Одновременно Глушков передает разведывательные данные:
«Сегодня в пять утра из Одессы на Николаев вылетели тридцать двухмоторных самолетов. Сюда прибыли тяжелые орудия и снаряды. От Лузановки до Люсдорфа на побережье возводятся мощные укрепления. В Одессе насчитывается около десяти итальянских эскадрилий. На днях половина из них улетает в Италию.
В порт часто заходят подводные лодки типа «Малютка» под итальянскими и германскими флагами».
Казалось бы, все становится на свои места. Связь с Одессой наладилась, начала поступать важная информация, на связь выехал делегат…
И вдруг, как разорвавшаяся бомба, — сообщение Центра представителю госбезопасности в партизанский штаб, расположенный в Брянских лесах:
«Последнее время нами ведется игра с фашистской разведкой в Одессе. Она подставляет нам своего человека — Борисова от имени радиста нашей разведгруппы Глушкова. Делаем вид, будто верим, что Глушков является теперь руководителем подполья в Одессе. Иван Борисов выехал к вам на базу через Киев пятого января. Имеет маршрут: Почеп, Трубчевск, Смолиж, где должен найти вас. Пароль при встрече — Черноморец. Пароль для пропуска на базу следующий:
Делегат: Моряк очень болен, ему нужно помочь.
Ответ: Доктор Хрипун поможет.
Делегат: Где я могу увидеть доктора?
Ответ: Через двадцать минут он будет здесь.
Вам необходимо предупредить командиров партизанских отрядов беспрепятственно пропустить Борисова на базу, получить от него полный доклад о состоянии работ и общей обстановки в Одессе.
После отчета Борисов поедет обратно. Примите меры, чтобы он не мог получить истинной информации о положении на базе и в партизанских отрядах.
Необходимо создать обстановку, исключающую малейшую возможность подозрений с его стороны.
Выясните, с какими документами он ехал. Лучше снять копия.
Снабдите Борисова оккупационными марками и, если попросит, дайте оружие и взрывчатку.
О прибытии Борисова донести».
Дальше в деле идут документы, целая пачка документов, раскрывающая игру с противником. Вот обзорная справка:
«…Восьмого августа, явно с целью нашей дезинформации, оккупанты открытым текстом передали сообщение о том, что в Одессе возобновила работу советская подпольная радиостанция.
23 августа Глушков указывает, что дисциплина и моральное состояние в отряде отличное. Идут занятия по истории партии. Явная натяжка — в такой обстановке не до занятий. Корреспондент просит сбросить радиста с рацией, а также переправить марким и золото. На просьбу продолжать информацию о военном положении не отвечает.
Текст радиограмм систематически искажается и не всегда может быть прочитан.
Требование связать с другими доверенными лицами, действующими в Одессе, выглядит явна провокационно.
Седьмого октября Глушков сообщил, что связь с подпольем потеряна, Бойко арестован. Из этой телеграммы видно, что Бойко находится в руках противника и постепенно выводится из дела.
5 января от Глушкова к Саввину выехал через Киев Борисов. Делегат до сих пор на место не прибыл. Видимо, противник выводит его из дела».
Сотрудник, готовивший справку по «Операции „Форт“, делает вывод:
«После ареста Бойко радиостанция находится у противника, который использует ее для игры с нашей разведкой. Расчет противника — заполучить от нас средства, раскрыть наше подполье, наши явки в Одессе, получить новые шифры.
Передача руководства беспомощному Глушкову, которому нельзя давать ответственные задания, заставляет сделать вывод, что в этих условиях продолжать игру нецелесообразно. Глушкова следует вызвать через фронт».
Однако в управлении с таким выводом не соглашаются. На оперативной справке наложена резолюция:
«Игру продолжать. Глушкову оставаться на месте. Связь поддерживать. Григорий».
Прошло больше месяца, как Борисов выехал якобы в Брянские леса для встречи с Саввиным. Но там его не обнаружили.
В начале февраля 1943 года Глушкову передали радиограмму:
«Борисов не прибыл. Беспокоимся. Сообщите, с какими документами он выехал».
Глушков ответил немедленно:
«Борисов имеет все документы: румынское удостоверение личности вместо паспорта, разрешение на право закупки продовольствия, разрешение румынских властей на поездку в Смолиж. В надежности и находчивости Борисова не сомневаюсь».
«6.2.43 г. корреспондент № 12 запрашивает: „есть ли связь с Саввиным? Срочно запросите его, что с Борисовым. Для удобства связи прошу сообщить позывные Саввина, чтобы мог связаться с ним непосредственно“.
Глушкову ответили:
«Связать вас с Саввиным не можем. Вы не знаете его шифра. Борисов до сих пор не прибыл».
Был на исходе февраль. Игра продолжалась и вертелась теперь вокруг Борисова.
«В связи с длительным отсутствием Борисова, — радировал Глушков, — с возможным его арестом и расшифровкой, прошу срочно сменить позывные, время передач и длину волн».
На телеграмме распоряжение: «Ответ несколько задержать. Изучить варианты — кто мог передать шифр противнику».
Шифр несомненно знал Владимир Молодцов. Предположительно, могли располагать шифром радисты Евгений Глушков и Иван Неизвестный.
Судьба радиста-дублера Неизвестного не установлена.
Радист Глушков введен в игру разведкой противника в начале августа 1943 года, когда Бойко еще был арестован сигуранцей.
Техническая экспертиза установила, что последние передачи ведет все тот же радист Глушков.
Из этого последовал предварительный вывод: шифр попал в руки противника через радиста Глушкова. Обстоятельства предательства не установлены.
Несомненно было одно — Глушков ведет передачи под диктовку разведки противника. Чьей разведки — румынской или германской — это оставалось неясным.
1 марта Глушков спрашивает — что известно о Борисове, предполагает, что делегат арестован, и еще раз просит сообщить новые позывные.
Глушкову ответили на другой день:
«Борисов на место не прибыл. Судьба его неизвестна. Примите меры для выяснения всех обстоятельств. Новое время для связи, позывные и прочее передадим дополнительно».
Через неделю Глушков донес — Борисов нашелся.
«7.3.43 г. корреспондент № 12 передал: Борисов возвратился в Одессу. Был только в Трубчевске. Дальше пройти не мог — линия фронта идет по Десне. Пропуск в Смолиж полиция аннулировала — город занят партизанами. Борисов был арестован, избит и через Киев возвращен в Одессу. В Киеве находился под арестом восемнадцать суток, после чего передан в Жмеринке румынам. Связь с Центром через делегата невозможна. Прошу самолетом организовать помощь деньгами, оружием, а главное — руководством».
