот разговора Сабина тоже не устраивал — он не хотел обсуждать Тиберия, да еще и с его собственной внучкой.
Осторожно взяв девушку под руку, он повел ее по аллее в глубь сада, во весь объем легких вдыхая божественный аромат, который струился от ее волос и кожи.
— Как я рад, что ты оказалась здесь, — вырвалось у него. — Прости, тебе это может не понравиться, но я готов благословить колесо, которое так вовремя сломалось.
Эмилия захохотала и на миг коснулась его плеча своим.
— Ох, какой ты наивный, трибун. Да ничего у нас не ломалось. Просто, когда Домиция рассказала мне о том, что встретила тебя во дворце, я догадалась, что дед хочет поручить тебе какое-то дело. А зная его страсть к секретности, поняла, что до поры до времени тебя спрячут на одной из его вилл. Ну, а выяснить на какой именно, мне было не так уж трудно — слуги любят золото.
Сабин опешил.
— Ты хочешь сказать, — хрипло произнес он, — что приехала сюда специально, чтобы...
— Да, чтобы увидеть тебя, — просто ответила девушка. — Неужели ты еще не заметил, что понравился мне?
— О, Боги, — прошептал Сабин. — Я и мечтать об этом не мог.
— Скромность — хорошее качество, — со смехом ответила Эмилия, — Но всего должно быть в меру, не так ли?
— Да, но... — Сабин запнулся, вспомнив слова Светония. — Ведь я только простой всадник, а ты...
— А разве сердце выбирает? — тихо спросила Эмилия. — К тому же, у тебя есть все возможности сделать карьеру. Ведь выбился же в люди этот безродный Сеян.
Сабин скрипнул зубами, вспомнив, что на месте нынешнего префекта преторианцев мог быть и он.
— Но ты, кажется, уже просватана, — произнес он с горечью. — Мне говорили...
— Это только формальность, — махнула рукой Эмилия. — Все может измениться по прихоти деда или достойной Ливии. К сожалению, судьба девушки из приличной семьи в наше время зависит главным образом от политической и финансовой ситуации.
— Так ты не любишь Аппия Силана? — с надеждой спросил Сабин.
— Люблю? — презрительно фыркнула Эмилия. — А разве я нужна ему? Нет, совершенно не нужна. Ни я, ни даже мое тело. Просто, переспав с правнучкой Божественного Августа, он породнится с цезарской семьей и это для него главное. Как унизительно!
Сабин не знал, что сказать. Его сердце переполнила горячая волна чувств. Он готов был убить и Силана, и всех тех, которые могут покалечить жизнь Эмилии ради собственной выгоды.
— А вот ты меня действительно любишь, — тихо произнесла девушка. — Я сразу заметила. И один твой взгляд значит для меня гораздо больше, чем все подарки Силана и угрозы деда.
— Эмилия, — почти простонал трибун, резко поворачиваясь к ней: его сильные руки сжали хрупкие плечи девушки.
Они находились сейчас в глубине сада, скрытые от нежелательных свидетелей густой стеной деревьев.
Эмилия тоже положила ладони ему на плечи. Сабин почувствовал, как локон золотистых волос коснулся его лица, и ощутил порывистое движение груди под легкой столой.
Он снова впал в транс и перестал что-либо соображать. Сейчас для него существовала только она, его любимая. Все остальное потеряло всякое значение...
Девушка, судя по всему, находилась в подобном же состоянии. Она высоко подняла голову, ее горячие упругие губы жадно скользили по лицу Сабина, пока не нашли ею рот. Они слились в страстном сладостном поцелуе, крепко прижавшись телами друг к другу.
«Милая моя, единственная», — стучало в мозгу у трибуна; он весь словно горел, душу переполняло волшебное ощущение никогда не испытанного им ранее неземного блаженства.
Его ладони проникли под одежду Эмилии; нежно и вместе с тем властно они гладили, ласкали и сжимали податливое горячее тело.
Вдруг Сабин почувствовал, что девушка словно обмякла в его объятиях, ее ноги подкосились. Он осторожно опустился на колени, увлекая ее за собой на мягкую, прохладную, чуть влажную от росы траву, которая так приятно холодила охваченные любовным огнем тела.
