На выборах на Съезд народных депутатов СССР oт голосования оказалась реально отсечённой вся Россия всё русское ядро, вся русская провинция. Это была циничная и невиданная по масштабам обмана операция по от странению русского народа от управления собственным государством. Все преимущества были отданы «союзным» общественным организациям, то есть «малому народу». А по мандатам с мест проходили горлопаны, способные «переорать» оппонентов, а в этой великой способности «малому народу» никогда нельзя отказать.
И вот из такого общественного мусора 25 мая 1989 года открылся съезд народных депутатов СССР. Ну, был он рямо как Государственная Дума времён заката царской империи. На нём больше болтали, чем что-то решали. Позывали себя по «телику» по целым дням напролёт на публику, а не думали о судьбе страны.
А 2 июля 1990 года открылся XXVIII съезд партии, на котором Ельцин потребовал «изменить название КПСС и звать не в заоблачные коммунистические дали, а каждодневно защищать делом интересы каждого человека», и… вышел из партии. Ельцин начал свою игру. На этом же сьезде разошлись навсегда в противоположные стороны Горбачёв и Лигачёв. Горбачёв остался генсеком, но практически бросил КПСС.
На съезде народных депутатов СССР, став президентам, Горбачёв и страну бросил на произвол судьбы. На президентском совете, — как рассказывали, — он услышал, что «народ устал от экспериментов, шатаний и болдавни. Слово «перестройка» у большинства вызывает аллергикю, ибо стало издевательством над здравым смыслом».
Горбачёв багровел. Не дав высказаться всем, президент прервал заседание и больше не спешил его собирать.
— Какую чушь они несли! — нервно ходя по кабинету, кипел Горбачёв. — И это люди, которым я доверял, вытащил их, чёрт знает откуда. От Валентина Распутина я правда, другого и не ожидал. Но остальные?!
Даже своему помощнику по международным вопросам Анатолию Сергеевичу Черняеву растерянный Меченый Миша перестал доверять важные документы:
— У него в семье пятый пункт не в порядке. Секретная информация может далёко «убежать».
Горбачёв, наконец-то, понял, что «Иудейская партия внутри КПСС» его обвела вокруг пальца и сдаёт Западу. Да не его одного, а вместе с ним всю Россию. У Горбачёва состоялась беседа с А.Н. Яковлевым, в ходе которой Миша «хитро» предложил Александру Николаевичу «забрать из партии леводемократическое крыло и включить его в движение за демократические реформы, которое трансформировать в новую самостоятельную партию». Но Яковлев уже не хотел «крыла», он хотел всю партию.
Миша с Раечкой теперь усиленно заколачивали деньгу на черный день. Откладывали миллионы за Мишины и её книги, широко изданные на Западе, выстраивали «Горбачев-фонд». Готовились к капитализму.
3. МЫ СНОВА ПОДНИМАЕМ ЧЕРНО-ЗЛАТО-БЕЛЫЕ СТЯГИ «СОЮЗА РУССКОГО НАРОДА»
А мы уже больше не верили ни Мише, ни даже его болеё умной советчице Раечке, мы решили отделяться и искать другого лидера для страны. Грешен, но признаюсь, мы тогда очень глядели на напористого Ельцина. Но что мы знали про него? Практически лишь то, что его притащил в Москву «наш» Лигачёв. Да, и опять виноват Лигачёв. Но наш «тюфяк» «Егорушка» гнилое нутро амбициозного и, в сущности, идеологически совершенно беспринципного конъюнктурщика не рассмотрел. А мы-то своему Егорушке — ах, такому русскому! — «тюфяку» тогда всё ещё верили. И когда мы вслух публично заголили о «разводе» с Горбачёвым, мы, горько покаюсь, не сбрасывали со счётов Ельцина. Мы никогда не брали его себе на знамя, но мы не считали тогда его «жидовствующим». Да я и сейчас убеждён, что он тогда таким (ещё?) не был.
Горбачёв и его идеолог Яковлев неоднократно выдавались, что, мол, загнивание у нас произошло из-за одпартийной системы. Что ж! Мы были согласны на разение КПСС на две её реально составлявшие и реально противодействовавшие силы — на «Иудейскую партию» главе с передовыми либералами членами Политбюро Яковлевым и Шеварднадзе и на «Русскую партию» во главе с не продавшимися, хотя и не очень последовательными державниками, членами Политбюро Лигачёвым, Рыжвым, Крючковым и Язовым.
— Давайте разделим партийное золото (хоть то, что ещё не разворовано!), разделим партийные здания, оргапечати, другое партийное имущество. И будем соревоваться в открытой политической борьбе, за кого проголосуёт народ. Мы готовы предоставить, как базовую, уже имеющуюся широко разветвлённую сеть «Русских клубов» по всей стране.
Так говорили мы и были уверены, что офицерский состав ГБ и нашей армии почти поголовно вступит не в партию развала страны и предательства в Восточной Европе — Восточную Европу Э. А. Шеварднадзе своими руками сдал (продал?) Западу, а в «Русскую партию» дёр;авников, государственников, твёрдых почвенников и патриотов. И мы начали делать шаги к этому акту.
В апреле 1989-го я отчаянно «просвещал» советские компетентные» органы. В своей лекции «О фарисействе саддукействе» — в битком набитом зале здания внешней разведки в Ясеневе, под жгучими «проникающими» лучами телекамер (освещённость зашкаливала за выносимые человеком пределы! «допрашивающая техника»») транслировавших актуальную лекцию на центральный аппарат, — я рубил почти прямым текстом прямо в глаза тяжелейшую правду-матку.
Генералы меня предупредили: «Учитывая брожение в умах, заплеснувшееся даже в нашу патриотическую лубянковскую цитадель, не стесняйся. Заостряй! Лишнеё сболтнёшь, подложим подушечки, спустим на тормозах, осторожно поправим. Главное, всколыхнуть умы». И я старался говорить как можно прозрачнее. А что не смог сказать перед телекамерами в зале, без обиняков договорил, расставив точки над «и», тут же в кулуарах. Рисковал ли я? Конечно, очень. Ведь говорил не где-то в безответственном общественном месте — тогда при «гласности» на бесчисленных собраниях и митингах друг друга и «демократы-иудеи» и «черносотенцы — мы русские» громили открыто, абсолютно не стесняясь в выражениях! — а для самой Лубянки. И хотя в последовательно патриотическую позицию председателя КГБ Владимира Александровича Крючкова я верил, но от его первого зама кручёного «Бобка» всего можно было ожидать.
Чтобы понять всю глубину «особой деятельности» Бобкова, процитирую недавнее признание социолога Леонтия Вызова, наблюдавшего работу детища Бобкова и преемника «Пятки» Управления «ЗК (Защита Конституции)» как раз в то время: «Мне как аналитику в 1989 год) приходилось сталкиваться с управлением КГБ по защите конституционного строя, которое занималось национальными движениями, я поражался некомпетентностью и удивительной эйфорией, в которой они пребывали в ситуации, когда всё валилось. Им казалось, что всё идёт как до, — «народные фронты», всюду «наши» (в смысле «комитетовские») люди, все Гамсахурдии и Ландсбергиа, «все нами контролируется, мы отстраняем от власти КПСС, заменяя её послушными нам народными фронтамеи» («Литературная газета», 2004, № 40). Какой же был цинизм — «мы отстраняем от власти КПСС» (?), который даже не скрывался! Чекисты работали против своей партии, против советской власти и ещё гордились тем, что «всё контролируется». Вот насколько далёко тогда предательство зашло. Вот где был удар в спину!
